Рецензии
| По поводу этого стихотворения произошла довольно оживлённая перепалка между читателями, в которой, как говорится, все оказались правы. Особенно грамотно и исчерпывающе проанализировал текст некто Дмитрий Комаров. Некоторые его замечания настолько точны, что их хочется повторить ещё раз. Да вот, например:
"В-четвёртых. Разве можно подбегать несмело (см. 8-е четверостишие)? Подойти несмело - это я еще понимаю, но подбежать…
В-пятых. Жилы и мышцы - синонимы? Первые, что, напрягаются так, что пот от того выступает? Если мои сомнения напрасны, успокойте, пожалуйста.
В-шестых. Из области наблюдений. Наст - это же, грубо говоря, плотный, укатанный снег, корка эдакая. Действительно ли он громко хрустит? Например, как свежевыпавший подмерзший снег? Может, все-таки слово "громко" излишне? Снег у Вас, конечно, падает, но наст тут ни причем: хрупать будет не он, как ни крути."
Подписуемся под каждым из этих "в-четвёртых" и "в-пятых". Но есть ещё и "в-седьмых", где Дмитрий переходит к обсуждению содержания, а не формы:
"Может хватит штампов про пьяных и попойки, великую русскую душу, которая при том умудряется уживаться с явным или скрытым алкоголизмом? Может, хватит фраз вроде "Хорошо на Руси зимою!"
И согласны, и не согласны. Есть область вечных национально-человеческих архетипов, и то, что описано в стихотворении, увы, из их числа. И потом, так ли уж часты появления крестьянина-мужика (пусть и пьющего) на страницах современной поэзии, современной литературы вообще? Она сегодня вся в столичных салонах и на цирковых представлениях имени Дмитрия Пригова. Не укорять, а похвалить нужно бы автора за то, что он возвращает некрасовское начало в эту оранжерейно-интеллигентскую среду.
Что же касается "Может, хватит фраз вроде "Хорошо на Руси зимою!", то тут, пожалуй, Дмитрий прав. Это действительно штамп, повтор, восклицание ради восклицания - но оно опять-таки почёрпнуто у Некрасова.
Короче говоря, появление этого стихотворения в поэтическом разделе "Золотой номинации" - хороший знак. Из него явствует, что электронно-компьютерная цивилизация не окончательно оторвалась от первичных знаменателей бытия и от того, кто её, собственно говоря, кормит. | | Сетуя на огорчительную "малоформатность" большинства конкурсных работ "Золотой номинации" и связанную с этим невозможность создать им пространное рецензионное обеспечение, "клинкнул" на "Мелодию возврата" и с удовольствием констатировал, что
"Этот файл невозможно открыть с помощью "блокнота" поскольку он слишком велик".
И действительно: после необходимых компьютерно-ксероксных процедур на читательском столе рецензента красовалась преизрядная повесть в 23 печатных страницы.
Увы, этим всё удовольствие и исчерпалось. Сказать ли? В жизни не читал более выспренного, "индийско-кинематографического" текста. Чтобы не быть голословным, приведу целую гирлянду цитат:
"Тио не спеша поднимался по спиральной лестнице, слегка касаясь рукой в белой перчатке витых перил.
Он всегда и все делал грациозно и красиво – должно быть, оттого, что и сам был необычайно грациозен и красив. Высокий, статный, белокурый и синеглазый – истинный бог красоты. А, впрочем, в каком-то смысле это соответствовало действительности."
--------------------------------- "/…/ В Иддине было нечто гораздо более важное, чем стандартные параметры красоты – она обладала поистине неповторимой женственностью, легкостью и шармом. Таилось в ней что-то неразгаданное, недосказанное, делающее ее настоящей Женщиной, пройти мимо которой не способен ни один представитель сильной половины человечества. Иддина покоряла мужчин с первым же взглядом своих лучистых серых глаз, а после, когда с ней знакомились ближе, узнавая не только чисто женские, но и общечеловеческие качества натуры, все признавали, что второй такой просто быть не может…"
-----------------------------------
"Никогда не скажешь, что мне всего лишь двадцать шесть… В густых и прежде темных прядях появилась седина, на лице проступили первые морщины… Лицо словно опухло, под покрасневшими глазами – мешки, волосы сбиты в колтун…"
-----------------------------------
"День постепенно гас… Море приобрело серебристо-серый оттенок, а у горизонта окрасилось в пурпурный цвет; небо, бездонное, глубокое, гармонично сливалось с ним, становясь к линии их соприкосновения таким же фиолетово-красным.
