Ляля

 

Все началось с того, что в соседнюю квартиру переехали жить новые жильцы.

Они производили впечатление интеллигентов в пятом поколении, что сильно отличало их от большинства обитателей нашего дома. И у них была дочь, которую они звали «Ляля». Когда я увидел девушку в первый раз, я, как истукан, застыл на месте. Она была необыкновенно красивой. Но, вместе с красотой, была в девушке какая-то неприступность. В восемнадцать лет повышенной скромностью я не отличался. Свободно мог подойти к незнакомой девице и спросить «Знакомиться будем?», а, познакомившись, через непродолжительное время лез целоваться и норовил дать волю своим рукам. Правда, дальше этого у меня пока не заходило. А, когда я сталкивался в подъезде или на улице, с проходившей мимо Лялей, я входил в какой-то ступор. Слова колом застревали в горле. Я останавливался и заворожено провожал ее глазами. Со стороны это было заметно, и мои товарищи шутили по этому поводу при каждом удобном случае. Хотя сами провожали Лялю жадными глазами. Так продолжалось около года. Я сдавал выпускные экзамены в школе, а Ляля заканчивала первый курс одного из московских институтов, потому, что была на год старше меня.

 

В тот день, около трех часов дня, возвращаясь от друга и поднявшись на свою лестничную клетку, я нос к носу столкнулся с Лялей. Меня от этого опять вогнало в уже привычный ступор. Ноги приросли к полу. Со стороны, вид у меня должен был быть довольно глупым. И тут Ляля вплотную подошла ко мне. Подошла и сказала:

- Мальчик! Тебя ведь Миша зовут? Да? Почему ты все время на меня так смотришь? Я тебе нравлюсь?

В горле стоял ком, мешавший говорить, но я, набравшись смелости, утвердительно кивнул головой.

- Почему же ты тогда не разговариваешь со мной? Почему? Ты хочешь со мной

познакомиться?

- Хочу! – выдавил я охрипшим голосом.

И Ляля улыбнулась. Я первый раз видел, как она улыбается. От этой улыбки скованность моя прошла.

- Можно мне пригласить тебя в гости? – спросила она.

- Да!

- Приходи ко мне завтра, примерно, в это же время!

- Хорошо!

 

На следующий день, вместо подготовки к экзамену, я с утра сбегал в парикмахерскую, принял душ, сгонял к приятелю, у родителей которого был свой сад и вернулся от него с букетом нарциссов. Ровно в три часа я звонил в дверь Лялиной квартиры.

- Здравствуй Миша!

- Привет! Это тебе! – я, смущаясь, протянул ей букет.

- Спасибо! Какие красивые цветы! Проходи!

Взяв за руку, она провела меня в большую комнату.

Стены комнаты были увешаны старинными фотографиями мужчин и женщин в допотопных одеждах.

- Это мои предки! – сказала Ляля, заметив, как внимательно я рассматриваю

фотографии.

- Ляля, а как полностью твое имя?

- Алевтина!

- А почему тогда Ляля? Почему не Аля?

- Родителям так больше нравится!

У дивана стоял небольшой столик на колесиках, а на нем бутылка вина, фрукты, конфеты и тарелка с бутербродами.

 

Мы присели на диван, Ляля налила в бокалы вино и мы выпили.

- Миша! Скажи, только честно, я очень некрасивая?

- ??!

- А почему тогда никто не хочет знакомиться со мною?

- Просто ты какая-то неприступная….

- И сейчас тоже?

Я молчал.

- Миша, поцелуй меня!

Любую другую девицу я уже давно бы не только целовал, но и мял во всех доступных местах. Но тут я продолжал тупо сидеть, как последний вахлак.

- Ты не хочешь…?

Конечно, я хотел этого! Я просто безумно хотел этого! Но, не решался….

