(комедия в двух частях с прологом и рекламным эпилогом)

 

Действующие лица:

 

1. Ирина Невелева – врач-травматолог, 25 лет, мечтала стать юристом, но семья врачей обязала. Белокурый, сероглазый ангел во плоти. Это не по внешности, по сути.

2. Олег Белов – врач-кардиолог, 35 лет, шатен, с непонятным, но влекущим блеском в глазах. Был ангелом, пока кто-то не подпалил крылышки. С тех пор имеет славу грешника, однако замечен во всех тяжких не был. Слухи вылечили его крылышки и со дня на день возможно вознесение.

3. Антон Пустота – врач-реаниматолог божьей милостью, 28 лет, борода, усы, ранняя лысина. Современную действительность и окружающее воспринимает только как объект для противоборства, вечного и бесполезного… для других. Наверное, боролся бы, также как сейчас против смерти, и против жизни, если бы был по ту сторону.

4. Наталья Орлова – заведующий отделением, врач-анестезиолог, 32 года, с лукавыми легкими, и одновременно глубокими, карими глазами и повадками росомахи в период миграции в другой лес. Когда она заходит в помещение, все начинает крутиться вокруг нее… или, по крайней мере, вместе с ней. Должно крутиться. Обязано.

5. Адрон Мейс – техник, 56 лет, мудрость и спокойствие закрепило за ним славу человека, разбирающегося во всем: в медицинской технике 21 века, в человеке - плачущем, больном, ищущем, потерявшем и даже умершем, в себе.

6. Лямбда – негритянка, студентка из института им. Патриса Лумумбы. Больная в халате без ремешка и с большой грудью. Упала с третьего этажа. Говорят, что тоже была в халате без ремешка. Спланировала на газон.

7. Шарик – собака из подвала больницы, всегда не понятно, как, и каким образом, появляющаяся в ординаторской.

 

Пролог

 

Все они, врачи… настоящие. Увлекаются искусством, шутят над миром и над собой, играют в жизнь, или, лучше сказать, живут играя. Играя себя в этой жизни, обыгрывая и проигрывая, начиная все заново, если проиграть пришлось много. Дарят себе новизну восприятия, а другим – свободу от рутины обычной шахматной жизни с помощью перекрашивания фигурок. Чтобы поцветнее, поярче и пожарче. Может, поэтому сразу после окончания рабочего дня и не спешат домой, к обычному, привычному и спокойному.

 

***

 

Ординаторская. Поздний вечер тяжелого рабочего дня с пятью авариями на кольцевой, двумя пожарами, взрывом на Театральной и обрушившейся крышей старого особняка во время его реконструкции вечно торопящимися строителями. Результат – отделение почти заполнено, хотя еще позавчера по нему гуляли одинокие, поскользнувшиеся на огрызках фруктов бабушки с переломами и вывихами, и дедушки с последствиями гиперсексуальности напоследок. Обычный набор белой мебели – стол с теплой настольной лампой, все видавший и всех чувствовавший раскладной диван, полупустой шкаф, широкий и глубокий, похожий на вагон электрички, еще один стол без лампы, всегда пустой и отполированный нежными попами и снедью, тумбочка с маленьким вечно журчащим фонтанчиком на ней, два кресла, светло серых, почти белых, в себя всегда легко принимающие и тяжело отпускающие, до муки, до стона, гулкого и безвольного, с напряжением всех духовных постоянно душащих сил и стремлений. Шторы, пластиковые, тоже белые, защищали от света днем и от искусственной фонарной грусти вечером. Холодильник тоже был белым. Усталость трудового дня поселилась тут, но тоже была белой, то есть светлой.

 

22.40. Ординаторская пуста. Тихо. Тишина насыщенная, время почти осязаемое (эффект от нарастающего тиканья отсутствующих часов). Потом тиканье затихает, одновременно возникает шум вечернего города, усиливается и начинает затихать. Его сменяют звуки шагов нескольких людей. Ранее полностью освещенная ординаторская, опускается в сдержанный свет. Освещенным ярко остается только белый большой стол с настольной лампой на нем – кажется, что свет отбрасывается белой поверхностью стола вокруг. На матово-прозрачных входных дверях отображаются тени двух человек. Перед дверьми шаги стихают. Некоторое время тени стоят, не движутся. Возникает снова тиканье часов, несколько четких ритмичных звуков и снова тишина, как будто время остановилось. И дверь открывается.

 

Действие первое.

 

В ординаторскую заходят Ирина Невелева и Олег Белов. Он пропускает ее вперед, придерживая открытую половинку двери. Зачем-то оглядывается в коридоре налево-направо - привычка? – заходит и мягко закрывает дверь за собой. Быстрым движением выдергивает ключ, торчащий снаружи, видно для того, чтобы закрыть изнутри, но Ирина поворачивается, и Олег опускает ключ в карман халата, улыбается. Ирина, останавливается, сделав несколько шагов внутрь ординаторской, оборачивается, тоже улыбается.

 

Олег: Ты у нас жительница глубоких морей и океанов. Ты же из Владивостока? Никогда не жил на берегу океана. Пора тебе сознаться во всех тяжких и… рассказать о себе. У тебя порок в глазах… повис, как в невесомости. Парит, летает, тополиный пух порока.

Ирина: Сознаюсь во всем!

Олег: Так и во всем? Сознаться мало. Важно понять, что это порок. И вызывать его по мере необходимости, пряча его в повседневной суете подальше. А то не поймут.

Ирина: А Владивосток не на берегу океана.

 

Олег все еще ждал момент, когда можно будет незаметно и без тайного умысла закрыть дверь в ординаторскую на ключ, поэтому говорил все, что придет в его уставшую голову.

 

Олег: (философствуя и актерствуя, отгоняя этим сонливость и усталость) Можно свои пороки вывесить, как грязное белье. Показывать на каждое заношенное жизнью и собой, и спрашивать: «В этом сознаешься? А в том? А... вот-вот в том-то. Тоже? А это признаешь? И это нравится?

