Глава 16

 

С тех самых пор, как толщина «железного занавеса», постепенно истончаясь, стала превращаться из непроницаемой брони в практически невесомую фольгу, международные полеты из московского аэропорта «Шереметьево» перестали излучать вокруг себя ореол недосягаемой для простого смертного крутизны.

Побывать на Западе может теперь каждый. Правда, появились новые «занавески». Пусть, не такие уж непробиваемые, но все же... Например, материальные. Немногие избранные, запросто пересекавшие границу СССР двадцать лет назад – дипломаты, партийные и государственные функционеры, благонадежные деятели науки, культуры, искусства и «иже с ними» - расплачивались за путешествия из госбюджета. Для них и сегодня все осталось по-прежнему. Цены на билеты «Аэрофлота» рассчитывались по официальному курсу доллара к рублю. Что-то порядка шестидесяти копеек за доллар.

С некоторых пор отечественные авиакомпании держат цены на уровне мировых. Чего не скажешь об их сервисе. Хотя, есть и выбор – до Европы можно добраться еще менее комфортабельным, но зато значительно более дешевым путем – на автобусе.

К тому же кардинально изменилось отношение к понятию «благонадежность». Теперь из Союза выпускают всех. А вот препоны появились с другой стороны – старушка-Европа и богачка-Америка, нарисовав своим разыгравшимся воображением толпы пьяных мужиков-лапотников и размалеванных продажных девок, бесцеремонно топающих по их благоустроенной «тихой заводи», стали выдумывать всяческие поводы, чтобы ограничить поток туристов с Востока.

...- Пристегните ремни, приведите спинки кресел в вертикальное положение! – механический голос стюардессы вывел Александру из полудремы.

«Сколько же лет я не была в Германии? Надо будет проехаться по старым местам... если, конечно, свободный день выкрою. Программа напряженная, а времени не так много. Через пять дней надо вернуться в Москву».

- Через несколько минут наш самолет совершит посадку в городе Ганновере, столице федеральной земли Нижняя Саксония, месте проведения самой крупной и известной в мире компьютерной выставки, - продолжала читать стандартный текст стюардесса.

Александра Вольская не рискнула вновь появиться на немецкой земле под засвеченной здесь фамилией. На такой случай у нее имелся итальянский паспорт, предусмотрительно полученный на родине ее официального супруга Луиджи Паперони. В Москве этот факт из богатой биографии Александры известен очень ограниченному числу лиц, брак был заключен полтора года назад, поэтому обнародовавшая за полгода до этого подробности ее жизни журналистка Алина Перова не успела оповестить об этом широкую публику.

Итальянскую гражданку Александру Паперони, прилетевшую рейсом из Москвы, в аэропорту города Ганновера встречала высокая рыжеволосая красавица. Женщины быстро прошли через зал, оставляя за собой шлейф модных французских духов и оценивающие взгляды мужчин.

Леночка Гарий открыла багажник своего новенького «пежо» и положила туда небольшую дорожную сумку своей шефини. Александра уже устроилась на переднем пассажирском сидении и с наслаждением закурила после трехчасового перерыва.

От стоянки непрерывно отъезжали такси, автобусы и частные автомобили, среди прибывших пассажиров преобладали мужчины в деловых костюмах с выраженными монголоидными чертами – явный признак начала компьютерной выставки.

- Я тоже хотела бы посмотреть, что нового в мире компьютерных технологий. Сейчас никак без этого не обойтись, - Александра кивнула в сторону группки одинаковых японцев, запихивающих одинаковые чемоданы в микроавтобус «фольксваген». – Завтра же пойдем на выставку, а потом уже поедем по всем остальным делам! А то, получается, отправляю уже несколько лет сюда клиентов, а сама так и не удосужилась ни разу побывать. Впрочем, на это были объективные причины. Сама знаешь... Так сходим завтра вместе?

- Как скажешь. Меня компьютеры мало интересуют, но поболтаться по выставке с тобой за компанию – с удовольствием! Там не только японцы и русские. Есть и из других стран очень даже приличные молодые люди...

- А то тебе местных мальчиков не хватает... Признавайся, многим тут голову заморочила? Давненько мы с тобой не сплетничали... Все о делах, да о делах... Выкладывай, кто у нас актуальный счастливчик?

