Очень люблю нашего замечательного Владимира Семеновича, есть, конечно, желание тоже что-нибудь написать, но все как-то не ложится, думается, что писать про Высоцкого, как и про другие некоторые темы, нужно правдиво, без штампов, просто и гениально, как писал и сам поэт, поэтому не берусь... Порою стыдно читать такие посвящения. написанные "от души", но коряво, безобразно... Есть и приятные стихи. Б.Ахмадулина *** Твой случай таков,что мужи этих мест и предместий Белее Офелии бродят с безумьем во взоре. Нам,виды видавшим,ответствуй,как деве прелестной: Так быть или как ? Что решил ты в своем Эльсиноре ? Пусть каждый в своем Эльсиноре решает,как может, Дарующий радость-ты щедрый даритель страданья. Но Дании всякой нам данной тот славу умножит, Кто подданных душу возвысит до слез,до страданья,рыданья. Спасение в том,что сумели собраться на площадь Не сборищем сброда,спешащим глазеть на Нерона, А стройным собором собратьев,отринувших пошлость. Народ невредим,если боль о певце всенародна. Народ,народившись,не неуч,он ныне и присно Не слушатель вздора и не собиратель вещицы. Певца обожая,расплачемся,-доблестна тризна. Быть или не быть-вот вопрос,как нам быть.Не взыщите. Люблю и хвалю,не отвергшего смертную чашу. В обнимку уходим все дальше,все выше и чище. Не скряги-не жаль,что сердца разбиваются наши, Лишь так справедливо,ведь если не наши,то чьи же? (Нач.Авг.1980) Е. Евтушенко Памяти В. Высоцкого. (Киоск звукозаписи) Бок о бок с шашлычной, шипящей так сочно, Киоск звукозаписи около Сочи. И голос знакомый с хрипинкой несется, И наглая надпись: "В продаже Высоцкий..." Володя, ах как тебя вдруг полюбили Со стереомагами автомобили! Толкнут прошашлыченным пальцем кассету И пой, даже если тебя уже нету. Торгаш тебя ставит в игрушечке "ладе" Со шлюхой, измазанной в шоколаде И цедит, чтобы не задремать за рулем: "А ну-ка Высоцкого мы крутанем". Володя, как страшно мне адом и раем Крутиться для тех, кого мы презираем, Но, к счастью, магнитофоны Не выкрадут наши предсмертные стоны. Ты пел для студентов Москвы и Нью-Йорка, Для части планеты, чье имя галерка И ты к приискателям на вертолете Спустился и пел у костра на болоте. Ты был полугамлет и получелкаш, Тебя торгаши не отнимут - ты наш Тебя хоронили, как будто ты гений - Кто гений эпохи, кто гений мгновений. Ты бедный наш гений семидесятых, И бедными гениями небогатых. Для нас Окуджава был Чехов с гитарой. Ты - Зощенко песни с есенинским яром. И в песнях твоих раздирающих душу, Есть что-то от сиплого хрипа ченуши! Киоск звукозаписи около пляжа.... Жизнь кончилась и началась распродажа. Б.Окуджава О Володе Высоцком Марине Владимировне Поляковой О Володе Высоцком я песню придумать решил: вот еще одному не вернуться домой из похода. Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил... Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа. Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом отправляться и нам по следам по его, по горячим. Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон, ну а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем. О Володе Высоцком я песню придумать хотел, но дрожала рука и мотив со стихом не сходился... Белый аист московский на белое небо взлетел, черный аист московский на черную землю спустился. 1980 А.Вознесенский Голоса и молчание Обложили его, обложили... Не отдавайте гения, немочи! Россия, растерзанная от подлости, Знайте, кто он, и знайте, чей он. Врубите Высоцкого! Врубите Высоцкого настоящего, Где хрипы, и Родина, и горести, Где восемнадцать лет нам товарищем Был человек отчаянной совести. Земля святая, его хранящая, Запомнит эту любовь без измен. Врубите Высоцкого настоящего! Немногим дано подниматься с колен! Велик не тот, бездарный, но со званьем, Не тот, кто стал придворным подлецом... Ты был народным окружен признаньем За правду, что выплескивал в лицо. Так пусть звучит не реквием, а скерцо: Ты был один, кто так легко раним. Осколки вдребезги взорвавшегося сердца В своих сердцах навеки сохраним. Ты жил, играл и пал с усмешкою, Любовь российская и рана, Ты в черной рамке не уместишься, Тесны тебе людские рамки. Не могу я понять доныне, Что за странная нынче пора... Почему о твоей кончине Мы узнали "из--за бугра"? Не Америка плачет -- Россия! Русь рыдает об утрате своей. В кровь изранены души босые Самых лучших ее сыновей. Не был ты любимым фортуной, И болел тем, чем мы болели. На гитаре твоей не струны -- Обнаженные нервы звенели. Выходя на сцену вразвалицу, Из себя не корча мессию, Ты держал в своих чутких пальцах Гриф гитары и пульс России. И как Шлиман раскапывал Трою, Взяв на веру слепого Гомера, По стихам твоим внуки откроют Наши муки и нашу веру. {?