Каждый вечер, когда мы засыпаем в постели, мы подготавливаем себя к моменту своей смерти. Потому что смерть – это самое сильное, полноценное, завершенное состояние глубокого отдыха, покоя. О предсмертном состоянии рассказывают много легенд. Говорят, что перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь, места, где ему было очень хорошо и людей, с которыми еще не произведены все расчеты, нанесены или получены обиды. Больше всего это, конечно, может напоминать состояние, когда мы спим и видим сны. Промежуточное между сном и смертью состояние – обмирание, глубокое забытье, когда человек находится под наркозом в больнице.

Рассказы людей, побывавших под наркозом, сходятся на том, что из тела уходят жизненные силы, и человек видит или чувствует это, осознавая себя внутри тела, которое выглядит как бело-розово-красное толстое покрывало. А дальше, где и как внутри тела видел себя человек, зависит от того, насколько глубоко и полно он сумел познакомиться с самим собой, освоил свое внутреннее жизненное пространство при помощи внимания и инструмента памяти – чувства. Рассказы об этом глубоко личные и по ним сложно делать обобщения, однако, приведу два случая, в которых оказались две женщины, противоположные по складу. Одна из них - рационально и разумно мыслящая, шаг за шагом осваивала все жизненное пространство, методично овладевала всеми способностями и возможностями, отпущенными ей природой и Богом. Другая женщина – добродушная, чувственная, веселая, неунывающая, не думающая о том, что будет завтра и не имеющая никаких серьезных планов и целей, чтобы их осваивать и достигать.

Первая женщина, вполне сложившийся, тридцатипятилетний человек, увидела свой ум, основу личности, в виде спокойного теплого солнца там, где было ее сердце. От этого солнца отходили лучи и некие всполохи, которые она потом идентифицировала как мысли, оформлялись и уходили по левой стороне от сердца вверх туда, где была голова. Сама женщина наблюдала все это, находясь внутри тела совершенно спокойно, без каких-либо попыток передвигаться. Это солнце создавало прекрасное ощущение, и не было нужды отдаляться от него.

По рассказу второй женщины, она увидела себя в некоем пространстве, по которому переместилась, оказавшись около двери. Поняв, что дверь можно открыть правой рукой, открыла ее и увидела также источник света, который напоминал не спокойное солнце, а скорее звезду, как сказали бы астрономы «более молодую, чем наше желтое солнце». То есть свет ее был не стабильный с голубыми и белыми переливами. Женщина, увидев эту звезду, почувствовала, что это что-то глубоко родное, хотя раньше она эту звезду не видела. Ощутила потребность остаться навсегда с этой звездой. Однако ей пришлось вернуться прежним путем обратно, так как действие наркоза заканчивалось.

Во втором случае женщина никак не определяла, где по ее понятию находилось сердце, где голова, она лишь проделала некий путь в пространстве, туда, где был источник света. Как бы ни было, мы видим три измерения в человеке: его тело в виде покрывала, второе - некое пространство, где перемещаются мысли и желания, и третье - некое место, где находится свет, тепло, и в нем фокусируется вся внутренняя жизненная энергия человека. Этот свет греет, притягивает к себе, наполняет человека каким-то нестареющим смыслом, мыслями, чувством надежды на будущее независимо от того, что происходит с телом.

Очевидно, лучшие качества, такие как любовь, талант, чувство прекрасного, бесконечного, питаются именно от этого источника света. Делается ли это спокойно, разумно и ровно, как в случае с первой женщиной, или это происходит бурно, внезапно, взрывом, как со второй женщиной, которая после пережитого под наркозом, открыла вдруг в себе новые способности, новые знания. Ее внимание сфокусировалось там, где раньше она его не задерживала, память и чувства стали активно и поступательно работать. Она в зрелом уже возрасте освоила новую профессию и стала писать книги.

Последовательность погружения человека в сон открывает нам тот же самый механизм «ухода» внимания внутрь тела и души. Дыхание человека замедляется, как и все жизненные процессы, и это напоминает такое же обмирание, как под наркозом, только более естественное и менее радикальное. У человека перед глазами проходят сны, то есть мысли и желания, они передвигаются в некоем пространстве, тогда как сам человек, глядя на эти сны, остается стабильным где-то в третьем, глубоком месте внутри себя.

Чем же может отличаться смерть от сна и наркоза? Очевидно, тройственность внутреннего расположения внутреннего пространства человека перед смертью остается той же. Смерть опускает завесу тайны на то, что происходит после с пространством, где перемещаются мысли, и тем самым источником света, таким притягательным. Однако, несомненно то, что если человек строил свою жизнь, ставя во главу угла талант, любовь, питающиеся от мысленного солнца, так что вся его жизнь стала проникнута этим внутренним светом, он и в момент смерти будет осознавать этот свет как нечто свое, неотъемлемое от личности.