От слов девушки тормоз внутри меня частично сломался. Я осторожно обнял Лялю и, приложив все свои способности, стал так исступленно целовать, что губы девушки увеличились в размере. Ляля дрожала. Ее руки гладили мою спину. Нам обоим не хватало дыхания. Время для нас остановилось. Ничего кроме нас двоих не существовало. Я был самым счастливым человеком на планете Земля!

- Я сегодня первый раз в жизни целовалась! – отдышавшись, с улыбкой сказала девушка, - Миша! Пойдем в спальню!

 

От этих слов я опять окаменел. Вчера, перед тем как заснуть, в самых смелых своих мечтах, я даже не целовался с ней, а просто брал за руку. Осознав, что сейчас может произойти, я задыхался от лавины захлестнувшего меня счастья.

Девушка взяла меня за руку и чуть ли не силой привела в спальню своих родителей.

В каком-то тумане, я присел вместе с ней на кровать, и Ляля дрожащими руками стала лихорадочно снимать с меня одежду. Раздела она меня полностью. Потом разделась сама. Я был неопытным. Она тоже. Ничего не получалось, пока Ляля не помогла мне сама.

- Мама! – тонким голосом, жалобно вскрикнула она.

И тут я и понял, и ощутил, что обладаю самой прекрасной девушкой.

Обычно, у всех «мальчиков», первый в жизни акт обладания девушкой очень короткий. У меня было наоборот. Меня клинила мысль, что я внутри самой красивой в мире девушки. Я понимал, что ей больно, но остановиться уже не мог. По щекам Ляли катились крупные слезы, а я продолжал терзать ее лоно. А она гладила мою спину и беззвучно плакала.

 

Придя от Ляли к себе домой, я долго не мог поверить в свое счастье. Все произошедшее казалось сладким и красивым сном, и я щипал себя, боясь, что сейчас проснусь. Счастье было безмерным как Вселенная! Похожие чувства, но только гораздо слабее, я испытал, когда первый раз прыгнул с парашютом.

Мы с ней встречались в ее квартире почти каждый день. И любили друг друга. А по вечерам гуляли в лесопарке и по городским улицам, взявшись за руки и болтая разную чепуху. Мои товарищи откровенно и завидовали мне, и радовались за меня.

Но любое счастье рано или поздно кончается. Все в этом мире не вечно.

 

Окончив школу, я не стал поступать в институт. Я устроился работать лаборантом в ВНИИ. И теплое отношение ко мне Лялиных родителей угасло. А, когда я через год поступил в находившееся в нашем городе военное училище Гражданской Обороны, Лялин папа, под каким-то предлогом отведя меня в сторонку, откровенно сказал мне, что после военного училища могут заслать в какую-нибудь глухомань, а их дочери в глухомани делать нечего. И он был прав. Так и вышло. По окончании училища, меня, как мяч в ворота, зафутболили в маленький, заштатный городишко одной из автономных республик необъятного Советского Союза, где я и проторчал шесть лет, пока не поступил в академию. И Ляли со мною не было. Ляля вышла замуж, когда я заканчивал первый курс училища. Вышла за преподавателя института, в котором училась. И он был не чета мне. Он был умный, интеллигентный и перспективный. Ему не надо было, по приказу Родины, ехать во тьму - таракань. Узнав об этом, я думал, что умру от горя. Теперь не счастье, а горе было безмерным как Вселенная. В свободное время я уходил на училищное стрельбище, садился на траву, доставал из кармана Лялино фото, вспоминал наши встречи с ней и плакал. Но я не умер. Верно говорят, что время лучший лекарь. Все прошло как сладкий, красивый сон. Остались только приятные воспоминания и легкая грусть по ушедшему навсегда.

 

Я часто терял по жизни тех, кто был особенно дорог и сильно мучился от этого. Но, со временем, понял, что не всегда это плохо.

 

«Самая лучшая любовь та, с которой быстро расстаешься. Которая никогда не ощетинивается шипами ненависти, а тихо уходит в прошлое, оставляя не болезненные уколы, а лишь душистый аромат сожаления». Жаль, что не помню, кто автор этого афоризма, но точнее и лучше и не скажешь….