Сказка для Оленьки 2

 

Прочитали люди сказку про Оленьку. Некоторые сказали: «Нежная и тёплая». Другие сказали: «Просто прелесть». Ещё два человека пожалели камень, спросили: «Зачем камень разбил?». А одна мудрая женщина поставила точку: «Самый счастливый конец сказки – это её продолжение!» И я задумался.

Хорошо жили Оленька и Витязь верный в стране Счастья. Бродили они по ней и беседовали. Ночью общались со звёздами, а днём — с Солнцем и ветром. Залетал к ним и Ворон, проведывать, спросить, не нужно ли чего? Ничего им не было нужно. Всё у них было, и главное, они были рядом.

А каждое утро на восходе солнца Оленька доставала из мешочка на груди, у сердца, маленькую искорку любви и жизненной силы — осколочек камня — и, положив на ладошку, посылала тому, кто вспомнил её. Только людей, которые прочитали сказку про Оленьку, становилось всё больше и больше, поэтому они чаще вспоминали её; и скоро осталось у Оленьки только две искорки — два осколочка древнего камня, в котором когда-то была сила великая, тьма бездонная. Жалко ей было с ними расставаться.

— Одну оставлю для себя, а другую — для Витязя верного! — решила Оленька и спрятала мешочек в складках одежды.

Только ночью одна маленькая звёздочка вдруг попросила Оленьку:

— Я вижу человека, который помнит о тебе! Ты не знаешь его. Не могла бы ты и ему послать искорку?

Задумалась Оленька, взгрустнула, а потом достала свою искорку и, положив на ладонь, послала её по пути, указанному звёздочкой.

— Спасибо тебе, Оленька! — сказала звёздочка. — Ты не пожалеешь об этом. Скоро вы встретитесь!

Загрустила Оленька с этого дня. Привязалась она к камню, полюбила его, и совсем стало ей без него тоскливо. И страна Счастья стала страной уединения и грусти. Улыбнулся Витязь верный и сказал:

— Значит, настал твой срок! Пора возвращаться к людям!

— А как же ты? Я не пойду без тебя!

— Я не могу идти с тобой! Мне нет дороги назад, но я буду рядом. Не грусти. Ведь я люблю тебя, и что для нас расстояние?

Тогда Оленька достала последнюю искорку и подала на ладошке Витязю.

— Возьми! Она согреет тебя и напомнит обо мне.

— Спасибо, Оленька! — Витязь поклонился девочке, и в глазах его стояли слезы любви и нежности.

И звёзды притихли, и Мать Венера, и даже Солнце рассветное закрылось тучкой. Посидели Витязь с Оленькой немного в тишине. Потом Оленька встала и подошла к воде. Солнце послало свой лучик, а ветер усмирил волны моря. По тонкому лучику легко ступала ножка Оленьки. Так и перешла море-океан и ступила на землю.

Много людей бегало вокруг, все заняты своими делами, но никто не обращал внимания на Оленьку. Они не читали про неё сказку. Бродила она по свету одиноко и искала свои искорки. Нигде их не было. Но вот однажды в одной маленькой деревушке усталая Оленька подошла к красивому и опрятному домику с яблоневым садом. Во дворе бегали дети и играли с собаками. Собак было две, большие овчарки. Оленька хотела пить и есть. Вошла она во двор, и все притихли. Собаки, и те не лаяли, а смотрели на девочку с любопытством.

— Мама или папа дома? — спросила Оленька.

— Мама, к тебе пришли, — закричал старший сын, убегая в дом.

И тогда на порог вышла молодая и красивая женщина, а в груди у неё горела искра. Оленька сразу её увидела и обрадовалась. Пригласила женщина Оленьку в дом. Красиво было там, очень красиво. Всё насыщено любовью и теплом, уютом. Подвела женщина Оленьку к столу и усадила. А через минуту в горницу вошёл красивый, сильный мужчина, улыбнулся ей, поздоровался, а потом обнял жену и поцеловал.

— Обедать пора? — спросил он. — У нас ведь гости!

— Чем Бог послал, — ответила с улыбкой женщина и постелила чистую скатерть, а на неё поставила цветы. И только потом стала накрывать на стол. Дети дружно помогали, шутили и смеялись.

Давно Оленьке не было так хорошо, с тех пор как она ушла из страны Счастья. Покушала Оленька, потом пела со всеми и смеялась, а сама смотрела за женщиной. Искра у неё горела ярко и лучиками согревала всех. Любили все её очень. А вечером постелила ей женщина чистую постель и уложила спать. Ночью приснился Оленьке камень древний. Лежал он в центре стола и испускал лучи счастья. Подошла женщина к столу, взяла камень и протянула Оленьке. Тут девочка и проснулась. Грустно ей стало, но отказалась она от мысли забрать искорку камня. Поклонилась хозяевам и их детям, поклонилась даже собачкам и собралась уходить. Тут хозяйка протянула ей каравай хлеба и сказала:

— Возьми девочка в свой путь одинокий. Он согреет тебя и накормит, — и при этих словах загорелось у неё в груди что-то яркое, как тысяча искорок.

