Мы сидели на каменистом берегу великой якутской реки Лены и любовались закатом над тайгой. Оранжевый шар солнца медленно опускался за горизонт и уже почти касался верхушек лесистых сопок, и мы с нетерпением ожидали, когда же, наконец, пространство утонет во мраке. Потому что тогда можно будет радостно вдохнуть прохладу вечернего воздуха и полюбоваться звёздным небом.

Нас было трое - я, Илья и Паша. Приятели школьных времён и три очевидца периода расцвета демократии в нашей горемычной стране. Мы сидели у костра, уютно расположившись прямо на прибрежных камнях, а рядом с нами стояла открытая бутылка водки и лежала на бумаге скромная, но вполне отличная закуска. Мы просто решили немного отвлечься от повседневных забот и провести этот тёплый июльский вечер за приятной дружеской беседой на природе.

Настроение у всех троих было отличным, и ощущение радости жизни переполняло наши сердца. Да и как можно было не радоваться, глядя на широкий речной простор Лены, на её острова и песчаные косы, на далёкий противоположный берег, покрытый густым лесным массивом? При взгляде на всё это пейзажное великолепие, на всю эту природную красоту в моём мозгу начинала пробуждаться буйная, безудержная фантазия, которая тут же порождала всевозможные образы и сюжеты. Мне ясно виделись бредущие вдоль берега стада мамонтов и яков, крадущиеся за ними пещерные медведи и охотники с луками и копьями, танцующие с бубнами шаманы и много чего ещё. И поневоле возникало какое-то щемящее чувство любви ко всему этому необъятному таёжному краю…

- Ну что, пора выпить, - предложил Паша, прервав мои размышления, и аккуратно разлил водку в пластиковые стаканчики.

- Пожалуй, пора, - согласился я, - иначе вечер теряет смысл. А без смысла всё это зря. - Я кивнул в сторону выпивки и закуски. - Такой вот парадокс.

- Да, это точно, - поддержал меня Илья и взял стакан.

Мы «опрокинули» по пятьдесят грамм и закусили бутербродами с копчённой колбасой и сыром, которые заботливо приготовила жена Паши специально для такого случая (она у него понимающая). Водка оказалась вполне неплохой и разлилась приятным теплом по внутренностям, делая вечер ещё более радостным.

Илья подкинул в костёр веток, собранных нами тут же на берегу. Пламя вспыхнуло ярче и сильней, отгоняя от нас тучи назойливой мошкары и полчища безжалостных комаров, от которых в это время года не очень-то помогает даже самая лучшая мазь.

Солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом, унося с собой НА ТУ СТОРОНУ свет и яркие краски дня. От воды потянуло вечерней прохладой, приятно бодрившей утомлённый дневной жарой организм. Совсем скоро над этой частью Земли воцарится тьма и принесёт с собой новые фантазии и сюжеты…

Паша налил по второй, и мы снова выпили. Я съел небольшой малосольный огурчик и доел свой бутерброд. Вновь ощутил, как тепло изнутри снимает усталость и отгоняет прочь грусть-тоску.

- А мы сегодня в карьере кости нашли, - сообщил нам Илья, работавший экскаваторщиком.

- Чьи? - спросил Паша.

- Да кто его знает. Крупные. Наверно, опять какой-нибудь древний бык. Когда-то одного такого уже находили. Он был почти целый, даже со шкурой. Пока приехали из города учёные, бык успел разложиться на жаре. У одного мужика рог остался - здоровый, раза в два больше коровьего.

- Не понял, чей рог? - Паша наигранно изобразил на лице удивление. - Мужика?

- Ну не быка же, - подхватил его шутку Илья.

Мы дружно рассмеялись. От смеха слегка раскосые глаза Паши сделались совсем узкими, выдавая его полуякутское происхождение по материнской линии.

- Да, когда-то здесь водились и быки, и тигры, и мамонты. А может, и ещё какая-нибудь диковинная живность, - с грустью произнёс я, потому что хотел бы, чтобы все эти животные и сейчас бродили по земле. - Лет так… тысяч десять или двадцать назад.

