Жан Резо
   (Литисточник: Эрве Базен "Змея в кулаке" http://lib.ru/INPROZ/BAZEN/rezo_1.txt)
   
   "... Этот день, 14 июля, который с грехом пополам признавался законным торжеством в наших краях (у нас национальным праздником скорее считают день канонизации Жанны д'Арк), закончился великолепным закатом. Косые лучи солнца вливались в окна, расположенные таким образом, что только в самый длинный день года происходило некое оптическое явление. Последним усилием,
   и всего лишь на несколько секунд, кончик милостивого луча касался лучшего украшения столовой - драгоценного гобелена, изображавшего Амура и Психею.
   Отец робко сказал:
    - Так что же вы, дети! Ведь солнце освещает Амура!
   
    Hush [тише (англ.)] (как восклицают англичане, на языке которых мы совсем позабыли говорить в тот вечер), быстрая перестрелка взглядами, холодное молчание. Вот и все. Нет, мы не обменялись "поцелуем мира". Но наше презрение к нежности стало на мгновение стыдливой нежностью. "
   
   
   ***
   
   
    "...И знаете ли, у нее были красивые глаза - не сапфировые, как у змей на браслетах, а из дымчатого топаза с черными точками посередине, глаза, горящие искрами огня, который, как я узнаю впоследствии, зовется ненавистью…
    У моей гадюки были крошечные носовые отверстия и удивительная, широко зияющая пасть, похожая на чашечку орхидеи, а из нее высовывалось пресловутое раздвоенное жало - одно острие, нацеленное в Еву, другое в Адама, - знаменитое жало, которое просто-напросто похоже на вилочку для улиток. "
   
   
   Баллада о рыцаре Роджере
   
   Между сумрачных скал протекает ручей,
   в нем вода холодна и черна,
   Нет на карте его, безымянный, ничей,
   лишь луна ему светит – верна.
   И давно уж заброшена та сторона,
   ни людей, ни зверей не видать;
   только конь удила продолжает терзать,
   словно страж он стоит у воды.
   Ждет напрасно: его седока не сыскать,
   и острогом нависли хребты.
   
   Где ты, рыцарь? Крутую судьбину кляня,
   что искал ты в суровых краях?
   Где твой меч, на кого ты оставил коня
   иль погиб в неприступных лесах?
   Рыцарь верный служил королю не за страх,
   и однажды услышал приказ:
   -Принеси из страны полунОчной алмаз!
   «Око смерти» возжаждал король,
   волшебством завладев, выставлять напоказ
   всем врагам, будь страшна их юдоль!
   
   Роджер славный серебряный панцирь надел
   и коня серебром подковал,
   и пустился он вскачь, но тревогою рдел
   над долиной родною закат.
   Роджер ветра быстрей, вот уж первый привал
   он разбил у чужого ручья,
   бьёт копытами конь, разъярённо фырча!
   Конь боится клубящейся тьмы:
   Словно вздыбилась тьма, ожила, заворчав,
   Впору петь начинать псалмы.
   
   А из тьмы – мертвецы, завывая: «О, месть!»-
   Строем шли, будто на судном дне.
   Вечный бой начался не за жизнь, а за смерть,
   Меч разящий сверкал при луне.
   Все, без вести пропавшие в злой стороне,
   В заржавелых доспехах, волной
   Накрывали героя, одна за другой.
   Бил ручей, словом «месть» пробуждён,
   расступился, отхлынул вдруг черной водой,
   дикий холм из него порождён:
   
   Сложен был из костей тот явившийся холм,
   лунный свет сквозь глазницы сиял -
   черепами погибших людей холм был полн,
   тлен струился из мертвых пиал.
   Разнесло вурдалаков, лишь ветер стенал,
   в страхе конь ускакал далеко,
   только рыцарь и холм…. Меч поднявши легко,
   призрак варварский Роджер разил,
   горячо и с размаху, победой влеком,
   он свой меч в черепа погрузил.
   
   
   Содрогнулась земля, холм исчез без следа,
   и в смятении Роджер застыл,
   а в руках у него чёрной глыбою льда
   камень смерти бессмертьем светил.
   Пожалеет ли рыцарь, что долгом он жил?
   Иль вернёт камень зла он в ручей,
   пусть на дне бы лежал - безымянный, ничей….
   Свет от камня поднялся столбом,
   Проявил письмена и в сияньи лучей,
   Рыцарь стал «Ока смерти» рабом!
   
   Но бессмертье обрёл. И убив короля,
   Захватил он, играючи трон,
   И от крови людской захлебнулась земля,
   Власть его, как набат похорон.
   Смерти множатся вечной борьбою корон.
   Сын отца убивает шутя,
   Лишь бы камнем владеть, он готов умереть…
   До чего же ты жалок, король!
   Знай, под прахом всегда оживает земля,
   Неусыпно цветёт там, где боль!

   Нинон
   
   Мир сложен, если думы о былом
   Сдувает ветер, как с деревьев листья.
   Дождь плачет, как немое закулисье,
   Нас не желая радовать теплом.
   
   Мир многогранен в будущих мечтах,
   Лишь в настоящем выживанье – плоскость.
   Так часто платья показная броскость
   Таит наивных душ пред жизнью страх.
   
   Всего того, что нам дано, не хватит,
   Чтоб сердце женщины найти своей.
   Ты должен умереть, родившись в ней,
   По сути ощущений будто стать ей!
   