 

Ирина все еще улыбается, потом, отворачивается и проходит к столу, к свету, садится на диван, вытянув ноги в коротком белом халатике.

 

Ирина (жалостливо, показывая на потолок): Там я не виновата-а. У Него я чиста, как ангел.

Олег (почти по Станиславскому, раздумав закрывать дверь на ключ, но плотнее прикрыл ее): Не верю!

Ирина: А у меня... у меня. Свидетели есть.

 

Ирина встает порывисто с дивана. Они встречаются посредине комнаты. Ирина обнимает Олега, приподнимаясь на носки. Возникает громкий шепот, как мысли Ирины: «Я постоянно смотрю на тебя, я жду тебя, и я твое единственное письмо мне читаю постоянно!», через несколько секунд легко отталкивает Олега, быстро идет к дивану, садится, откинувшись и забросив ногу на ногу, что с ее коротким халатиком было не просто движением.

 

Ирина (внимательно смотрит и начинает щуриться): Та-ак! А ты чего меня строишь?!

Олег (проходит к дивану, садится рядом): Как это строишь? Как в армии? Так я не сержант. Я просто врач, уставший врач, залитый кровушкой, страданиями, болью других. Я просто хочу расслабиться, забыть, закрыть глаза… хоть на пару часов.

 

Пауза. Смотрят в глаза друг другу. Пристально.

 

Олег (смеясь и беря Ирину за руку): Испугалась? И где ж твои свидетели?

Ирина (прижимаясь к Олегу): Мне нравится перспектива. С тобой. Угадывать. Ты, кстати, двери закрыл? (притворно сердясь, отстраняется и упирается прямой рукой ему в грудь, словно препятствуя сближению): Конечно! У меня же не было никаких свидетелей! Сознаться в порочных действиях и слабых мыслях я могу только себе. Ну, может быть, еще уставшему расслабившемуся врачу реанимации.

Олег: Я рад. Не многим нравится в этой жизни угадывать… с наслаждением. Вот мне нравится. И параллели проводить нравится. И принимать тепло нравится. Оно же возвращается, тепло. Получил – отдал. Получил – отдал. Замерзают те, кто только отдает. Я таких чувствую на расстоянии. И не верю, что им не нужно тепла.

Ирина (проводит Олегу по лбу): Устал? Ты слишком серьезен.

Олег: Вот, поэтому и не верю. Ты сегодня здесь, а завтра – там (показывает пальцем на окно). А вот ТАМ (показывает снова на окно)... и не будет свидетелей. Там ты один против всех.

Ирина: ТАМ и тебя не будет. Там все одни, сами по себе. Какая тебе разница?

Олег (притягивает Ирину к себе за руку): Докажи, что не виновата. Докажи, что ангел.

Ирина: Ты знаешь, мне в тебе и это тоже нравится. Некая отстраненность. Нужно мне учиться смирять свои желания, предугадывать и в связи с этим как-то переигрывать жизнь. Менять. Хм, не знаю, как сказать точнее. В общем, не портить. И ты не будешь задавать такие вопросы.

Олег: Сложно слишком. Хотя я ТАМ (показывает глазами на потолок) был. Пока не замерз. Теперь греюсь периодически. Приходится.

Ирина (упираясь ладошками Олегу в плечи, все еще отстраняя его): Так, значит, и ты был ТАМ? И мне не сказал?! Подсматривал?

Олег (обхватывая рукой за талию): ТАМ я не был. ТАМ были мои глаза и уши. Так что... советую признаваться.

 

Дверь в ординаторскую открывается. Причем, не слышно было перед этим шагов, и тени на матовом дверном стекле не было.

 

Антон Пустота (его тень в проеме двери появилась как бы снизу): Привет, кого не видел!

Олег: Ну, вот и Антоха. Подслушивает. Налить?

Антон Пустота (проходит с пакетом, прикрывает дверь): Здорово! Бы. Было.

Ирина (легко скользя ладошками по плечам, обнимает, тихо говорит Олегу): Я признаюсь. Во всем. И ты видишь, что я не виновата. Теперь.

Олег (тихо, Ирине): Так это был Антоха?!

Антон Пустота (проходит к столу, шуршит пакетом): Давай! За связь без брака!

 

Олег освобождается из объятий Ирины, проходит к холодильнику, достает початую бутылку «Абсолюта», наливает из запотевшей бутылки прозрачную жидкость и с солененьким огурчиком, наколотым на вилку, подает Пустоте.

 

Антон Пустота (навис над Ириной, опершись о ее коленки руками): Мы там про мобилы перетерли с моими технарями. Я тебе на письмо ответил, поймала? Там и про твою мобилу, и про… остальное.

Олег (смотря в глаза Ирине): Пока не вижу… (не отдавая стакан и огурец Пустоте).

Антон Пустота (видя стакан и вилку): Пасиба. Только я беленькое не пью обычно, в чистом виде. Но, слава Богу, есть за что.

 

Пустота перетягивает стакан и вилку к себе, быстро выпивает, закусывает и, отвернувшись к столу, вытаскивает из своего пакета пиво, судочки с картошкой, мясом, зеленью. Садится за стол. Пустота, не предлагая никому, кушает и запивает пивом.

 

Олег (смотря в глаза Ирине): А там не беленькое. Это же прозрачное. Видишь? Как слеза.

Ирина: Да. Тош, а Тош! Будь моим свидетелем, а?

Антон Пустота: Ну, так в народе говорят. Тогда еще этих самых... ну, на это самое... похожих не было.

 

Пустота кушает, пьет пиво. Олег стоит. Ирина сидит на диване, зябко съежившись.

 

Антон Пустота (с набитым ртом, Ирине): Ты выходишь замуж за Белова?

 

Ирина встает, подходит к Олегу. Шаги громкие, четкие, как время, как метроном. Кажется, все замерло, даже Пустота не ел. Прислушивался?

 

Ирина (подходя к Олегу со спины, закрывая ему ладонями глаза, тянулась): А ты почувствуй…

 

Олег нюхает воздух, замирает, словно ощущает тонкий аромат.