- Эх, жить бы в то время, - задумчиво сказал Паша, который любил помечтать, хотя мечты его порой были немного нелепыми и наивными.

- Ты бы не выжил, - уверенно заявил Илья.

- Почему ты так думаешь? - с вызовом спросил Паша.

- Да потому что тогда водки не было, - резонно заметил Илья.

- Дурак ты. - Паша подбросил в костёр ещё пару веток потолще. - Если бы её не было, то я бы и не пил совсем. Да я и сейчас могу без водки обходиться… если захочу. Ты сам-то не меньше меня пьёшь.

Илья подмигнул мне, довольный своей шуткой. Впрочем, никто из нас никогда не обижался на подобные розыгрыши, потому что всё это было вполне по-дружески и не со зла.

- Вот за это и выпьем, - предложил я третий тост. - За то, чтобы всегда пить в меру и не зависеть от этой гадости.

- Да, это актуальный тост, - согласился Илья, - а то у меня иногда с мерой бывают проблемы.

- А у кого их не бывает?..

Солнце зашло, полностью скрывшись за тёмными силуэтами сопок. На небе осталась лишь красноватая полоса вдоль горизонта, напоминавшая о том, что ещё каких-то полчаса назад светило щедро одаривало Землю своей живительной энергией. Теперь же свету нашей звезды радовались какие-нибудь американцы на другой стороне планеты. Что ж, пусть и они порадуются, ведь, в сущности, они наши братья по нелепому разуму. Ведь они ничем не хуже нас и, быть может, даже в чём-то лучше. Так что, мне ничуть не было жаль того, что Солнце ушло от нас к ним. Пусть американцы тоже погреются в его лучах…

Я засмотрелся на реку, вспоминая как в былые времена, когда ещё существовала странная и непостижимая для нормального человека страна с диковинным названием «Эсесесер», здесь частенько проплывали баржи, гружённые самыми разнообразными товарами, и лихо проносились быстроходные «ракеты» и «метеоры». Теперь же движение по Лене почти прекратилось, а большинство барж и прогулочных судов ржавело у причалов и на берегу. Лишь юркие моторки по-прежнему продолжали во множестве рассекать речную гладь, увозя на острова и в протоки любителей рыбалки и весёлого отдыха на природе. Да, многое изменилось в России за последний десяток лет. Осталась без изменений лишь широта русской души, требующая периодического выплеска эмоций. А где же ещё можно отлично выплеснуть эмоции, как не на рыбалке или на пикнике? Конечно, в городах эмоции выплескиваются в разных кабаках да ресторанах, но это уже совсем другая история…

Паша откуда-то извлёк вторую бутылку (первая почему-то вдруг оказалась пустой) и споро открыл её перочинным ножом. Радостно посмотрел на нас.

- Ну что, мужики, продолжим наш банкет?

- Не выливать же её в реку? - логично заметил Илья.

- А то ещё рыба потравится, - добавил я, подставляя свой стакан. - Плескани, друг.

- Всё-таки замечательная здесь природа, - с любовью произнёс Паша. - Давайте выпьем за природу.

- За природу-Мать! - Илья усмехнулся. - Кстати, у нас в Башкирии природа не хуже. Только там ещё горы есть. Но здесь больше нетронутых лесов и рек.

- Да, здесь ещё не так всё загрязнено, как в центральных районах, - согласился я. - Не успели загадить якутскую тайгу строители коммунизма. Даст бог, и демократы не загадят.

Паша едва не поперхнулся, проглотив содержимое стакана, и махнул рукой.

- Да какие они, к чёрту, демократы! Только языками мелят, а сами хапают и ничего больше не делают.

- Ладно, давайте не будем сейчас о политике, - угрюмо произнёс Илья. - Я из-за этих сраных политиков людей убивал…

- Ты был в армии и выполнял приказы, - заступился за друга Паша. - И я бы убивал, и он. Это война.

- Всё равно дерьмо это… - Илья выпил и не стал закусывать.

