Ян, Вы как всегда с юмором. И фото , и фотопроза улыбнули!!!:)

   Отличная ассоциация, Ян.

   Ол, прочитала, и как-то грустно стало... Для меня такая ситуация знакома. За 33 года работы в практическом здравоохранении видела уход пациентов мир иной... Но это жизнь...

   Ветер перемен
   Вечерело. Дождь барабанил по каменной площадке, разлетался холодными каплями о корпус катапульты. Каждые полчаса на ее хищно вытянутую руку заводили то мужчину, то женщину, помогали стать у нужной отметки лицом к восходу. Операция «Упругий ветер» набирала обороты. Жители огромной планеты получали раз в год извещение: кто, когда и где должен покинуть этот мир.
    Все расходы по избавлению от лишних ртов, как в народе назвали эту акцию, брало на себя всемирное правительство. Почетная миссия покидания гражданами голубой планеты и ухода из жизни ради благополучия потомков приходила с наступлением шестидесятилетнего возраста. Счастливчики, покинувшие мир по болезни или иной причине раньше времени, считались почти святыми.
    Я глядел на современную катапульту и желал, чтобы всё это поскорее закончилось. Гуманный аппарат «Мир без границ», гордость инженерной мысли, сейчас походил на что угодно, только не на катапульту человеколюбия, а я не на ее опытного капитана.
    – Жестокий мир, несчастные люди, – промолвил я во тьму, когда катапульта забросила в черную дыру очередного пассажира. Одним едоком пред пенсионного возраста стало меньше на моей планете. Продовольствие и питьевая вода на ней и других планетах – убывающий стратегический запас. Добровольный уход человека раньше срока всячески поощрялся в семьях. Исключением являлся лишь народ планет, объявивших себя исключительными. Они и продавили закон для своих граждан, использовать их народ в качестве генофонда.
    – О тебе говорят, будто из вранья можешь выделить истину. Клевещут поди, как всегда у нас на земле? – спросил механик.
    – В каждой лжи заложена доля правды. Только к чему это сейчас знать истину? Все урегулировано вселенской командующей элиты. Ложь во имя всеобщего благополучия во Вселенной. Мы в свое время голосовали за эту власть, за их вечное правление ввиду исключительно враждебного настроя общества Вселенной.
    А там, – я кивнул на небо, – преобладает настрой партии космических войн. Они хотят лишать кислорода каждую непокорную планету.
    В моем доме всегда пахло искусственным березовым дымом и настоящим табаком последнее время. Отец, высокий и тощий, как несгоревшая свеча, сидел у имитатора камина в мягком кресле и курил трубку.
    Моя приёмная мама умерла в пятьдесят лет по болезни. Папа получил за жену пятилетний бонус. Половину из десяти не прожитых женщиной по закону лет. За преждевременную гибель моей кровной матери в авиакатастрофе мне добавили десять лет жизни, а за вредную работу капитаном катапульты – пять лет.
    Завтра папе исполнится шестьдесят лет. У меня в кармане лежало предписание от департамента прав человека Вселенной. Ему предписывали явиться на последний пункт и указывали срок. Он, как мне сообщили, не использовал пятилетний бонус для себя, а подписал его в мою пользу. Я не могу изменить его решение.
   Я не представлял, как сообщу ему о почетном праве торжественно покинуть землю через месяц.
    Отец приучил нас любить природные запахи, не пользоваться слепо искусственными. И еще научил разбираться в тонкостях политики современной элиты. Не так просто остаться честным в потоках сомнительной и часто лживой пропаганды во имя мифического общего светлого будущего жителей Вселенной.
    Когда-то на всемирном уровне создали проект противостояния вызовам Вселенной. Прадеды поддались уговорам и присягнули мировому руководству, чтобы сохранить свой народ от безжалостного санкционного истребления.
    Отец был проницательным человеком и по моему виноватому взгляду понял, что его час пришел. – Как ты думаешь? Мне хватит одного месяца, чтобы создать картину на память.
    Я кивнул и спросил:
    – Что ты хочешь за нее?
    Старик улыбнулся в усы:
    – Я плохо вымываю крупицы правды из пустой породы лжи. Это твой редкий аналитический дар правдоискательства в сильно искаженном давно мире, и теперь отпущенной тебе жизни хватит с лихвой, чтобы изменить порочный бег бумеранга сомнительной истины. Жаль, не увижу твой триумф, но будь осторожен. Ты сравнялся теперь по продолжительности бытия с исключительными гражданами и вхож в любой правительственный институт, а это вызывает зависть у многих. А мою предсмертную картину «Голуби мира» сохрани для потомков.
   Я изображу на ней правду в виде давно вымерших на планете белых голубей. Как они отбиваются от когтей модных теперь черных ястребов. Ястребиная правда во имя самых святых идей не сможет заменить честным людям простое голубиное семейное счастье. Это, как благополучно жить среди гор из нечистот. Такое бытие вызывает подавленное низменное чувство, не приносит счастья. Нельзя жить всем по одному рассчитанному кем-то эталону. У каждого свои ценности.
    Отец догадался, что сын планировал в голове всепланетный народный протест под названием «Ветер перемен».
    Жаль, что я не смог ему продлить жизнь.
    Старик прослезился, почувствовав мою скорбь.
    Он столько раз рассказывал детям, что не бывает народа без своей истории. Ведь было бы трудно объединить людей без прошлого. Еще сложнее уважать народ, забывший свои корни.
    – Ты это сможешь, – сказал отец.
    – Я не Мессия, папа. Просто настанет время, когда правда выплеснется и наведет должный порядок в мире…
    ... Это потом наш общий с отцом дом станет музеем, и «Голуби мира» окажется там же. Это потом три дочери станут моими советниками, а два сына спасут не раз мне жизнь. Это потом война с ложью станет историей, и я дослужусь до президента Вселенной, а сейчас капитан катапульты «Мир без границ» просто смотрел, как отец стоит у нужной отметки лицом на восток и спокойно смотрит вдаль.