- Да так, адвокатик один. Но не стоит об этом, ничего интересного.

- Ну, а муженек законный, Олежек, не беспокоит?

- Общаемся регулярно. К счастью, в основном по телефону. Некоторые документы мы должны совместно подписывать, ты же знаешь любовь немцев ко всяким бумажонкам. Бюрократы чертовы, иногда думаю, что у них половина страны только тем и занимается, что разные формуляры придумывает. А другая половина – их проверяет.

- Мне надо с Олегом встретиться. Звонил он на днях охраннику моему, Жоржу. Говорит, у него проблемы, и у Пащука, вроде бы, неприятности. Надо аккуратно выяснить, не разыгрывают ли они для меня спектакль с пропажей бабок в финале. Но пока им не надо знать, что я в Германии.

- Само собой. Могла бы об этом и не говорить!

- Эх, Леночка, как мне тебя в Москве не хватает! Но зато я спокойна за мои дела в Германии, раз они у тебя под контролем! Жаль только, что к Пащуку пришлось Олега приставить. Не могу я ему полностью доверять. Слишком Олег деньги любит, если кто-то даст ему на три копейки больше, чем я, продаст. не задумываясь.

- Он трус! Побоится с тобой дело иметь.

- Только на это и рассчитываю.

- Приехали! Ой, смотри, капает! - Леночка лихо притормозила у кромки тротуара возле современного трехэтажного дома, окружившего своим П-образным корпусом симпатичный дворик с детской площадкой, аккуратно подстриженными кустами и невысокими деревьями.

- Очень мило! – Александра окинула взглядом уютный дворик. – Ну, показывай свои апартаменты!

- Пошли скорее, сейчас дождь польет!

 

***

 

Комиссар полиции Эдвард Штраух с тоской думал об аппетитной отбивной, обещанной сегодня женой на ужин, украдкой взглянул на часы и включил лампу дневного света:

- Посмотрите, фрау Пащук, уже на улице потемнело, а мы с вами никак с мертвой точки не сдвинемся. Ну, вы вспомнили, наконец, как драгоценности умершей три дня назад Полины фон Берг попали к вам?

- Во-первых, на улице потемнело, потому что пошел дождь, а во-вторых, я никакого отношения к драгоценностям Полины не имею, и как они очутились на моем туалетном столике, не знаю.

- Я бы на вашем месте хорошо подумал, прежде чем категорически что-либо утверждать. Поймите, наконец, обстоятельства смерти фрау Берг еще до конца не выяснены и теперь добавилась еще одна улика, объясняющая мотивы, по которым ее могли убить. И эта улика не в вашу пользу.

- А что, уже доказано, что она была убита?

- Нет. Но с возникновением новых обстоятельств мы опять вернулись к этой версии. Следов яда у нее в организме не обнаружено, но это еще ничего не значит. Современные отравляющие вещества могут распадаться в организме на совершенно безобидные компоненты. Это создает дополнительные трудности в работе криминалистов. Кстати, вы не знаете, фрау Берг страдала бессонницей?

- Не знаю, мне она никогда об это не говорила. А что?

- Единственное из фармакологических препаратов, обнаруженных в организме умершей – это снотворное. Но в низкой концентрации оно к смерти привести не может. То есть она могла принять всего одну таблетку перед сном, чтобы заснуть. Чтобы отравиться, нужно выпить целую упаковку, так что этот вариант исключается. Следов насилия на теле тоже нет. Есть, правда, еще одно обстоятельство... Возможно, вы, как ее работодатель, уже в курсе – фрау Берг была беременна. Всего шесть недель. Понятно, что это еще не заметно. Но может, она предупреждала вас, чтобы вы на время ее отпуска по уходу за ребенком, подыскали ей замену. Я ведь понимаю, что найти квалифицированного журналиста не так просто и не так быстро.

- Не-ет... Я ничего не знала об этом. Может, мой муж в курсе?

По непосредственности реакции Инны Пащук комиссар увидел, что она действительно не в курсе. Впрочем, таких легкомысленно порхающих по жизни дамочек он встречал немало. Нередко им приходится расплачиваться за свое легкомыслие самым жестоким образом.