Я понял, что он хочет опьянеть, чтобы, быть может, таким образом отогнать от себя воспоминания о тех месяцах в армии, когда он служил в Аджарии во время гражданской войны в Грузии. Илья был там снайпером и, по его словам, застрелил троих гамсахурдийцев, против которых воевали российские миротворцы. Наверное, что-то всё же мучило его душу, терзало разум и сердце. Видимо, придётся моему другу нести эту тяжкую ношу до конца жизни. Но может ли кто-то во всём мире (разумеется, кроме родственников убитых) осудить его за то, что он честно служил своей Родине? Думаю, вряд ли…

Сумерки начали сгущаться над рекой. Казалось, тьма выползает из всех укромных уголков - из расщелин скалистого берега, из прибрежных зарослей и из самого леса, молчаливо стоящего где-то наверху сплошной стеной. Теперь наш костёр стал напоминать маленький островок света в мире, поглощаемом темнотой. Впрочем, это был далеко не единственный островок - множество маленьких огоньков виднелось по обоим берегам Лены. Наверное, там тоже сидели люди и, возможно, так же выпивали и о чём-то разговаривали. А где-то высоко-высоко в темнеющем небе уже зажигались совсем другие огоньки - они вспыхивали один за другим, словно ёлочная гирлянда, и невольно притягивали к себе взгляд. Это были костры иных миров и зажигались они явно не человеческой рукой. Это были звёзды!..

- Всё-таки здорово, что мы иногда собираемся вместе. - Паша обхватил нас за плечи. - Семья не должна мешать настоящей мужской дружбе. Правильно?

Илья молча кивнул, а я лишь пожал плечами.

- У меня пока нет семьи, так что ничего на эту тему сказать не могу.

- А ты думаешь вообще жениться или нет? - Паша уставился на меня мутноватым взором. - Женись вон на Маринке. Неплохая девчонка. Учительница. Фигуристая такая.

- И квартира у неё своя, - добавил Илья.

- Квартира - это, конечно, хорошо…

Я вспомнил, как однажды танцевал с Мариной на дискотеке в поселковом клубе. Правда, был я тогда хорошо подвыпившим, но, кажется, ничем себя не скомпрометировал. Но ведь это было так давно! Прошло уже что-то около восьми лет. С тех пор она успела выйти замуж, родить сына и развестись со своим мужем, склонным к разным загулам и похождениям. В небольшом посёлке все всё друг про друга знают, так что информация как-то сама собой поступала ко мне.

- Но как жить вместе без любви?

- Да иди ты со своей любовью. Была бы хорошая баба, а остальное приложится. - Паша потянулся за бутылкой и едва не опрокинул её. - У Маринки, как говорится, всё на месте. Эх, если бы я не был женат…

Я усмехнулся, подумав о том, что мой друг, возможно, в чём-то и прав. А что, если и в самом деле жениться на ней? И зажить счастливой семейной жизнью - спокойно и радостно. Но что-то в глубине души подсказывало мне, что ничего у нас с Мариной не получится. Да и не тот я человек, какой ей нужен. Совсем не тот…

- Ладно, давайте ещё накатим по рюмашке. - Илья забрал у Паши бутылку и сам разлил в стаканы.

- Помянем лучше тех, кто уже никогда не сможет с нами посидеть и попить водку.

- И то верно, - согласился Паша. - Некоторых уже нет на этом свете. Им бы ещё жить да жить. И ведь глупо как-то уходят.

- В основном из-за этой вот гадости. - Я показал им стакан.

- Всё равно умрём все когда-нибудь, - мрачно изрёк Илья, - хоть пей, хоть не пей. Но если совсем не пить, то жить станет тошно. А так хоть немного веселей.

- Это точно, - глубокомысленно произнёс Паша и, вздохнув, выпил.

Я тоже осушил свой стакан и, закусив, стал вспоминать лица тех знакомых людей, кто умер за последние годы. Среди них был один мой одноклассник, погибший очень глупо и трагично. Как-то в начале весны он шёл пьяный и избитый из соседнего посёлка, куда ездил на танцы, и замёрз примерно на середине пути, хотя сильного мороза тогда не было. Диагноз - переохлаждение.