 

Олег (отстраняясь. Пустоте): Как роман? Когда почитать дашь?

Ирина: Кхм. Тошка, свидетель должен быть беспристрастным. Ты же такой? Просто будь им и всё!

Антон Пустота (кушая): Роман не лизэ. Я, видать, не романист, терпения маловато. Работы много. Сейчас можно только спать и кушать.

Олег (приглушенно): Терпения у тебя хватает. Романист.

Антон Пустота (Ирине, жуя): Я и так просто есть. У тебя...

Олег: Избыток теплоты приводит к повышенной температуре.

Антон Пустота: Я сегодня постараюсь в Интернет выложить прикол новый – уделаетесь! Правда, и чужой, и не новый, но очень смешной. Есессно, на свою страничку. Приходите.

Ирина опять подходит к Олегу, вопросительно смотрит ему в глаза.

Олег (отходя от Ирины, Пустоте.): Напомни адресок. Кстати, скоро появится и мой сборник. Там будет почти что все недавно написанное. Почитай.

Антон Пустота: Когда ты только успеваешь?

Олег (Ирине): Не верю. И еще больше уверен в обратном.

 

Олег обнимает Ирину. Со спины. Видно, что Ирина сразу возбуждена. В секунду.

 

Ирина: Мучитель.

Антон Пустота: Это на бумаге? А на сайте. Не разместишь? Я бы сразу почитал.

 

У Пустоты звонит мобильный телефон. Он дергается, запускает руку куда-то вниз, в штаны, достает телефон, смотрит в пространство перед собой, с грохотом отодвигает стул и быстро выходит из ординаторской, хлопая дверью – стекло дребезжит.

 

Ирина: Ты знаешь, даже при свидетелях, которые вдруг пропали, я бы сто раз сказала, прошептала, что…

 

Пустота заглядывает в ординаторскую, смотрит несколько секунд в пространство, снова пропадает, закрыв дверь.

 

Олег: Помнишь безумство в ночном клубе в пятницу? Интересно, нас на сцене кто-нибудь видел?

Ирина (поворачивается, обвивает, целует): Безумно помню…

 

Появляется Пустота. Вид у него озабоченный. Он снова садится за стол, кушает, пьет пиво.

 

Олег: Водки хочешь?

Антон Пустота: Давай.

 

Олег наливает «Абсолют» Пустоте в бокал. Тот ждет огурчик, получает, выпивает и закусывает.

 

Олег: Проблемы? Не того вылечил?

Антон Пустота: А где это, Позняки?

Олег: Где-то на севере. Зачем тебе Позняки?

Антон Пустота: Да кто-то посылки шлет на отделение, на мое имя. Вот думаю, гадаю. Кто? Кто из ху?

Олег: И многие могут слать?

 

Ирина проводит по лицу задумчиво смотрящего на неё Олега, разворачивается, позволяя ещё сильнее прижать её к себе. Пустота снова срывается, выбегает – грохот стула, дребезжание двери и почти тут же заходит обратно.

 

Олег: Антон, еще налить?

Антон Пустота: Налить. Что вы там стоите? Кушайте! Тут еще много.

Ирина: Может быть, что-нибудь еще разогреть?

 

Мужчины молчат. Ирина вздыхает, снимает туфли и босиком заползает в кресло возле стола.

 

Ирина (всхлипывая, Пустоте.): Ты где всё это время пропадал? Опять пил? Долго же тебя не было. Наверное, у тебя провалы в памяти. Как и у Олега. Вчера не вспомнил, где, когда и с кем… он был в пятницу в Ночном клубе… со мной ли? Не помнит.

Антон Пустота: Я стандартно ужинаю: картошка, жареная или вареная, под настроение, и свиная отбивная. И пиво! Пиво обязательно. Так что, без этого уже не могу (несколько секунд молчит). Провалы. А вы, смотрю, пока меня не было, аха! Уединились.

 

Ирина для вида сопротивляется попыткам Олега вытянуть её из кресла. Олег присаживается рядом с Пустотой за стол с пивом и отбивной.

 

Олег (задумчиво): Все я помню. А все ли я помню? (Потирает лоб, Пустоте) Поделишься?

Антон Пустота: Я же говорил, давайте! Отметим торжественный понедельничный запуск в эксплуатацию моей трубы.

Олег: Ничего ты не говорил. Что за труба? Для закачки баксов? Значит в понедельник праздник?

 

Ирина уютно сворачивается в кресле, как кошка, и, сложив голову на руки, внимательно смотрит сквозь прикрытые глаза.

 

Олег: Лен, а ты ужинала? Антоха приглашает отметить... трубу.

Антон Пустота: Нет, завтра в понедельник как раз проза новой жизни начнется, и новая статья расходов. До баксиков еще далеко. В ближайшее время поступления в мой бюджет только посылками от вылеченных… или от недолеченных.

Ирина (вспоминая): Нет... правда не ужинала. Подумала, и захотелось кушать. А так, забыла! Представляете? Анарексия! (помолчала, слушая пережевывание пищи). Значит, нужно Тошке подарить подарок, раз мы его поздравляем!

Антон Пустота (наливая себе из бутылки): Вот и беленькая, кстати, а то я вчера всем отметил, что было. (Думает) Подарите мне чехольчик! А то DUREXом пользоваться как-то не с руки.

Олег: И часто пользуешься?

Антон Пустота: Да как только Ленку увижу… или Иринку. Так сразу пользуюсь.

Ирина (морща лобик): Вы это о чем?

Олег: Смеешься? Мы тебе для этого дела ТАКОЕ подарим! Сейчас только придумаем, из какого магазина поприличнее или попристойнее.

Ирина: Для какого дела?

 

Все застывают, морща лбы и отворачиваясь, друг от друга.

 

Ирина (удивленно): Ой. (Видно вспоминая). А что такое DUREX?