— Спасибо, хозяюшка!

— В добрый путь!

И пошла Оленька дальше, а сама и счастлива, и чуть не плачет. Счастлива, что искорка в хорошее сердце попала, а грустно, что не увидит она её больше и не вернет себе. Ну да ладно, так тому и быть.

Присела девочка под деревом у дороги и решила отведать хлебца, что хозяйка на дорогу дала. Переломила его пополам, а на коленки ей и выпала искорка, кусочек камня древнего. Рассмеялась Оленька, обрадовалась и спрятала искорку в мешочек на груди. Теперь у неё была одна, а другая — у Витязя верного. Прилегла Оленька на травку, да и уснула. Крепко спала, только приснился ей сон волшебный. Увидела она во сне хозяюшку давешнюю. Подошла к ней милая женщина, протянула вновь камень вечный, лучи счастья испускающий:

— Возьми, Оленька. Спасибо тебе большое. Вовремя искорка твоя попала ко мне. Оградила от несчастья, от гибели дома моего, спасла моё ожесточившееся сердце. А теперь она мне не нужна. Возвращаю в сохранности.

А у самой из груди тысяча искорок лучи испускает. Спокойно и счастливо возле этой милой женщины. Проснулась Оленька и увидела на ветке Ворона, стража любви верного.

— Ну, как успехи? — спросил Ворон, хотя сам всё видел.

— Не хочешь ли искорку отобрать у меня?

— Нет, я противного ей естества. Меня она сожжёт или опалит. Но за тебя рад. Будет нужда в помощи моей, зови! — сказал и улетел.

Пошла Оленька дальше по свету. Пришла в город маленький. Видит, дети идут куда-то с книжками и тетрадками. Пошла за ними, сердце повело. Увидела поляну большую, а на ней дуб, зелёный и мощный. Под дубом учитель стоит, а дети вокруг уселись. Рассказывает он им что-то, а из груди огонёк горит, светлый и такой знакомый. Почувствовала Оленькина искорка в мешочке сестру свою, потяжелела сразу, потеплела. Обрадовалась девочка, да только грустно опять ей стало. Не могла она забрать искорку у такого хорошего человека.

Учитель заметил её, повернулся к ней и сказал:

— Дети, а вот и Оленька пришла. Мы ждали тебя.

— Мы ждали тебя, — закричали дети и окружили её. Трогали руками платье, гладили волосы, и так хорошо стало Оленьке, что запела она им песенку. А они стали подпевать.

Смеялись все, радовались, водили хоровод. А потом учитель усадил всех на травку и, обращаясь к Оленьке, сказал:

— Спасибо тебе, Оленька, за искорку твою светлую. Вовремя зажглась она в моей груди. От большой беды спасла, когда веру я потерял в силы свои. Теперь у меня есть ученики. Они мои искорки, — сказал и протянул девочке кусочек камешка волшебный.

— Как возьму у тебя? — огорчилась Оленька.

— Бери, нет больше нужды в нём. Смотри сама.

И увидела Оленька тысячу искр в его сердце, а у каждого ученика ещё по одной. Всё поняла, обрадовалась и с благодарностью приняла подарок. Положила искорку в мешочек на груди, к сестре, и обе они засияли и согрели Оленьку.

Радостная и счастливая пошла она своей дорогой. И вскоре устала и присела отдохнуть на лавочке всё в этом же городе. На ветке соседнего дерева пристроился Ворон, страж любви верный.

— Какое это счастье — видеть, как из маленькой моей искорки разгорается солнце любви в сердцах людей! — сказала Ворону Оленька.

— Погоди ещё! Всё ли ты видела? — с сомнением отреагировал Ворон.

— Что ты хочешь сказать? Ужели они приносят кому-то несчастья?

— Пошли, я кого-то тебе покажу, — сказав, Ворон взлетел с ветки, и Оленька пошла за ним.

Привел её Ворон к одиноко стоящему большому дому, красивому и дорогому.

— Зайди и попроси воды, — дал совет и улетел.

Оленька послушалась, подошла к двери и постучала. Вышел к ней красивый мужчина, с любопытством поглядел, и в его взгляде Оленька почувствовала столько власти и силы, что ноги её обмякли и она чуть не упала. Была у него искорка в груди, и явно воспользовался он ею. Приручил Оленьку, привязал. Сорвал поцелуй с её губ и коснулся тайной розы. Много у него было женщин. Силой дарованной ему любви очаровывал он их, пользовался, привязывал, играл ими. И Оленька не избежала этой доли, уснула у него на груди. И приснился ей сон. В большом и грязном хлеву, в куче навоза лежал камень древний и еле светился, но не утратил силы.

Не могла Оленька покинуть этого человека, сила искорки притягивала, как магнит, но не было рядом с ним счастья. Пользовался он своей силой налево и направо, ни в чём себя не ограничивал. Посмотрел на это Ворон и сказал: «Ну, пора это прекращать». Ударился оземь и превратился в черноокую красавицу, волосы до пят — воронье крыло, кожа нежная и смуглая, трудно такую не полюбить.