   Интересный рассказ. Но мне кажется - для миниатюры длинновато...

   ЛУЖА ОТ ВЧЕРАШНЕГО ДОЖДЯ
   
   Сначала был дождь - сильный и холодный, потому что осень уже вцепилась цепкими лапами в северный ветер. Люди открывали зонты и втягивали головы в плечи, чтобы ветер не занес под воротник ледяные, больно жалящие капли. Дождь шел с позднего вечера и до самого утра. А утром он прекратился. Солнце, умытое и веселое, поднялось вверх и сначала спряталось за облако, но быстро отодвинуло его острым лучиком, и взглянуло на землю. На асфальте, мокром и суровом, лежали лужи. Солнце нахмурилось было, но быстро нашло выход - вытянув губы, оно стало втягивать лужи в себя, как будто через трубочку, и через полчаса луж больше не осталось. И только одна - упрямая и бесформенная, не хотела поддаваться. Она не была плохая, просто на ее берегу сидел маленький мальчик и пускал в плаванье бумажный кораблик. Кораблик уже намок снизу и не хотел плыть, и мальчик подталкивал его легонько пальцем. Вскоре мальчику это надоело, он оставил кораблик посередине лужи и убежал. И тогда лужа поддалась солнцу. Солнце высушило лужу, а заодно и кораблик. Когда мальчик вернулся и увидал, что нет лужи, но зато есть сухой и гордый кораблик, он очень обрадовался, потому что думал, что кораблик - мокрый и несчастный - уже никогда не сможет плавать. И кораблик был доволен - его больше никто не толкал и появилась надежда, что после следующего дождя он сможет плавать самостоятельно.

   Спасибо большое, Ирина))
   У меня еще есть...ставить?

   Очень добрая миниатюра, и метафоры красивые.

   Алекснй, симпатичный рассказ, а главное - познавательный. Можно взять на вооружение приведенные в повествовании рецепты украшения блюд!:)

   Живем, порой, как листья...
   
   
   Иногда гонит ветер судьбы человека, как сорванный листик с ветки, а он бросается из стороны в сторону, вытаращив глаза, не зная где и когда остановиться, а в итоге оказывается там, где и не хотел бы...
   
   И не желая больше летать по ветру, ударяясь о препятствия, забивается в какой-то угол, и остается, там доживая свой короткий срок, жухнув, превращаясь в труху…
   
   Или пытаясь бороться, хоть и слабо, с волей ветра и судьбы, пытается осесть там, где понравилось, а может где удобно. Попадая в нормальные условия, доживает более, спокойную и долгую жизнь…
   
   Но, некоторые, так и летят по ветру, и, наслаждаясь полетом, стараясь огибать препятствия, радуясь свободному полету. И тем, что они оказались выше остальных, и познают чувства неведомые другим… Только потом, все же попадают под чью – то метлу, которая сметает их в одну кучу, из которой уже никакой ветер не может вырвать, так и, оставаясь в ней преть с остальными…
   
   И лишь единицы все же продолжают лететь и лететь, устремляясь в неведомую даль, так же наслаждаясь чувством полета и свободы, хоть и бьются временами больно о стены и острые углы, разрываясь и растрепываясь, но все же пытаясь лететь и лететь, не зная куда, а может и зная, - чувство полета им в радость… Только чаще всего попадают они в костер, разожженный жизнью или кем – то, и ярко сгорают, отдавая напоследок хоть немного тепла и света, или тихонько тлея, выпустив немного дыма, все же сгорают дотла…
   
   Вот так и живем, как эти листья…