 

Ирина делает громче радио. Слышится: «Напрасно говорят, напрасно говорят, что нет любви на свете до могилы. Алёшка Кудряшов на зависть всех девчат Алёнку называл своею милой. Её он обнимал и нежно целовал…»

 

Антон Пустота (грустно): Подарите мне ГИГАНТСКУЮ КРЕВЕТКУ (намек на город, из которого приехала Ирина). Я из нее чучело сделаю, а то из всех украшений жилища моего одни пустые бутылки.

Олег: Иринка, это, если применять не по назначению, страшная вещь!

Ирина (поет тихо, но хорошо): «…По вечерам ей назначал свиданья. Но райвоенкомат на флот его призвал. Как гром небесный грянул час прощанья…»

Антон Пустота: А DUREX - это чем перестают пользоваться после свадьбы. Нет, это не пиво! (и сразу смеется).

Ирина (допевает): "…Алёшка Кудряшов в Аленкины глаза взглянул, и сжал ладони, что есть силы. Последний поцелуй, последние слова…» (окончательно убито) В общем, все умерли.

Антон Пустота: Можно еще, например, налить воды и с балкона кинуть на капот соседского мерса.

Антон Пустота (Ирине): Не, лучше так. Они прожили долгую счастливую жизнь и умерли в один день. От оргазма! (Снова спешит рассмеяться).

Ирина (садится за стол рядом с Олегом, закидывает под столом ногу сверху его ноги, обвивает ногой, жмется): Ну-у! И тостер бывает страшной вещью, если не по назначению его использовать. И все-таки? Поясните безграмотному врачу первой категории…

Олег (Пустоте, наливая Ирине и себе по полбокала «Абсолюта»): Ну и чего добьешься? Страшный вой сирены. "Дребезг десен соседа от разбитого стекла". Ну и что? Как сказал мой Один друг: «И одна сплошная мелодрама!»

Антон Пустота: ...автоматная очередь по фасаду здания.

Олег: Ты не современный романист, Пустота.

 

Все выпивают, поочереди: Пустота, Олег, смотря на Пустоту, Ирина, смотря на кривящегося Пустоту и пьющего Олега. В конце все кривятся.

Олег (сдавленно): АБСОЛЮТная гадость…

Ирина (развязано, играя пьяную): Ээээээ... прекращайте издеваться над Иринкой!

Антон Пустота: Есть хочу! Раздразнили, блин, только! И съели…

 

Пустота выбегает из ординаторской, грохот, дребезг. И почти тут же возвращается, но уже с еще одним свертком. Раскрывает его со страшным шуршанием. Сверху пакета – презервативы DUREX россыпью. Они тут же разлетаются по столу, под стол, на пол вокруг. Их много, очень много. Под ними, еще пакет. В нем, как и в предыдущем, картошка и отбивная.

 

Олег: Антон, это кто так над тобой прикалывается?! (смеясь) Позняки? Наверное, поселок романистов. Или… помнящих добро или… подарок к 8 Марта.

Ирина (хохочет, заваливается на диван и говорит, не попадая ударением в слова): Чем раздразнили-то?! DUREXом?

Олег: Антон их коллекционирует. Только DUREX, но от разных. Подписывает и прикалывает, как г-гель-барий. (Ирине) Речь только об отбивной и пиве с... DUREXом! (заваливается на Ирину).

 

Олег почти в шутку наваливается на Ирину сверху, но шутка не получается – они сразу целуются. Долго. Короткий халатик Ирины ползет вверх. Кружевное белье ничего не скрывает. Пустота смотрит, не отрываясь. Даже жевать перестал.

 

Ирина (отстранившись, в словах чувствуется опьянение): Как в анекдоте…"Девушка, можно мне картошку? С удовольствием. Да можно и без удовольствия, только не пережаривайте"

 

Олег с Ириной снова целуются. Рука Ирины сначала очутилась на ремне, потом на гульфике брюк Олега, медленно сжимает, «выделяя выделяющийся» рельеф. Рука Олега оказывается на попе Ирины, пробираясь между ягодиц, по сантиметру, все дальше, дальше…

 

Антон Пустота (продолжив жевать, запивая водкой, думая, что водой): Это про меня.

 

Олег с Ириной еле отрываются друг от друга.

 

Олег: Что про тебя? Налей…

Антон Пустота (наливая в два бокала «Абсолют»): Про картошку. Это про меня.

Олег: Про удовольствие?

Антон Пустота: Ну да, про картошку.

 

Помолчали. Ирина поправляла халатик. Олег прятал возбуждение. Пустота жевал и пробовал водку из всех бокалов.

 

Антон Пустота: Какой после отбивной DUREX? Соснуть бы. В смысле, поспать.

 

Пустота грустно смотрел вокруг. DUREX был везде. И поэтому, его мысли были тоже разбросаны.

 

Ирина: Ты не отвлекайся, Тошк, от бутербродов. А то DUREX вокруг, а бутерброды – Раз-два – и прощай!

Антон Пустота (разбавляя водку пивом): А пиво с DUREXом - самое то!

Олег: А может быть пиво в DUREXе? Не пробовал? И кто же тебя так… не забыл в Позняках?

Ирина (Пустоте, старательно выговаривая): Именно в такой последовательности? Ммм. Хорошо, что я порядочная женщина.

 

Ирина чувствует себя порядочной женщиной (актриса должна это сыграть).

Занавес.

 

Действие второе

 

Та же ординаторская. Тихо. 23.20. Играет радио, что-то из репертуара Глюкозы. Горит только настольная лампа. Вокруг белого ярко освещенного стола напряженно стоят в белых халатах и в масках, с руками в хирургических перчатках, поднятыми вверх, - Пустота, Ирина и Олег. На белом столе идеальный порядок: все разложено рядками, выровнено, выстроено. Слышатся четкие, но пьяные голоса:

- Пробку!

- Есть пробку!

- Бутылку!

- Есть бутылку!

- 78 граммов!

- Есть 78 граммов!

- Вилку!

- Есть вилку!

- Что дальше?

- Огурчик я сам…

- Четко! Да?

- Да!

- Вытащили с того света!

- А то! По-другому, и не могло… быть!