Нет ни одного достоверного свидетельства о том, что свет, питающий мысли, уходит из жизни, а мысли остаются на земле в какой-либо оболочке. Есть только достоверные свидетельства о том, что на земле остается тело, ощущаемое людьми под наркозом как вполне постороннее, статичное покрывало, а мысли и чувства людей остаются на земле только в виде произведений, сотворенных людьми при жизни под воздействием теплоты сердца и любви. Еще память близких хранит воспоминания об усопших, но нет ни одного свидетельства, чтобы мысли людей жили рядом с нами в какой-то еще независимой отдельной форме.

Если сон дан нам как некий ключ к разгадке того, что с человеком происходит во время смерти, то вероятно, стоит внимательнее рассмотреть процесс сна. Можно ли найти что-нибудь общее между расстройством сна и тем видом умирания, которое называется самоубийством? Очевидно, свет внутри нас, облагораживающий и приводящий нашу жизнь в теплое благодушное успокоение ощущается нами как любовь и талант. Он же, как источник энергии притягивает и фокусирует внимание человека во время сна, обеспечивая ему спокойное состояние и ровное глубокое дыхание. Бессонница, вызванная перевозбуждением, а также неспокойные кошмарные сны означают потерю внутреннего равновесия, оторванность бурлящих мыслей и желаний от успокаивающего и умиротворяющего света, когда они больше не фокусируются на нем и не питаются от него, а остаются где-то на периферии сознания, вызывая страх во сне.

Интересно, что именно так выглядит механизм заболевания ВИЧ-инфекцией. Ослабленный иммунитет не притягивает и не фокусирует воедино жизненные силы человека, они теряют внутреннюю твердость, рассеиваются и становятся неспособными отражать атаки инфекций и болезней, приходящих извне через тело.

Тяжелые болезни, развивающиеся много лет, не способны одолеть человека, когда он полон надежд и живет активной полноценной жизнью. В конце девятнадцатого – начале двадцатого века жил выдающийся православный протоиерей Иоанн Кронштадтский, причисленный позднее к лику святых. Он тяжело заболел, и выглядело все так, что, в конце концов, от болезни он и умер. На самом деле, по его дневникам видно, что, будучи в зрелом возрасте и уже не вполне здоровым человеком, он жил в очень напряженном ритме. Вставал около пяти утра, служил раннюю литургию и тут же отправлялся из Кронштадта в Петербург, отвечал на ходу на вопросы множества людей. В Петербурге целый день без передышки он посещал дома бедняков, больных, пьющих, бесноватых, служил молебны, исповедовал, беседовал, старался принять всех нуждающихся, никого не огорчать отказом, и лишь поздно вечером возвращался в Кронштадт. При этом весь день он проводил на ногах, ел то, что ему предлагали бедные люди. Его личностный рост совершался постепенно. Не сразу он стал понимать тайные мотивы и цели людей, обращавшихся к нему. Иногда он был неоправданно добр, иногда наоборот, как это бывает со всяким человеком, по его собственным записям в опубликованном дневнике. Наконец, через многие труды он достиг понимания того, что он не лучше и не хуже любого другого человека. Он обрел внутреннее равновесие, действовал вполне спокойно и беспристрастно, и когда увидел, что сделал то, что нужно было ему сделать, его болезнь развилась настолько, что стала действительно угрожать здоровью и жизни.

Его жизнь, описанная в дневниках и трудах современников, очень хорошо показывает механизм, при котором болезнь тела на самом деле начинает оказывать серьезное влияние на ритм жизни. Это происходит тогда, когда все другие мотивы, определяющие качество жизни, перестают действовать. Отец Иоанн ушел из жизни тогда, когда уже ничто не могло разрушить единение его мыслей и желаний с чувством любви и благодушия. Служение прекрасному стало сущностью его жизни, интуиция развилась до прозорливости. Его талант, данный от Бога, стал не только открыт и очевиден для него, но светил яркой звездой внутри тела, так, что лучи его видны были Кронштадту, Петербургу и еще многим людям по всей России.

Что же такое может быть это солнце внутри человека: жизненная энергия, сконцентрированная до того, что ее невозможно не заметить или скрыть под покровом тела? Что происходит с человеком, если он пытается закрыть выход этой энергии навстречу людям, нуждающимся в поддержке и теплом участии? Что бывает с людьми, пытающимися совершить то, на что не отваживались древние мудрецы и святые: похоронить в себе солнце, источник света и жизненной энергии? Можно предположить, что ответы на эти вопросы могли бы объяснить поведение самоубийц, террористов, обиженных на весь мир, а также садо-мазохистов, фашистов, серийных убийц.

Понятно, что ослабление иммунитета – явление, затрагивающее не только интересы физического, но и психического здоровья, а также самоконтроля, самосознания и владения личностным потенциалом. Сбои психического здоровья, связанные с ослаблением иммунитета, могут выражаться в бессоннице, депрессии, отчаянии, унынии. Острая фаза душевного кризиса может выглядеть как попытка самоубийства.