   Не усложнит мир исповедь души-
   Печаль и грусть в нём не убавит граней.
   Любовь сбежит встревоженною ланью,
   Твой кошелёк слегка опустошив…
   
   А поиск смысла жизни ускользнёт,
   Пока без черни полутона скачешь
   По белым «ми» и «фа» без сна, без сдачи
   Купив раскрашенный под «пламень» лёд…
   
   Как уникален каждый новый день.
   Как зыбок мир! Как быть желанной сложно,
   Когда в закатных красках осторожно
   Румяна возраста шлифуют тень…

   Достойный ответ

   Дуб начинает бронзоветь -
   близка зима по всем приметам.
   Меняя направленье ветра,
   октябрь разбрасывает медь...
   
   Ещё в начале всё - в пути,
   ещё нагих не видно веток,
   а косы ивы, словно ветошь,
   в которой ветер зло свистит...
   
   Пролился неуютный дождь,
   внезапно небо посветлело,
   кораблики листвы несмело
   вплывают в зыбкой лужи дрожь...
   
   И солнце, выглянув внезапно,
   и коротко - на пять минут
   (уже лучи его не жгут!) -
   в обитель туч спешит обратно...

   Лис
   
   Почти забыл я, кто такой Богдан…
   Земля-планета мне уже не снится.
   Как в книге перевернута страница -
   Так новой жизни вьётся вереница.
   И не сорвёшь, как в поезде - стоп-кран
   
   Там, на Земле, занудна жизнь, скучна.
   Но случай вдруг сюда меня забросил.
   Вначале был я лодкою без вёсел,
   Но лучшее познал я из ремёсел
   И стала жизнь опасностью полна.
   
   Сумел познать я в странствиях своих
   Вкус упоенья собственной победой,
   Миг сожаленья казни девы бедной,
   Сознание что месть врагов ущербна,
   Что от друзей не получу поддых.
   
   Любовь я встретил на пути своем,
   Мы от врагов спасались вместе с нею.
   И пусть была дорога всё труднее,
   Подруги не нашел бы я вернее.
   Итог всему - мы с ней теперь вдвоём.

   Пьер Безухов
   
   Мой Пьер
   Он решил остаться в горящей Москве, чтобы убить Наполеона
   
   Мой визави! Наивный, добрый барин,
   Через столетья мужества пример,
   Нам ненадолго разговор подарен,
   И мне сегодня отвечает Пьер:
   
   ‒ Зачем душа на творчество готова,
   Что призывает к музам на поклон? ‒
   Любовь к Наташе, опьяненье словом…
   И не убитый мной Наполеон.

   Финист Ясный Сокол
   
   Прощальное послание.
   
   Прости меня «голубка», уезжаю
   На ратный бой зовёт меня труба.
   Вернусь ли нет, увы того не знаю,
   Изменчива у рыцаря судьба.
   
   Твой образок, он на груди, со мною.
   И коли любишь, то меня найдёшь –
   Зимой холодной, буйною весною…
   Но знай, три пары башмаков сотрёшь.
   
   Три посоха железных изломаешь,
   Железных, три рубахи изорвёшь…
   И вот когда найдёшь, чего не знаешь,
   Тогда, меня, любимым назовёшь.
   
   А я спешу. Зовут трубы сигналы…
   Младая кровь – игристое вино.
   Не потеряли сущность идеалы
   И крутится судьбы веретено
   
   Там ждёт меня, немало испытаний…
   Но меч остёр, лежит в руке копьё.
   Пошли судьба мне шум рукоплесканий,
   Со знатными, сражаться нелегко.

   Алиса
   
   
   Кричать
   
   От невозможности закричать
   научите меня молчать,
   чтоб не выла овечья пасть
   в полнолуние.
   Златорунная
   ой, душа моя, не пропасть
   бы тебе в пропасти
   клятой робости
   рабской копоти.
   Где же ты луна?
   Я сто лет без сна,
   и всё копится, и всё копится….
   Не удержится, где-то вырвется…
   Не на близких бы стать мне вывихом.
   Вот и вешают всюду вывески
   дрейсокодные
   психотропные…
   Это – новости, это – вырезки….

   Элли
   
   Леди
   
   Я - женщина устойчивых привычек,
   Решительных поступков и идей.
   Я не люблю такси и электричек
   И езжу на машине.
   На своей.
   
   Мне не грозит адюльтер - незамужней,
   Свой «Поцелуй» - с меня лепил Роден,
   Любой мужчина, если будет нужно,
   Падёт к ногам - презентом от Карден…
   
   Судьба щедра, как рыба на икринки,
   На вовсе нестандартные суфле.
   И как-то раз, на знатной вечеринке,
   ОН подкатил, походкой «дефиле».
   
   Красавец!
   Презентабельный!
   (В кавычках - понятия: козёл, подлец, альфонс),
   И, в силу устоявшихся привычек,
   Ему я не дала
   Свой телефон.
   
   Но как он намекал на идеалы!
   Как целовался, сво…
   И вот тогда,
   Собравшись с духом, я ему сказала
   В ответ своё внушительное:- Да!
   
   Накрыл порыв - как-будто одеялом,
   И, словно бы лавина, не снежок -
   качнула…
   Удержалась…
   Устояла…
   И сделала решительный шажок.