- А вы делами фирмы вообще не занимались? Доверять мужу, конечно, хорошо, но знаете... сколько доверчивых жен и мужей остались ни с чем, позволив собственным супругам вести свои дела.

- А я... я думала, что, если фирма принадлежит мне, то это гарантия моего финансового благополучия.

- Вы серьезно так считаете? – серьезное лицо комиссара прорезала снисходительная улыбка. – Или просто выдаете желаемое за действительное?

- Неужели он может оставить меня ни с чем?

- Запросто! Если пожелает, конечно. Где, кстати, ваш супруг? Вы так и не дозвонились ему? Надо бы ему сообщить, что вы здесь. Может, он знает, как появились старинные драгоценности сотрудницы вашей фирмы в вашем же доме? Или случайно встретился утром с уборщицей Валентиной Кулик? Прямо какая-то череда случайных несчастий за последние три дня загадочным образом связана с вашей семьей! И это уже создает впечатление не случайности...

- Что вы хотите этим сказать?

- Только то, что сказал. Во всяком случае – пока.

- Я не буду больше с вами говорить! Обращайтесь к моему адвокату!

- Не советую вам ссориться с полицией. Тем более, в вашем очень неоднозначном положении. Наш разговор закончен. Постарайтесь припомнить подробности сегодняшнего утра. Завтра жду вас в десять утра вместе с мужем. Надеюсь, не надо объяснять, что никуда уезжать из города вам не следует?

 

***

 

Домашний обед в квартире Вальдемара Берга несколько затянулся. Никто не решался первым прервать тихое шуршание салфеток и легкий скрежет столовых приборов о тарелки. Хотя и без особого аппетита, но поели все присутствующие – не хватало еще обидеть милую старушку, которая провела полдня возле плиты!

- Потрясающая вкуснятина! Спасибо, фрау Вальбаум! Сто лет не ела нормальной человеческой еды! – Светлана Кляйн встала из-за обеденного стола первой – ей не терпелось обсудить с Алиной и Вальдемаром Генриховичем результаты своего визита в Комиссариат полиции.

Алина решила подыграть ей:

- Фрау Вальбаум, большое спасибо! Давайте я уберу со стола, а вы не беспокойтесь, идите, отдыхайте.

Ильзу Вальбаум удалось выпроводить только после десяти минут взаимных расшаркиваний и приторных комплиментов. Наконец, они остались в комнате втроем.

Первой начала Алина:

- Мы успели не только погулять, но и побывали на квартире Полины. Вальдемар Генрихович обнаружил пропажу фамильных драгоценностей. В связи с этим появилась версия о краже.

- Но ведь Полина могла их дать кому-то поносить или отнести их, например, ювелиру – почистить или замочек какой-нибудь починить, - вступила Светлана.

- Конечно, может быть. Но как версию это пока нельзя отбрасывать. Теперь встал вопрос: сообщать ли об этом в полицию?

- А как же! Не сообщать нельзя!

- Ты прямо стала настоящей немкой, Светочка! – хмыкнул Вальдемар Берг. – Мне кажется, не стоит сообщать... Ну что это изменит? Расскажи, о чем в полиции узнала...

- Следов насилия нет, отравляющие вещества не найдены. Врач предполагает, что смерть наступила из-за остановки сердца в результате кислородной недостаточности. Эксперт предполагает, что у нее во сне случился приступ удушья.

- У меня в полиции спрашивали, не страдала ли Полина астмой или заболеваниями сердца, - задумчиво сказал Вальдемар Берг, - я сказал, что нет. Ей, конечно, пришлось многое пережить – авария, гибель матери, со мной, инвалидом, намучилась, но ведь она совсем молодая была и крепкая... Если даже у нее был приступ кашля, то почему она не проснулась? Да и странно то, что она лежала не в своей кровати, а на диване. Она никогда не легла бы спать, не убрав со стола, а там остались стоять чашки, из которых она с Пащуками кофе пила...

- Знаете, я думаю, что Пащуки к смерти Полины никакого отношения не имеют. Если бы они хотели ее отравить, то не стали бы оставлять чашки, тарелки и остатки еды на столе. Проще было бы все убрать во избежание недоразумений. Похоже, что их это не беспокоило, потому что ничего криминального в доме Полины они не делали. Но все равно, не верю я, что смерть наступила по естественным причинам...