Как иллюстрацию, хочу привести историю молодой девушки. В момент смерти Леонида Брежнева ей было пятнадцать лет. Для всей страны эта утрата означала конец не слишком отрадного, но стабильного периода, длительностью в два десятка лет, поэтому многие тогда плакали от страха перед неизвестностью и неопределенностью. Плакала и пятнадцатилетняя девушка. Тогда же ей пришел в голову вопрос: а как же Достоевский, Толстой? Они умерли. Для чего же учиться всю жизнь, чтобы потом своей смертью прекратить развитие интеллекта, доходящее с возрастом до кульминации? Куда же девается сила интеллекта? Неужели в холодную землю? Этого не может быть! Земля бы расплавилась, поглощая энергию великих мыслей! Девушка проплакала полдня.

Через шесть лет, оказавшись перед трудным выбором и не способная принять ответственное решение, она поднялась на крышу высотного дома с целью покончить с собой. Был поздний вечер, внизу горели огни. Она подошла к самому краю крыши и посмотрела вниз. Ее мысль в этот момент была о том, что людей соединяет совсем не то, что можно увидеть глазами при дневном свете. Людям уютно и хорошо за освещенными окнами квартир беседовать и понимать друг друга. Если люди могут радоваться, значит, для этого есть очень важная причина. Девушка спустилась с крыши и обратила свое внимание на то, что открывалось ее внутреннему зрению.

Еще на протяжении полугода на фоне больших проблем, связанных с общением, ей приходила на ум мысль о том, что лучше было бы спрыгнуть тогда с крыши. Но тем с большим напором вставал изнутри аргумент: я доведу до конца мысли, возникшие тогда на крыше, найду, откуда приходит к людям радость, и она навсегда останется со мной. Впоследствии эта девушка стала вполне успешным профессионалом, матерью двоих детей и счастлива в браке.

На людей, обдумывающих возможность произвольного ухода из жизни, практически не действуют убеждения и заверения других людей. Это связано с тем, что акт ухода из жизни, как и акт рождения – глубоко личное событие, имеющее значение абсолютного и неповторимого действия.

Больше всего подвержены мыслям о самоубийстве молодые люди от двадцати до тридцати лет. В это время, получив абстрактные школьные знания и уже убедившись, что абстракции никак не могут помочь обустроить жизнь среди повседневной реальности, молодые люди видят свою неспособность и неумение выстраивать реальные планы и проекции, продвигающие личные интересы. Надежды переполняют их и разжигают желаниями, в то время как отсутствие опыта и проверенных, твердых знаний не дает двигаться вперед.

Опасность потерять внутреннее равновесие в такой ситуации связано со склонностью мечтать, развивать абстрактные идеи и попытками воплотить в жизнь абстракции, которые всегда субъективны, не несут никакой пользы окружающим и поэтому не получают ниоткуда поддержки. Особенно тяжело молодым людям, рядом с которыми нет любящих родителей, наставников или друзей, готовых помочь.

Абстрактные мечтания возникают у молодых людей, лишенных навыка искреннего, открытого, правдивого общения. Ощущение связи, соединяющей живущих людей, слабеет и выглядит невнятным на фоне возрастающей интенсивности собственных единоличных, эгоистических желаний. Люди, у которых с возрастом не происходит качественного преобразования информации, получаемой большим количеством в молодости, не получается переход на более глубокий уровень мышления, не задействуются глубокие слои памяти, не фокусируется внимание на главных вечных понятиях, там, где находится источник жизненной энергии. Остаются невостребованными способности, обеспечивающие укрепление иммунитета в целом.

В последствии, процесс старения и умирания таких людей проходит очень болезненно. Их мучают все те же нереальные мечтания, фантазии, страхи. Навык поведения у таких людей не способствует сохранению внутреннего спокойствия и умиротворенности. В то же время, внутренний потенциал, так и оставшийся невостребованным, напоминает звезду с нестабильным, беспокоящим, не ровным светом, с лучами-мыслями, которые, оставаясь без выхода, ответа и поддержки, уже не могут радовать. Про таких людей говорят, что перед смертью их беспокоит совесть, они стремятся исправить какие-то ошибки, помириться с родственниками, бывшими друзьями, они боятся оставаться в одиночестве, подозревают в окружающих попытку свести с ними счеты, припомнить старые обиды, «списать со счетов» из-за слабеющего тела. Смерть таких людей очень похожа на бессонницу, когда, засыпая телом, они не видят и не верят, что все самое главное, важное, прекрасное, вечное, доброе остается с ними навсегда.

Если сказать ребенку, что умерший родственник очень устал и уснул, что он будет спать очень долго, ребенок отнесется к этому с достаточным пониманием. И такое объяснение убережет ребенка от фантазий по поводу малознакомого слова «смерть».