----------------------------------< br /> "Это своего рода внетелесный опыт. Ваш онкоматериальный принцип, который многие попросту именуют душой, временно одухотворяет экспериментальное тело-футляр – таково его рабочее название. Это будет происходить под контролем сведущих специалистов в области оккультизма. Нашими сотрудниками разработаны специальные технологии и методики, позволяющие добиться желаемого результата. Простейшие из них – таблетка Гипнотического Сна и Мелодия Перехода. Эта Мелодия, по мнению нашего специалиста Арнольда Истариваума, по ритмам идентична вибрации искусственного микромира."
"-А как же вернуться в этот мир? – спросил кто-то. Тио снисходительно улыбнулся:
-Все продумано до мелочей. Для этого существует Мелодия Возврата."
-----------------------------------
"- Но вдруг и этот мир – подделка? Вдруг в наших телах таятся воистину непредсказуемые способности и власть над миром? А мы заперлись в трех координатах и не хотим, упорно не хотим слышать Мелодию Возврата? Услышь ее мы, кто знает, какие грани и возможности откроются перед нами… Двери в какие миры отворятся… Может быть, мы все спим и не слышим, как нас пытаются разбудить… Можем все, а убеждены, что не способны даже влиять на собственную жизнь… Реальность многограннее и шире, чем нам кажется…
Тио смотрел на Эдера с некоторым опасением.
-Ты немного переутомился, - наконец заметил он. – Поговорим о другом, ладно?"
Уверен, никто из здесь присутствующих не прочитал этого цитационного "компендиума" и до половины. Между тем, из таких кинематографических красивостей состоят все 23 (!) страницы сего сочинения, подтверждающего тезис о том, что "писательство - это болезнь". Это желание компенсировать скудость своего реального существования такими вот мечтательными фиоритурами в духе сюжетов на клеёнчатых полотнах заезжего богомаза-фигляра. Или индийско-голливудских поделок, что одно и то же.
Особенно поразило и заставило свалиться со стула от смеху вот это:
"Никогда не скажешь, что мне всего лишь двадцать шесть… В густых и прежде темных прядях появилась седина, на лице проступили первые морщины…"
Искренне сочувствую автору-рассказчику. Если это действительно так, он на этом белом свете не жилец. | | Рецензенты "Золотой номинации" не раз и не два сокрушённо отмечали "малоформатность" основного корпуса произведений, поступающих на конкурс. На этот раз мы имеем, кажется, дело с абсолютным рекордом. "Монах" - это 402 слова, уместившиеся на половине странички.
Что ж, многие великие тексты тоже не отличались многословием. Достаточно назвать любое из Евангелий, или египетские молитвы Богу Ра. Но они по сей день служат источником глубочайших знаний о человеке и человечестве. Там глаголет каждая запятая. Если бы автор "Монаха" перевёл количество в столь же геиальное качество, ваш слуга с готовностью бы встал и приложил руку к пустой голове.
Увы, при чтении "Монаа" такого желания даже отдалённо не возникло. Перед нами крошечный римейк модного и сотни раз тиражированного мировой литературой образа:
"Был монастырь, в нем жил монах и братия его: на острове скалистом среди моря. Ни корабли , ни маленькие лодки рыбаков к скалистым берегам не подплывали - ни по желанью, ни случайно. Такая странность. И еще - в таких широтах остров находился, что день и ночь молитвами сменялись, ни день, ни ночь не проходили без молитв, не приходили никогда."
Далее следует описание "рабочего дня" этого монаха. Он состоит из молитвы, рыбалки, молитвы и отхода ко сну.
"Затем и солнце заходило. Так каждый день закончен был."
Если кто-то считает, что мы злоупотребили цитатами, возразим, что сделать этого невозможно по той простой причине, что фактически уже процитирован весь рассказ. Воистину, он завершается, не успев начаться. Его содержательная ценность равна нулю.