Речь Алины прервал телефонный звонок. Светлана подскочила и ринулась на поиски телефонной трубки. Через секунду она протягивала ее Вальдемару Бергу. Звонили из полиции. Алина и Светлана не отрываясь смотрели на старика в течение всего разговора. Из его ответов невозможно было понять, о чем речь. Наконец, он нажал на отбой:

- Драгоценности нашлись! А мы тут рассуждаем, заявлять о их пропаже или нет. Недооцениваем мы полицию. Они и без нас уже все знают.

- И где же их нашли? – не выдержала Алина.

- Ты кажется, только что выступила в качестве защитника Пащуков? Так вот. Драгоценности найдены у них. Причем при весьма пикантных обстоятельствах. У них в доме в результате несчастного случая тяжело травмирована уборщица. Ее зовут Валентина Кулик. Меня спросили, не известно ли мне это имя. Может, где-то и слышал, но точно – среди моих знакомых женщины с такой фамилией нет.

- Несчастный случай с уборщицей? Что-то вокруг этой парочки сплошные неприятности. Не думаю, что все это случайно. И что, их арестовали?

- Вроде, нет. Полицейский сказал, что завтра утром они вдвоем должны прийти для выяснения некоторых обстоятельств, попросил меня никуда не уезжать, вдруг возникнут срочно какие-то вопросы. Да и куда мне ехать? Пойду-ка я покурю. Светочка, составишь мне компанию?

- Я обещала Максу до свадьбы бросить курить. Так что лучше не соблазняйте меня сигареткой, и так курить ужасно хочется. Буду терпеть! – Светлана незаметно подмигнула Алине – надо поговорить наедине.

Алина вывезла инвалидное кресло на балкон и быстро вернулась назад. Светлана вполголоса сообщила ей:

- Есть некоторые обстоятельства, о которых я при Вальдемаре не хотела упоминать. Все равно, уже ничего не изменишь, а это совсем добьет старика. Полина была беременна, срок - шесть недель. Так что он потерял не только дочь, но и внука... Лучше бы ему не знать об этом.

- Постараемся, чтобы не узнал. О результатах судмедэкспертизы ты ему рассказала, так что в полиции он об этом спрашивать уже не будет. Да может, они вообще оставят старика в покое. Тем более, теперь все вопросы можно решать с тобой – ты же фактически член семьи.

- Да. Но только фактически и теоретически. А практически это нигде в бумагах не стоит. Сама знаешь любовь немцев ко всяким бумажкам. Они скорее поверят бумажке, чем своим собственным глазам.

- Да уж. Что есть, то есть.

- После визита в полицию я решила поговорить с Эдгаром Паулем. Не хочу пока делать никаких выводов, они могут быть чересчур предвзятыми после того, что я узнала о беременности Полины. Но скажу тебе, он вел себя очень непорядочно по отношению к Полине. Да, они давно вместе, многие воспринимали их как постоянную пару, но ведь он не собирался разводиться с женой! И я думаю, что известие о беременности Полины могло каким-то образом спутать его планы.

- Или планы его жены?

- Об этой сумасшедшей надо вообще поговорить отдельно. Очень странно, что Эдгар столько лет за нее держится. Детей у них нет, супружеских отношений, по его словам, тоже. Значит, остаются только деньги.

- Ты с ней знакома лично? Может, это она узнала о беременности Полины и...

- Эдгар утверждает, что даже он не знал об этом. А жену его я никогда не видела. Дома у него тоже не была. Мы когда с Максом бывали в Дюссельдорфе, то останавливались у Полины, и он туда приходил пообщаться с Максом. Они ведь коллеги, познакомились восемь лет назад на какой-то конференции.

- Ты ему вообще веришь?

- Честно говоря – нет...

Балконная дверь открылась и в комнату вкатилась инвалидная коляска:

- Поболтали, девочки? Вы уж извините меня, старика, что я сам не могу...

Светлана перебила его:

- Вальдемар Генрихович, давайте прекратим эти разговоры!

- Да, да. Я уже дал себе слово держаться. Но...