 

Открывается дверь в ординаторскую. Входит Наталья Орлова, заведующий отделением.

 

Антон Пустота: Нет, сначала пиво, потом DUREX, потом еще больше пива и свиная отбивная, далее чередовать, пока от партнера или партнерши одни уши не останутся.

Ирина (Наталье, оборачиваясь на звук и грозя указательным пальцем): И только попробуй меня разуверить в обратном.

Наталья: Хорошо, что я непорядочная женщина.

Антон Пустота: О, Наташа пришла, и вовремя! Впереди самое трудное.

Ирина (радостно кричит): Она подслушивала! Все! До свидания, легкомысленная непорядочная начальница, до свидания! Закрой за ней дверь…

Наталья: Доброе утро. А, как хотите, все равно для меня утро. Наконец-то, я после вчерашней бурной ночи выспалась. Вы что, в рабочее время не наоперировались?

Антон Пустота: Давно не виделись, привет. Ты, видимо, долго спала.

Наталья: Сто лет не встречались, Тошк. Ты все со своими приборами, технарями. А я тут, с раздолбаями, которые шутят над больными, как над собой. Кто напоил больного со спинальной травмой спиртом через попу? Только не говорите, что он на стены лез и для его же блага. Можно было бы просто укольчик в вену.

Олег (смотря на Наталью, Ирине, обнимая ее за плечи): В какой это последовательности? Отбивная... пиво... а дальше?

Наталья: (Пустоте) А что я, Антошк? Нормально все, конечно. Вот только забросало нас сегодня. Хотела к маме съездить, да переполнение. Не поеду. А завтра все сначала с утра. И домой не поеду. Завтра с семи все по кругу.

Олег (все еще смотря на Наталью): Привет, Наташ. Устала?

Ирина (Пустоте): И ты думаешь, что она к чему-то успела? Может быть, только к пиву. Отбивную она уже пропустила. Остается только DUREX.

Антон Пустота (рассудительно и печально): Успеть то она успела. Только удельная доля каждого уменьшилась.

Наталья (Пустоте): Ты то как, Антошка? (Всем) Я не к пиву. А к Антошеньке.

 

Дверь в ординаторскую открывается. Просовывается черная курносая голова – больная Лямбда. Запахивающийся халатик она не может завязать, так как груди такие, что постоянно расходятся полы, что завязывай, что не завязывай. Лямбда приветственно протискивает свои груди в ординаторскую.

 

Олег (вставая и вглядываясь): Больная, вы к кому?

 

Лямбда, улыбаясь, забирает с собой груди и закрывает за собой дверь.

 

Олег: Не возможно привыкнуть! Уже две недели этот ужас преследует. Она думает, что врач – не мужчина.

 

Олег возвращается за стол.

 

Антон Пустота: Да, Наталья Андреевна, не встречались, к сожалению. Я – как всегда.

Наталья (медленно переводит взгляд на Олега): Аха… ты видел, что сегодня было? Я не поеду домой. Если не засну, буду писать и писать. Докторскую. А может и не докторскую. По настроению.

Антон Пустота (про себя, но громко): Да, невозможно привыкнуть к вашим любимым двусмысленностям и провокациям.

 

Все одновременно усаживаются за столом. Опять тихо. Нарастает звук несуществующих часов и сразу затихает.

 

Олег: Смотрите. Уютно. Стол... четверо за столом. Раз, два, три. Уже пятеро за столом! Было бы. Если Лямбда не ушла. На столе отбивная, пиво, DUREX - полный набор! И над всем этим низко висячая покачивающаяся лампа. У нас, правда, не покачивающаяся, а просто настольная, но… Что это?

Наталья (словно опомнившись): Кто это тут у нас двусмысленный провокатор? Не, я с такими не дружу.

Антон Пустота: ...и играют в бутылочку. Тут-то DUREX и пригодился бы!

Олег: В бутылочку – кто кого? Или… кто – почем?

Антон Пустота (Наталье): А что ты с провокаторами делаешь?

 

В дверях опять появляется Лямбда. Теперь к грудям добавились еще и крутенькие бедра, белеющие трусики и зашедшая в ординаторскую одна точеная негритянская ножка.

 

Наталья (Лямбде, вставая из-за стола): Привет, ты себя лучше подбери, здесь у нас суетливо.

Антон Пустота (Лямбде): Приветик! Ты ко мне? Мы тут завершим, ты жди.

 

Лямбда убирает себя, прикрывает дверь.

 

Ирина (испуганно перемещается на колени Олегу, обнимает и пытается найти защиту): Это ужас какой-то! Если она в третий раз сюда придет, то уже голая! Вот нравы!

Наталья (смеясь, Пустоте): Тебе скажи, что я с провокаторами делаю. Ты опять обвинишь меня в двусмысленности. А еще хуже - в провокациях по отношению к тебе, Антошка.

Антон Пустота: Да, я такой, вредный и занудный.

Ирина (с излишними ударениями): Врет он всё. Ничего он не занудный.

Наталья (смотрит на Олега): Ирина у нас все знает про Антошку. Олег, а отбивная большая? Мне хватит? (Пустоте) Ну-ну, не буди во мне естественное желание завертеть в вихре зануду.

Антон Пустота (Наталье): Смотря сколько отбивать. А ты могла бы ее пробовать и пробовать. Вот. Еще четыре штуки. Теплые. Я спас для себя, но дарю. Кушай.

Олег: (чувствуя сильные объятия Ирины): Вот. Так теплее. Скоро придется делиться теплом с кем-нибудь еще. По кругу.

Ирина (заводясь): Да? А ты, Наталья, думаешь, я не знаю?

Олег: Отбивными у нас Антон заведует. Это мы к нему присоседились.

Наталья: Ой-ой-ой, главный по мясу! А я сейчас салат принесу. Вах! У меня остался с утра не тронутый. И не надо смеяться, именно, из авокадо.

 

Наталья Орлова быстро выходит из ординаторской. Ирина с Олегом целуются. Опять быстро подбираются к «грани невозврата». Пустота сначала смотрит, потом отворачивается.

