По поводу интернета:
   Врач социопсихолог Игорь Кудрявцев считает, что из-за соцсетей растет поколение эмоционально недоразвитых людей. Социальные сети имеют пагубное влияние на молодежь, поскольку тормозят процесс их эмоционального развития.
   По его словам, тот, кто вырос только в компьютерном мире, не знает реальных эмоций. От этого страдает эмоциональное развитие личности.
   "Любая эмоция в реальном, не виртуальном мире, его пугает. Кто-то обиделся, насупился-его это сразу выбивает из колеи. У него стресс, потом депрессия. И он бежит от всего этого в свой комфортный компьютерный мир".
   "Человек, выросший в социальных сетях, не различает оттенков, что есть хорошо, что плохо, он не чувствует обертоны эмоций. Его шкала эмоций это смайлик или "грустный смайлик". И когда речь заходит о глубоких чувствах, о любви, например,он не понимает, что это. Он к ним не готов. Соответственно он не готов и к семейной жизни. Он ее даже не хочет".
   Эксперт подтвердил мнение о том, что с активно растущей популярностью соцсетей растет поколение новой формации --поколение эмоционально недоразвитых и слабых людей.
   "Физическая сила выражается в мышцах, также и эмоции имеют свои мышцы, которые надо развивать. Из- за социальных сетей эмоциональное тело становится дряхлым. От любого грубого слова, сурового взгляда на улице, от услышанных новостей человек, живущий в соцсетях, приходит в ужас. Он чувствует, что реальный мир враждебный и надо защищаться. Как? Он идет в зал качать свои мышцы. Хотя вместо этого надо тренеровать свои эмоции",- говорит врач.

   Это тема пьесы молодого автора, который сначала изучил проблему, а потом стал писать о ней. В результате - пьеса очень быстро завоевала популярность и стала востребованной. И это логично, потому что не существует искусства в отрыве от жизни.
   Вот что говорит о пьесе пресса:
   
   В пьесе «Кеды» лирический герой нашего времени, так долго разыскиваемый в журналах-кино, явлен, идентифицирован и принят. Это Гриша, хипстер-лузер 26 лет, мечтающий купить новые кеды. Песня шестидесятников («По всей земле пройти мне в кедах хочется, увидеть лично то, что вдалеке»), пущенная режиссером Забегиным в спектакле сразу после брутального СуперВани – вовсе не оммаж романтике странствий советского человека, а ухмылка, едва ли не издевка над современностью, поставившей во главу угла потребление и бабло и забывшей про личный космос каждого маленького гриши большой страны.
   Гриша небрит, лохмат, безработен. Он – единица поколения, одетого в кедики и кенгурушки. Ну и что, что у таких айфон – продолжение руки. Внутри у них все то же самое, что у героев «Мне двадцать лет» Хуциева. Желание героя купить кеды – поначалу обыденное, постепенно становится принципиальной позицией, даже позой, инфантильным стремлением забаррикадироваться от мира, свести самого себя до пшика, до ерунды, до акта покупки. Мол, вы тут, ребята, женитесь, за границу по гранту учиться едете, сиротам помогаете, а я просто живу, мелковато даже, мне бы только кеды купить – и все. Гриша праздно шатается, выпивает с друзьями, торчит в клубе, а с утра, сразу после клаббинга, – волонтером в детдом. Не потому, что сердце за сирот кровью обливается, а потому, что делать ему особо нечего.
   И от этой пустоты и неприкаянности Гришу совсем, душераздирающе жалко. Жалко той эгоистической жалостью, которую можно испытывать только к самому себе.
   