Алина посмотрела на часы:

- Наверное, я буду уже собираться. Обещала мужу вернуться до его прихода. Он у меня разбаловался за последние пару лет – привык, что я его встречаю после работы с горячим обедом-ужином. Он ведь холостяковал до тридцати шести лет. Питался всухомятку, на бегу. В рестораны он не очень любит ходить, да и каждый день – тоже надоедает. Так что теперь наслаждается преимуществами семейной жизни. Причем, совершенно не типичной для его немецкого круга.

- Наверняка, все немецкие друзья ему завидуют, - вставила Светлана.

- Не без того...

- Мой Макс, хотя и немец наполовину, категорически не хотел жениться на немке... Правда, тут и итальянское влияние свою роль сыграло.

- Кажется, он вообще не собирался никогда жениться до встречи с тобой, - заметил Вальдемар Берг.

«Вроде бы, обстановка немного разрядилась. Можно уходить со спокойной душой», - подумала Алина, прощаясь с Вальдемаром Генриховичем. Дома ее ждал не только голодный муж, ей не терпелось посмотреть содержимое компакт-диска, на который она скопировала данные из компьютера Полины.

- Я провожу тебя до машины! – предложила Светлана, впрыгивая на ходу в изящные коротенькие сапожки. – Кстати, хотела тебе сделать комплимент, - продолжила она уже за порогом квартиры, - старик очень редко кого так сразу принимает. А ты уже для него своя. И это всего за пару дней! И я с тобой чувствую себя свободно, вроде мы давным-давно знакомы, а не с сегодняшнего утра. Я слышала, что бывает такое, когда в качестве утешения человеку, потерявшему своего близкого, приходит добрый ангел...

- Я далеко не ангел, но мне приятно ваше общество. Скажу честно, за пару лет жизни в Германии я соскучилась по настоящему «русскому» общению. У меня есть много знакомых, и немцев, и русских, но это только знакомые, с которыми можно повстречаться, хорошо провести время, а потом полгода о них вообще не вспоминать.

- У меня такое же окружение. По-настоящему близки мы были только с Полиной. Делились своими большими и маленькими секретами...

- Как ты думаешь, почему Полина не рассказала тебе о своей беременности?

- Думаю, она не была полностью уверена. У нее были проблемы... с гормонами, ну, ты понимаешь – нерегулярный цикл и всякое такое. Она могла сразу не понять, что задержка связана с беременностью, а не из-за обычных ее гормональных проблем. Это все - последствия аварии и тяжелого стресса, который ей пришлось тогда пережить.

- Может, я смогу что-то узнать из Полининых записей. Я скопировала ее личные файлы из компьютера, когда мы там были. Ты не считаешь это бестактностью? Может, лучше тебе посмотреть личные записи твоей подруги? Я буду чувствовать себя не совсем удобно, заглядывая в ее секреты. А ты для нее почти сестра...

- Я не хочу бросать Вальдемара одного, а у него нет компьютера, и я с собой ноутбук не взяла, не думала, что может понадобиться. В любом случае, ты лучше разберешься в ее записях. У тебя и опыта в таких делах побольше...

- Это ты о моих журналистских расследованиях в Москве?

- Ну да! «Варвара», кстати, после твоего ухода много потеряла, нет теперь «изюминки с перцем», благодаря которым журнал так взлетел в своем рейтинге. Сейчас он похож на десятки остальных – не лучше и не хуже. Ты давно видела «Варвару»?

- В конце прошлого года была в Москве, проведывала своих стариков, купила в киоске все журналы, которые оказались в наличии. «Варвара» тоже была среди них. Просмотрела – и скажу честно – бальзам для моего самолюбия, журнал стал такой же, как и все остальные – поменяй названия, никто и не заметит. Я не стала даже звонить своим бывшим коллегам в редакцию – ничего хорошего сказать не могу, а плохого – не хочется. Я, правда, и в Москве толком не была. Прилетела – и сразу к родителям, они живут в загородном доме. Побыла с ними несколько дней – и обратно. Даже в театр не сходила. Ну, я поехала? Если обнаружу в записях Полины что-то из ряда вон выходящее – позвоню. Дай-ка мне номер своего мобильного...