 

Антон Пустота: Никто мне не поверит, но, может, я старею, и становлюсь соответственно толще, ниже, глупее, а также бессовестнее. А может и наоборот. Скорее всего, наоборот.

 

Стукает дверь. Возвратилась Наталья, поставила на стол объемную фарфоровую тарелку с салатом. Запах заставил всех принюхаться.

 

Наталья: Да я знаю, Ириш, что знаешь. Только вот, думаю, откуда?

Ирина: Зря пытаешься. Не получится.

 

Пустота напрягся, замер, доливая «Абсолют» по бокалам.

 

Наталья: Поняла уже. (Олегу) Видал, как Антоша встрепенулся сразу?

Антон Пустота: Бессовестные. Говорите, говорите, мне интересно.

Олег (Наталье): Он не жадный. Даже DUREXом делится (подбирает из-под стола раскиданные презервативы).

Ирина (сделав глоток из бокала, поперхнулась): Чего туда налили?!

 

Все потянулись к бокалам. Выпили водку. Пустота долил всем пива. Выпили пиво. Кушали отбивную, салат с авокадо, зелень.

 

Антон Пустота: Ну, Антон Пустота, может, и не занудный. А реальный Антон Чехов, а это страшно!- именно такой. Он, оказывается, таким занудой был! Любовницу не любил, жену ненавидел, бордель посещал.

Олег: Это ты о себе?

Антон Пустота: Нет, это я о нем. О тезке.

Наталья: А я не скажу… Антошка, не выдавай меня.

Антон Пустота: А по-другому и не получится. Набираюсь опыта у старших товарищей. Ирина (Олегу): Нет, ты видел? Видел? Они точно от нас что-то скрывают!!

Антон Пустота: Ну, что, замуж?

Ирина (все еще пьяно): Я тебя как женщина пойму. Признавайся!

Наталья: Ты смотри, как все поджимают. Я не люблю спортивные костюмы – они тоже поджимают. Я люблю мягкие костюмы, блузки. (Встает из-за стола, проходит походкой модели) Как вам, кстати, моя блузочка? Э, неслабопрозрачная.

Олег (делая вид, что взволнован): Заговор? А ну-ка, пусть делятся. А то... отбивную - в окно, свет выключим, пиво выльем.

Наталья (Пустоте): Замуж? Ну, ты скажешь, Антошка. Кто ж меня возьмет?

Ирина (обреченно пытается объяснить Наталье жестами, чем отличаются европейские размеры и научиться подбирать нужный размер костюма): Не маленькая уже!

Наталья (Ирине): Не-а. Я ни в чем не признаюсь. И никогда. Может, под пытками только. Страшными. Обрекаешь себя зря. Дело не в размере. В стиле. Воспрянь, Иришка! Мимо.

Олег: Конечно, кто ее поймет? Спортивные костюмы не любит, блузочки, которых не видно носит.

Ирина (громко шепчет Олегу на ушко): Выключим свет…

Наталья: Пойду в отделение, погляжу.

Олег (целуя Ирину): конечно, выключим… темнота милее сердцу... особенно после водки… с пивом.

Наталья (услышав и обращая внимание на поцелуи): Я вам выключу! Разве от Антошки потом отобьемся?

 

Наталья подходит к Олегу со спины. Ощутимо запускает руку ему в волосы.

 

Наталья: (Олегу, нежно, глухо) Ворчуша наша… Золотые руки. И… кое-что еще.

 

И выходит из ординаторской.

 

Ирина: Откуда она знает??

Олег: Она не знает.

Ирина: А кто знает??

Антон Пустота: Ну, мало ли извращенцев. Типа меня. Хотя, типа меня как раз мало.

 

Гаснет свет. Только светится матовым стеклом дверь в коридор.

 

Олег: Темно-о…

Ирина (хохоча, спрашивает у Олега, садясь на него): Сумеешь ли ты, Олег, отбиться в темноте от Антона?!

Олег: Сейчас Антона то только и видно. Что от него отбиваться?

 

Антон Пустота бродит в темноте, натыкаясь на углы стола и тумбочку. Открывается дверь, становится светлее, входит Наталья.

 

Наталья (Антону Пустоте): А вдруг мне нравятся как раз такие, каких мало? Точно! Мне нравятся именно такие, Тошк. А ты, правда, извращенец?! Урррра!

Антон Пустота: Опять подслушивала… у нее по всему отделению жучки…

Наталья (встревожено): Кто это?? Чья это рука? Маньяки! Извращенцев больше двух – перебор.

Олег: Для чего отбиваться от Антона, который еще ничего не нашел?

Антон Пустота (завывая): Я-а… в поиске-е!

Ирина (якобы Наталье, иногда срываясь от возбуждения и процесса): Хм… а-а... Ты знаешь... в принципе... м-м-м… не такое уж плохое занятие... о-о-о… в мини-юбке шейпингом заниматься. А-а-а… хорошо как! Главное, чтоб инструктор толковый попался… м-м-м… умел бы оказывать помощь при переломах… м-м-м.

Наталья: О, злодеи, почему никого нет в отделении? Чье дежурство? Злодеи! Переростки! Маньяки! Чем занимаетесь?!

Олег: Темно же... что ты там видишь? Или у тебя свечка есть? В отделении сегодня стажеры. Иринка! Был Пустота, а стал Темнота. Он там нашел кого-нибудь? Хоть Лямбду ему дайте, а то все пострадаем!

Ирина: А мне уютно… очень уютно... в темноте.

Олег: Иринка, шейпинг в мини-юбке? Хм... я буду инструктором. Только не в темноте.

Наталья (Ирине): Ну, мне предпочтительнее более подходящие вещи. Юбку можно всегда показать инструктору. Снятую. Если хочется.

Ирина: Кому - хочется? Инструктору? Этому инструктору всегда хочется.

Олег: Интересно. Шейпинг без мини-юбки? И при свечах. А это уже шейпинг ли?