} Певец Не называйте его бардом. Он был поэтом по природе. Меньшого потеряли брата -- Всенародного Володю. Остались улицы Высоцкого, Осталось племя в "Леви--страус", От Черного и до Охотского Страна неспетая осталась. Все, что осталось от Высоцкого, Его кино и телесерии Хранит от года високосного Людское сердце милосердное... Вокруг тебя за свежим дерном Растет толпа вечно живая, Так ты хотел, чтоб не актером -- Чтобы поэтом называли. Правее входа на Ваганьково Могила вырыта вакантная, Покрыла Гамлета таганского Землей есенинской лопата. Дождь тушит свечи восковые... Все, что осталось от Высоцкого, Магнитофонной расфасовкою Уносят, как бинты, живые. Ты жил, играл и пел с усмешкою, Любовь российская и рана. Ты в черной рамке не уместишься, Тесны тебе людские рамки. С какой душевной перегрузкой Ты пел Хлопушу и Шекспира -- Ты говорил о нашем, русском Так, что щипало и щемило. Писцы останутся писцами В бумагах тленных и мелованных. Певцы останутся певцами В народном вздохе миллионном... Ю. Визбор Письмо Памяти Владимира Высоцкого Пишу тебе, Володя, с Садового кольца, Где с неба льют раздробленные воды. Все в мире ожидает законного конца, И только не кончается погода. А впрочем, бесконечны наветы и вранье, И те, кому не выдал Бог таланта, Лишь в этом утверждают присутствие свое, Пытаясь обкусать ступни гигантам. Да черта ли в них проку! О чем-нибудь другом... Вот мельница - она уж развалилась... На Кудринской недавно такой ударил гром, Что всё ГАИ тайком перекрестилось. Все те же разговоры - почем и что иметь. Из моды вышли "М" по кличке "Бони". Теперь никто не хочет хотя бы умереть Лишь для того, чтоб вышел первый сборник. Мы здесь поодиночке смотрелись в небеса, Мы скоро соберемся воедино, И наши в общем хоре сольются голоса, И Млечный Путь задует в наши спины. А где же наши беды? Остались мелюзгой И слава, и вельможный гнев кого-то... Откроет печку Гоголь чугунной кочергой, И свет огня блеснет в пенсне Фагота... Пока хватает силы смеяться над бедой, Беспечней мы, чем в праздник эскимосы. Как говорил однажды датчанин молодой: Была, мол, не была - а там посмотрим. Все так же мир прекрасен, как рыженький пацан, Все так же, извини, прекрасны розы... Привет тебе, Володя, с Садового кольца, Где льют дожди, похожие на слезы. 11 июня 1982 А. Градский Песня о друге Я совсем не был с ним знаком. Но о друге мечтал таком, Что меня не продаст тайком, хоть его жги огнем У дороги цветком таким, он назло многим рос-таки Вы, вокальных дел мастаки, не споете о нем Совпадая с фамилией, наказуя и милуя Вверх стремился он с силою, что не выразить мне! Но, как ведется в святой Руси, сколь поэта не возноси Его высь иже в небеси, ну а тело в земле Пусть он связки пересмыкал, пусть не всяк его стих смекал Но зато он не пресмыкался, как многие тут И когда в зале смех стихал, начиналася мистика Его песенного стиха. То был каторжный труд Совпадая с фамилией, наказуя и милуя Вверх стремился он с силою, что не выразить мне! Но, как ведется в святой Руси, сколь поэта не возноси Его высь иже в небеси, ну а тело в земле Он из самых последних жил, не для славы и пел, и жил Среди общей словестной лжи - он себя сохранил И на круче без удержи все накручивал виражи Видно, мало нас учит жизнь - тот убит, кто раним Совпадая с фамилией, наказуя и милуя Вверх стремился он с силою, что не выразить мне! Но, как ведется в святой Руси, сколь поэта не возноси Его высь иже в небеси, ну а тело в земле Памяти поэта Этот день был по своему ярок, так же чист как лежащий в гробу Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу Два склонились плеча - яму роют. Поздно! Реки назад не текут Здесь охотно венчают героя, лишь в могилу сперва упекут. Он лежал на себя не похожий. Светлый волос за лоб зачесав Но казалось, что встанет и двинет по роже - тому парню, что нас не пускал Позади суета и напасти, камни из-за пазухи И хоть сердце рвалося на части, но глаза были злы и сухи. Не для толку Булгарины жили, не для света рождается тля И как волка его егеря окружили, для потехи, спокойствия для Путь тернистый и загнаны кони, рвется стремя, не видно гонца От неистовой этой погони - преждевременно гибнут сердца. Бей бубен, бей - голос срывай. Трубы яростней играйте. Лей ливень, лей - краски смывай. Скрипки плачьте об утрате. Он стихи свои пел, раздавал - полной горстью хриплогорлой, в сознанье засел Он конечно был зол, но веселою злостью. Он конечно грубил, но не всем Что тоннели - обман и усталость. Лишь в начале был свет, а в конце В свой бесцветный тоннель собираясь, он устроил последний концерт Ах, какие шикарные сборы! Ах, какой бесполезный успех! Космонавты, студенты, шахтеры, актеры. Он один был опорой для всех Не хранили мы эту опору. Хрупки стали времен зеркала Эта яма была телу впору. Но таланту без спору мала. Бей бубен, бей - голос срывай. Трубы яростней играйте Лей ливень, лей - краски смывай. Скрипки плачьте об утрате Этот день был по своему ярок, также чист как лежащий в гробу Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу Два склонились плеча - яму роют. Поздно - реки назад не текут Здесь охотно венчают героя, но в могилу сперва упекут! Давайте продолжим этот своеобразный марафон, начатый Александром? |