   «Петербургский театральный журнал»
   
   
   Пьеса Любы Стрижак, едва родившись, оказалась на двух сценах разом – в московской «Практике» и в питерском «ON.Театре». И неспроста. Первым делом, пьеса талантливая и сценичная, диалоги будто сняты с языка двадцатилетних. Во-вторых, это вещь о молодежи – из того же ряда, где картины «Я шагаю по Москве», «Курьер», гляди дальше – «Три товарища», гляди ближе – «Изображая жертву». Такие вещи пишутся в переломные времена и дорогого стоят, будучи и фактом искусства, и документом эпохи. В «Кедах» три товарища живут с родителями, зарабатывают на негрязной работе, ночью в пятницу они в клубах, утром субботы – в детском доме. Три монолога складываются в групповой портрет: «Мы поколение страха. Я боюсь будущего. Глядя на наших родителей, я вижу, какое оно будет, и я его таким не хочу. А вдруг оно таким не будет – этого я тоже боюсь». Это «мы – поколение» невозможно слушать, если интонация у артиста неверная. Питерский спектакль Алексея Забегина по интонации – в самую точку, он и приезжает на «Новую пьесу». Главного героя Гришу, которому рефлексия заменила какое бы то ни было дело, играет Филипп Дьячков. Именно его герой – патологи чески неспособный к действию, оказавшись на белоленточном митинге и попав в переделку – совершает поступок. Равно бессмысленный, импульсивный и романтичный. И, кажется, последний: ни герой нашего времени, ни его автор, сколько они ни думали, так и не поняли, зачем ему жить.
   
   Елена Ковальская

   Анжелика, уважаемая!
   Ну, и кого из нас он вылечил? И, если бы не интернет, кто б услышал его мнение и о нём самом? И что он открыл - Америку?
   Диагноз болезни всего мирового соообществу он дал.
   Может даст и рекомендации по методике выздоровления?
   А всё же, Анжелика, коли Вы открыли сообщение этого медика, меня интересует Ваше личное мнение - ЧТО ДЕЛАТЬ НАМ, НА ПОРТАЛЕ ЧХА?

   Еще я поражаюсь тому, что авторы (прозы) абсолютно не хотят говорить о литературных героях. Вероятно, в их произведениях таковых нет.
   Скорее всего проблема в том, что большинство наших авторов пишут Малую прозу и для них этот вопрос не так актуален.
   Поскольку в поле моего зрения Проза и Драматургия, мне важно понять что из себя представляет современный герой.
   Из вариантов:
   1. писать, ради того, чтобы писать.
   2. писать, для того, чтобы читали.
    - я выбираю второй вариант.

   Это не пренебрежение, это предположение.
   Слова правильные, надо им следовать!

   Ян, речь идет не о моем пренебрежении к малой прозе, а том, что в ней тоже есть герой (пусть это будет человек или природа). И по поведению героя мы определяем позицию автора. Если она у него есть.
   Это материал к размышлению. Сама я тоже учусь - делаю для себя выводы, нахожу ошибки. Какие - озвучивать не буду.

   Михаил!
   Я никогда нигде не застреваю. :) В этом плане у меня всё в порядке.
   Привык писать не в угоду читателю, а только свои истинные соображения...

   Короткие рассказы писать сложнее - это однозначно. Их конструкция должна быть такой же как и у романа. И главное, должна быть хорошая идея. Мне иногда жалко отдавать идею на короткий рассказ.)))
   Присылайте, конечно. С удовольствием почитаю!

   Ничего пренебрежительного в этой фразе нет, она широко употребляется в разговорной речи. Словосочетание "с удовольствием почитаю" давно не воспринимается в значении пренебрежения к тому, что читают.
   
   Поднимите словари, если это так важно. Что касается учебников средней школы, там много несуразностей, особенно в последние годы.
   Согласно словарю Ушакова "Почитать - провести нек–рое время в чтении кого–чего–н. Почитал полчаса перед сном."То же у Кузнецова. У Ожегова почитать -это разговорная форма "2. Прочесть, прочитать (разг.). Советую п. эту книгу."

   Чушь! Надуманные претензии.
   Вы знаете кто такая Татьяна Никитична Толстая? Напомню - российская писательница, публицист, телеведущая.
   Вот фрагмент интервью с ней, смотрите последнюю фразу:
   АЛ: И что бы вы хотели пожелать тем, кто сейчас дочитывает интервью с вами и вот-вот начнет читать ваши рассказы, которые, насколько я знаю, издавались очень нечасто?
   
   ТТ: Мне бы хотелось не пожелать, а попросить. Чтобы читали те тексты, которые я отдаю на Интернет, а если понравится, то, может, как-нибудь откликнулись бы. А я с удовольствием почитаю других.
   
   http://www.tema.ru/rrr/litcafe/tolstaya/