Наталья: У меня глаза светятся в темноте. Видите? Освещаю все вокруг. Куда тут сесть, чтобы не на… Антошку? Антошк, ты где? (Испуганно) Ёёёёё! Не туда села тут. Кто это подо мной?

Олег: И откуда белые блики на стенах? В темноте...

Ирина: Наталья смотрит так. Злится. Антона найти не может. Или нашла уже?

Антон Пустота (совершенно из другого угла комнаты, откуда-то снизу): О, да, милая! Еще! Еще! ЕЩЕ! Да не туда. Вот. Теперь туда.

Олег: Ага... уже что-то происходит... в Пустоте. И в темноте.

Ирина (сидя на коленях, разворачивается, смотрит, привстав, в окно): Луна... у меня во Владивостоке уже ночь… и почему-то очень низкая луна... скоро полнолуние!

Наталья (уже из того же угла, откуда был голос Пустоты): Тошк, ты так сопишь всегда, а потом просто пугаешь меня своими криками. Я же с ритма сбиться могу.

Ирина: Что-то быстро все у них. Всё ясно. Они тренировались.

Олег: Нужно пересчитать DUREX.

Ирина: О, да! Эти… в юбках… нет, в блузках… прозрачных… позволяют себе, что хотят! Хотят, поэтому и позволяют…

 

Открывается дверь в ординаторскую. Заглядывает лохматая голова довольно крупной собаки с высунутым языком. Это Шарик, местная собака из местного морга.

 

Ирина: А ну-ка, Шарик, марш обратно в подвал… свой!

 

Шарик убирает голову, прикрывая за собой дверь.

 

Олег: Не иначе Шарик чувствует… э-э… «запах женщины». Помнишь фильм с Аль Пачино?

Ирина: Помню. Он что, слепой?

Олег: Кто, Шарик? Вряд ли. Его нужно Аликом назвать. (Пересчитывает DUREX из вскрытой пачки) Один... два... три... четыре... пять… шесть. Иринка, а седьмого-то из пачки нет. Ага!

Ирина: Ты будешь все пачки пересчитывать? Или только вскрытые?

Антон Пустота (со стоном из угла): А в пачке то десять должно быть.

Наталья (из того же угла): Олежа, ты на верном пути. Только в пачке двенадцать.

Олег: По-моему, четыре.

Антон Пустота: Это, смотря в какой. В моей – все двадцать. Перемерил десяток, не налезают, сволочи.

Ирина (смеется): Тоша, ты, наверное, их не на то место мерил!

Олег: А вот и восьмой. Расчет окончен. Все-таки десять. Смотря, какая пачка, какая пачка. Пачка вскрытая одна.

 

Звонит мобильный телефон. Из угла.

 

Наталья (отвечает по мобильному телефону): Все, уже вылетаю, милый… рада была… конечно ждешь… хорошего нам дня. Вечера. Ночи. (С некой паузой, опуская телефон вниз). Трубку бросил. Сегодня свершится смертоубийство… меня, друзья мои. Какой нахальный этот мужчина! Нетерпеливый! Несдержанный! Где-то я его видела вроде раньше. Не иначе дома, на супружеском ложе вчера, или позавчера. Пятый раз за вечер спрашивает по телефону, когда мы будем завтракать! Вот. Теперь ему – завтракать. Все пояса временные попутал. Приехал. Завтракать.

 

Антон Пустота выбегает из ординаторской. И почти тут же вбегает обратно. Грохот. Дребезг. Туда и обратно.

 

Ирина (Наташе): Знаешь, на его месте я бы тоже на пятый день осмелела.

Олег (задумчиво): Хороший завтрак... в пол двенадцатого ночи. Хотя… если занятие сексом – это ночь, то вполне может быть.

Наталья (поправляя юбку): Полюбите пианиста. Быстро-быстро. Быстро-быстро. Целую Тошку в... о, нет, не скажу. Удачи всем. До завтра. Ждите меня к двенадцати. Дня, конечно.

 

Наталья Орлова выбегает, аккуратно прикрывает дверь, одновременно уже рассказывая что-то Лямбде, которая видно все-таки ее дождалась. А вот Антона Пустоту – пропустила.

 

Антон: Лямбда, звереныш, охотится!

Олег (все еще обнимая Ирину): Тебе тепло?

Ирина (кладет голову на плечо, уже не пьяная): Да. Хорошо, когда дежурство. И совсем не страшно. Даже, когда полнолуние.

 

Антон Пустота смеется. Из угла.

 

Антон Пустота: Я тащусь. С вас. Сегодня же я на дежурстве.

Олег: Я тебе помогу тащиться… к графику. Сегодня моя смена!

Ирина: А я плохая помощница. Мне все равно, чья сегодня смена. Потому что мне тепло, и я засыпаю.

Олег: Иринка, засыпать в кроватке, а не на мне. Слышишь?

 

Антон Пустота смеется. Все еще. Из угла. Зловеще. Жутко.

 

Антон Пустота: Я нахожусь в весьма приподнятом настроении. Чертов звонок.

Олег: В приподнятом до какого уровня?

 

Входит Андрон Мейс, устало и медленно. Останавливается в проеме двери.

 

Мейс: Кто здесь? Мне спать негде.

Олег: Помогать тащиться - это почти что помогать переставлять ноги до состояния приподнятости.

Ирина (шепотом): Андрон, вы включайте свет, но помните, что тут женщины. И эти женщины не совсем одеты. И еще… включайте-включайте… и будьте аккуратнее... под выключателем стоит стул (слышен жуткий грохот, крик, стон) Н-да. Я же предупреждала.

Мейс: Зашёл сказать - здравствуйте - и пошёл дальше... точнее - похромал дальше.

Олег (Мейсу): У нас темно. Было. Не ушибся?

Мейс: Эх, и так калека. Ничего, жить буду.

Олег: Нужно объявление написать, для следующего.

Антон Пустота: Пойду до Интернету, выложу прикол на свою прогу. То-то затащитесь! (Выходя, Мейсу) Привет, кстати.