Но не формально-художественная. Как и многие конкурсные произведения, он написан ритмопрозой, причём доброкачественной. Его, например, можно даже спеть. Чувство, а точнее, поэтическое чутьё языка у автора, безусловно, имеется. Слон ему на ухо отнюдь не наступил.
В итоге прочитываешь это "ничто ни о чём" не без эстетического удовольствия. Филологические лапутяне всех сортов и мастей могли бы цитировать "Монаха" как феномен бессодержательного содержания. Dixi. Если кто-нибудь из присутствующих сумеет написать о "Монахе" более пространную рецензию, "вот вам моё стило и можете творить сами". Почти уверен, однако, что таковых не окажется. | | Именно так ("трагифарс") обозначил автор жанр своего сочинения и оказался неожиданно точен. Перед нами действительно нечто трагифарсовое, причём "фарсовости" в нём намного больше, чем "трагичности". Да и трагичность эта какая-то манерная, "книжная". Ну, посуди сам, читатель:
"Появляется свет.
В квадрате N стоит Рыжая Девочка.
Всплеск воды – Девочка открыла глаза.
Смотрит по сторонам. В глазах спокойствие и недоумение сразу.
В движениях головы детский нетерпёж и взрослая патетика сразу.
Увидела сосуд. Улыбается. Озорно улыбается.
Тихонько улыбается. Улыбается.
Ручей затихает и умолкает.
Рыжая Девочка, улыбаясь, умирает.
Руки задрожали. Сгибается пополам. Улыбка не уходит.
Больно. Непонятно. Ложится на спину.
Улыбается. Умирает."
Так и хочется сказать словами Льва Толстого о Леониде Андрееве: "Он пугает, а мне не страшно."
И даже смешно, чего автор, уверены, менее всего добивался.
Переделаем известный афоризм наизнанку и скажем: "продолжением недостаков произведения являются его достоинства". Их немного, и они заключаются прежде всего вот в этой игровой манере изложения. Перед нами именно "пьеса для чтения", точнее, пьеска в манере "Пиноккио, Мальвиры и Керубины". Милая литературная поделка, римейк, не более.
Впрочем, возможно, это и было сознательной установкой автора? Если так, берём свои высоколобые укоры обратно, однако же именно в этом случае хотелось бы пожелать большей литературно-стилистической грамотности. "В движениях головы детский нетерпёж и взрослая патетика сразу" - это, извините, "глокая куздра" какая-то. И таких "глоких куздр" в произведении предостаточно.
И последнее: автор, скорее всего, юн и жизнерадостен. И это, скорее всего, его первый литературный опыт. В целом этот опыт не безнадёжен. Некая толика врождённой, интуитивной талантливости в нём просматривается.
Наш отзыв получился коротким. Но это потому, что и само конкурсное произведение умещается на полутора электронных страничках - что тоже не свидетельствует покамест о "взрослых" писательских намерениях и аспирациях автора. | | Автору удалось написать изящную пародийную импровизацию на тему "городские нравы". У него уже есть предшественники в этом смысле. Из наиболее маститых и знаменитых назовём И. Ильфа и Е. Петрова. Таким образом, сам того, очевидно, не подозревая, автор подключился к популярной литературно-тематической традиции, что свидетельствует о прирождённом вкусе, а это лучше, чем заёмная филологическая грамотность.
Писать развёрнутую высоколобую рецензию на бесхитростную ироническую зарисовку значит быть подвергнуту риску самому оказаться объектом пародии. Не будем поэтому становиться на контурны, а просто скажем, что автор чертовски наблюдателен, причём наблюдательность эта добрая, вот именно "ильфо-петровская". Городские типы и ситуации рассмотрены, как под микроскопом. На материале крохотного уличного эпизода создана целая галлерея упомянутых характеров.
Не менее удачно найдено и жанровое решение юморески. Написанная в виде диалогов, она хорошо передаёт полифоническую палитру улично-городских реалий.
Короче говоря, как сказал однажды автору "Бедных людей" Аполлон Григорьев, "ты, Фёдор, в этом же роде так и пиши". |
|
| 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
