Совсем недавно, летом, каким-то ветром занесло меня в гости к приятелям в крупный областной город Н. Студенты разных вузов, они вместе снимали жилье и имели знакомства в артистической среде.

Из своего городка я приехала на раздолбанном автобусе, насквозь пропахшем бензином и полном разных неприятных личностей вроде молодых неопрятных гастарбайтеров из бывших дружественных республик.

- Ты вовремя, у нас сегодня концерт, - улыбнулся мне приятель, встречавший на вокзале.

Мы пришли в какую-то большую, довольно неухоженную квартиру, «сталинку», с длинным петляющим коридором и высоченными серыми потолками. Темная массивная мебель еще довоенного образца, тусклые шторы, скрипучий паркет… На кухне за длинным столом – разношерстная компания, в основном парни лет двадцати, курят, негромко переговариваются, прихлебывают пиво.

В большой полутемной комнате прямо на полу, на потертом ковре сидит человек десять полукругом. А в самом углу на колченогом табурете сидит парень с гитарой и хрипловатым голосом негромко поет что-то очень знакомое… Хотя нет, он уже не парень, взрослый мужчина не первой молодости. Длинные волнистые волосы свисают на лицо, резкая линия носа, и этот невыразимый тембр… Догадка показалась невероятной…

- Лёня Агутин, - шепотом сказал приятель. Как оказалось, после концерта артиста уговорили на междусобойчик с организаторами и примкнувшими.

Он все так же негромко пел свои и чужие песни еще с полчаса, в перерывах между песнями подписывал протянутые ему листочки. Потом встал, поставил гитару, сказал: «Все, ребят», и безмолвные зрители начали перетекать из комнаты в коридор, заскрипела, открываясь, входная дверь. Он стоял в своем углу, прислонившись к стене, и смотрел в мою сторону. А я весь импровизированный концерт простояла у противоположной стены в каком-то ступоре, не решаясь подойти поближе. Перехватив его взгляд, я почему-то страшно испугалась и медленно-медленно, как в полусне, двинулась к двери, повернувшись спиной к нему, слыша, как он идет в мою сторону… догнал, мягко положил руки мне на плечи… я словно загорелась каким-то тихим, нежным огнем, и хотелось, чтобы это не кончалось никогда… Он молчал, все было и так понятно. Один из выходивших парней спросил понимающе: «Ты остаешься?» Я медленно кивнула, а ребята плотно прикрыли за собой дверь. Мы стояли так довольно долго, в голове моей был сумбур: «он женат, у него дочка… сколько их, таких послеконцертных… уходить? Нет! Пусть будет как будет…» Он отпустил мои плечи и заговорил. У него оказался мягкий довольно высокий голос, совсем не тот, каким он пел… Я повернулась к нему – в середине комнаты, под светом лампы, черты лица оказались размытыми, простыми, тусклыми, и сам он показался моложе лет на десять… Удивление мое, видимо, ярко отразилось на лице, он усмехнулся: «А чего ты хотела? Это грим… А петь в моей манере - большая нагрузка на связки, неужели я буду говорить так же…» Подошел снова, обнял…а я не могу, не могу! Нет той самой зажигающей брутальности, актерский грим стоит на полке, и он такой устало-нежный… «Я не могу, не могу, это не ты, ты совсем не такой! Не могу!» - я выбежала из комнаты, выскочила на улицу, быстрым шагом прошла несколько кварталов… вспомнила его взгляд на прощание – устало-удивленный, и…расстроенный, да! Вернулась в квартиру, а там только мальчишки на кухне…комнаты пусты…никто ничего не знает…

Я искала его в гостинице – он туда не вернулся, металась и спрашивала всех, где его можно найти… стемнело окончательно, в холле уже были выставлены на продажу ярко раскрашенные девушки… А я все искала… какой-то смутно знакомый парень достал телефон, набрал какой-то номер, посоветовал сходить на ту квартиру еще раз… я добралась так быстро, как смогла. Подошла к двери комнаты, приоткрыла дверь… Он стоял у окна, обернулся, увидев меня, сказал: «Спасибо, Алён»...

...и я проснулась...