Были и другие люди - сосед, коллеги по работе и просто жители посёлка, которых я видел, но не знал лично. Один разбился на машине, другой повесился, третий умер от того, что вовремя не опохмелился. Однажды зимой сразу трое погибли на рыбалке - тоже, видимо, были пьяные и задохнулись от угара прямо в палатке, когда включили обогреватель. Разве всё это не глупо? Разве это не дико? Неужели мы живём для того, чтобы однажды вот так бессмысленно покинуть этот странный мир? Ведь разум восстаёт против такой печальной действительности! Разум стонет от отчаяния и бессилия! Разум впадает в тоску и уныние, избавиться от которых весьма и весьма непросто.

Эх, люди-люди… ЧЕЛОВЕКИ! Да что ж мы такое творим? Когда же мы, действительно, возьмёмся за ум и начнём жить радостно и хорошо, как и подобает разумным существам? Как хочется увидеть это золотое время…

Окончательно стемнело. Теперь лишь звёзды и почти полная Луна освещали реку, придавая ей некий мистический вид. Дорожка отражённого лунного света пролегала по водной глади прямо от нашего костра к противоположному берегу, и возникало сильное желание ступить на эту дорогу и пойти по ней в неведомую даль. Быть может, там, куда она ведёт, есть прекрасная, сказочная страна, где все счастливы. Вот было бы здорово попасть в эту страну!

И наш костёр на берегу теперь казался мне путеводным маяком для всех заблудившихся на жизненном пути и жаждущих найти ту самую волшебную страну. И этот маяк, конечно же, был виден изо всех концов необъятной Вселенной и указывал на лунную дорогу, ведущую в мир мечты и счастья. И, наверное, я бы нисколько не удивился, если бы в этот момент рядом с нами неожиданно приземлилась летающая тарелка, заблудившаяся в бескрайних космических просторах.

Я бы тогда протянул руки навстречу гуманоидам, появившимся из тарелки, и произнёс:

- Приветствую вас, братья по разуму! Добро пожаловать к нашему костру. Выпейте с нами за вселенскую любовь и дружбу. Не обижайте нас, землян…

А пламя нашего костра, словно услышав мои мысли, вдруг вспыхнуло ярче, на мгновение озарив берег и лица моих друзей. И я ощутил огромную радость от осознания того факта, что мы всегда можем прийти на этот берег и зажечь здесь наш костёр…

Где-то в темноте слышались всплески - в реке шла своя жизнь.

- Здорово! - восхищённо воскликнул Паша, разглядывая усыпанное звёздами небо. - Обычно на звёзды и не смотришь, а тут… вот они.

- Да, красиво, - согласился я. - Предлагаю выпить за звёзды. Они будут вечно сиять тем, кто сидит ночью у костра. Но мы, к сожалению, не сможем ими вечно любоваться.

- Это что, стихи? - спросил Илья.

Я усмехнулся. - Не знаю. Скорее, это просто душа поёт от радости. Душа радуется жизни. Это бывает не так часто, как хотелось бы.

- Сейчас мы выпьем и тоже споём, - пообещал нам Паша. - Ну, за звёзды. Пусть они сияют вечно!..

А потом мы действительно запели и ещё долго сидели у костра на берегу Лены и наслаждались волшебством ночи. С реки подул прохладный, бодрящий ветерок, который немного прояснил мысли, и я вдруг понял, что вроде бы совсем не пьян. А водка уже вся кончилась к тому времени, и сидеть здесь дальше не имело смысла, потому что стало скучно. Но мы всё же не спешили уходить, поскольку наш костёр ещё горел. Мы молча смотрели на угасающее пламя и были погружены в свои думы. Я размышлял о том, что, пожалуй, этот костёр на берегу лечит душевные травмы лучше любого врача или психолога.

У каждого человека должен быть свой КОСТЁР НА БЕРЕГУ, который всегда порадует весёлым пламенем и успокоит нервы. А иначе жизнь может стать тошной и невыносимой, она может превратиться в самый настоящий душевный ад.

Ночное небо прочертил яркий след падающей звезды, и тогда я пожалел о том, что не произнёс тост за КОСТЁР НА БЕРЕГУ, пока была водка…

 

 

ноябрь 2003 года, г. Белгород