 

Открывается и закрывается дверь. Грохот, дребезг, как всегда, когда выходит Пустота. Мейс грустно обвел привыкшим взглядом ординаторскую: стол накрытый, пиво и водку недопитую, диван с Олегом и Ириной в теплой позе.

 

Мейс: Эх, садисты. Пойду я.

Ирина (покидая насиженное, испуганно): Кошмар, какой! Тебе нельзя двигаться! Быстро ложись. Сейчас придется принимать срочные медицинские меры. Лямбду позовем.

 

Мейс засуетился, схватил чемоданчик и исчез беззвучно за дверью. Словно его и не было.

 

Олег: Сейчас ему только напиться, другое не поможет. Зачем напугала? Хотя…

Ирина: Ха! (прячет какой-то пузырек в руке) Йод и не такие чудеса творит. Танцевать будет весь вечер!

Олег: Кто? С кем? И причем здесь йод? Ты что ему намазала??

Ирина (чуть прищурившись, наклоняет голову и жутким голосом): Хммммм... думаешь, нельзя надеяться на случай? Помазать можно все, что угодно.

 

Олег на всякий случай забирает у Ирины бутылочку с йодом.

 

Ирина: Ты выпил весь мой мартини! Что такое?

Олег: А он был? Наверное, у нас с тобой в головах одинаково шумит! Значит – всего поровну было.

 

В дверь заглядывает Лямбда. Нервно осматривает ординаторскую и закрывает дверь.

 

Ирина (пытаясь сдержать смех) Держи меня (ещё ближе прижимаясь, стыдливо потупив глазки). Там было две бутылки. И я их выпила? В темноте? Неужели я так люблю мартини? Больше секса?!! Ужас!

Олег (обнимая голову Ирины двумя руками): Бедная. Уже галюники. И вкусовые тоже.

Ирина: Ужас. По-моему, я пьяная. Все еще. Точно. Шумит. Одинаково. Когда качнешь…

Олег: Это в лучшем случае. Надо было весь спрятанный Пустотой «Абсолют» выпить. Чтобы шумело и когда лежишь.

Ирина (умоляюще): Не отпускай меня одну. Я точно начну ломиться в служебные помещения близлежащих баров и ресторанов. Лучше в комнату отдыха. На третьем этаже. Для гостей ВИП.

Олег: Вот, если бы ключик от нее был. Там джакузи есть.

Ирина: Да там двери нет. Поэтому невозможно зайти (смеется, пытается усмирить свою фантазию).

Олег: Дверь есть. Только она закрыта на кодовый замок. Взломать можно.

Ирина (в нежном парящем настроении, постоянно целует Олега, не может остановиться): Я не хочу ничего ломать.

 

В ординаторскую с грохотом и дребезгом забегает Антон Пустота.

 

Олег: Антона наконец-то его прога отпустила. Замучила? Удивительно, когда прога зовется Лямбдой. Или нет?

Антон Пустота: Еле успел выложить новый прикол! Эта Лямбда достала меня!

Олег: DUREXы куда-то все пропали... и пиво. Ты не брал?

Ирина: Тош, только ты знаешь. Как нам пробраться в комнату отдыха для ВИПов? Код знаешь?

 

В ординаторскую заходит Наталья и включает свет.

 

Наталья: Хватит в темноте сидеть и прятаться.

Олег: Муж завтракать не захотел?

Ирина: Сразу пять завтраков вместе захотел. И ни одной ночи.

Антон Пустота: Выгнал?

 

Антон Пустота пускается в тихий пляс.

 

Антон Пустота: Я рад до плеши! В полном смысле слова!

Ирина: Только не говори, что мужчина предпочел голодать, чем есть это. Твое желание.

Наталья (проходя и садясь, не раздеваясь, за стол, наливает мартини): Не смог подождать до утра со своими завтраками (пьет бокал залпом). А откуда здесь мое мартини?? Хорошо то как.

 

Все молчат. Сонно думают ни о чем (всем актерам это надо сыграть).

 

Наталья: Вы все еще пьете? И прелюдо… прелюбодействуете?? А кто дежурить будет?? Кофе пить стану. Ну, к черту эти завтраки. И о тебе думать. Аха, о тебе. Какие уж тут намеки.

Ирина: Ты ещё пальцем ткни… о ком. Предупреждаю: это - угроза! Ш-ш-ш-ш.

Наталья (вставая и направляясь к выходу): А не надо меня за палец тянуть.

Ирина: Ой-ой-ой!

Наталья: А только я знаю код в джакузи с комнатой для ВИПов. Черт. В комнату с джакузи… для ВИПов. (выходя, закрывает дверь, громко, в стиле Пустоты, но возвращается): А ВИП сегодня я. И кто-то еще. Может быть. А может и не быть.

Ирина (вставая, отогревшись, и забирая бокал с мартини): Видишь, все-таки мартини. И никакие не галюники. Я тоже, пожалуй, в… пойду.

Олег (закрывая глаза, расслабляется): Я помолчу. Сколько можно уже мыться?! У врача должны быть… стерильными… руки. Ну, может быть, от силы… еще… мысли. Но не… места же… частого использования… для удовольствия своего… и удовольствия других? И для еще чего-то… не помню…

Ирина (в дверях): Слышишь, Олежа, открою тебе тайну. Тайну о том, что у тебя не было провалов во времени и в памяти. Я как была, так и осталась… в кожаных полуботиночках с замшевым верхом, где причудливая вышивка и аболденный каблук! А DUREX у меня в кармашке – вот! И я пошла, мужчины вы наши. Чистые. Полностью. Стерильные.

Олег (вытягиваясь на диване): Значит, погрезилось.

Ирина (выходя и закрывая тихо и медленно дверь): Но мне было тепло.

Антон Пустота: Пойду дежурить.

 

Антон Пустота хотел выйти с грохотом и дребезгом, как всегда, но в дверях столкнулся с Лямбдой.

Занавес.

 

Рекламный эпилог.

Громкое объявление в театре после закрытия занавеса: «Деньги за рекламу производителю DUREX просьба перечислять на счет театра (для автора). Сумма – по совести».

 

Конец.