Вошла красавица в дом к человеку, очаровала. Хотел человек воспользоваться искоркой своей, да не к чему было приложиться. Не было у красавицы тяги к этому огоньку, не стала она его рабыней. Улыбнулась она лукаво и сказала:

— Что за искорка у тебя в груди? Мешает она мне тебя любить, отдай её Оленьке или выброси.

Так был очарован человек красотой черноокой девы, что выполнил её каприз, отдал искорку Оленьке, а она положила её в мешочек к сестричкам. Да только в этот момент стала красавица опять Вороном, и вылетел он в окно. И почернел тогда лицом человек, взмолился:

— Отдай искорку, Оленька! Нет мне жизни без неё!

«Отдам её», — подумала Оленька и потянулась к мешочку на груди. Да только искорки вдруг похолодели и потяжелели. «Не хотят!» — поняла девочка и сказала:

— Не отдам тебе искорку. Неправедно использовал ты силу любви.

— Что делать мне теперь?

—Живи просто и учись любить. Силой своего сердца.

Упал человек на колени и поклонился:

— Спасибо тебе, Оленька. За счастье дарованное. Понял я всё и дальше пойду сам. Не буду тебе мешать.

Вышла Оленька из дома этого человека и расплакалась.

— Нечего рыдать! — успокоил её ворон. — Погоди, не то ещё увидишь.

— Потому и больно мне, — ответила Оленька. — Не хочу такое видеть.

— Не всякая песня имеет счастливый конец. И не всякая сказка. Потому что конец — он и есть конец. Счастье — оно конца не имеет. Не торопись. Может быть, что-то ещё будет!

— Ты хочешь сказать, что он может стать счастливым? Или научится любить?

— Почему нет? Разве может быть иначе, если он хочет остаться человеком!

— А если нет, он что станет тоже вороном?

Тут Ворон внимательно посмотрел на Оленьку. Так внимательно и удивленно, что девочке стало не по себе. И Оленька поняла, что коснулась тайны, угадала что-то. И замолчала. Но с этого дня Ворон стал каким-то другим. И Оленька почувствовала, что полюбила его. Она даже хотела подарить ему искорку, но он отпихался. Стал кричать, что она его жжёт. И Оленька не стала настаивать. Но для себя решила, что когда-нибудь она его уговорит.

Так и продолжили они поиски искорок. Чаще стала их Оленька встречать, где Ворон, а где звёзды подсказывали. В большинстве сердец искорки усилились и разожгли пламя любви вечной, и эти люди с благодарностью отдавали Оленьке маленькие частички камня древнего. Множились они в мешочке. Но кое-где искра лежала так себе, без нужды. Некоторые использовали её, как первый человек, который теперь тенью бродил за Оленькой, но не показывался на глаза. В этих случаях Ворон хитростью или силой отбирал искорки. И Оля тогда плакала, а Ворон её опять ругал. Только раз у него не получилось.

Как-то маленькая звёздочка, что попросила послать предпоследнюю искорку одному незнакомому человеку, указала ей дом. Жил там незаметный мужичок. Ни с кем особо не дружил, никого особо не любил, а просто жил себе и радовался. Был он слаб и телом, и духом. Боялся всего и людей боялся. Тесно было искорке у него в груди. А он и не знал о ней, даже Оленьку не узнал совсем. Ворон поглядел и решил, что сам он не отдаст искру, поэтому придется опять ему действовать. Вот только решил он не исхитряться. А просто напугать человечка, да так напугать, что он сам огонёк и отдаст. И обратился он в страшного видом громилу-грабителя. Ворвался в дом к человечку и стал его пугать. Только вдруг в груди человечка вспыхнула тысяча искр от возмущения. Да с такой силой метнул он в Ворона огонь мысли, что тот чудом уцелел, сбежал едва.

— Ну вот, я теперь как палёная курица, — пожаловался он Оленьке, которая почему-то задорно смеялась и радовалась. Пожалела его Оленька и залечила своей лаской.

А человечек тот вмиг переродился. Отдал он искорку Оленьке, а сам стал с тех пор борцом за справедливость. Воевал он с неправдой и силой искреннего сердца защищал обиженных. Верили ему люди.

Скоро собрали Оленька с Вороном все искорки. Пора было возвращаться в страну Счастья, чтобы воссоединить все искорки с одной, последней, что хранилась у Витязя верного. Пришла Оленька к морю-океану и села отдохнуть и с землёй попрощаться. Да только нашел её зверь великий — лев могучий. Напасть захотел и съесть. Выскочил он перед Оленькой и приготовился к прыжку. Но встал на пути его Ворон, обернулся рыцарем Тёмным, взмахнул мечом и ударил. Могучий был лев, меч сломался об его шкуру. И одним ударом он смял Тёмного рыцаря и отбросил раненого прочь. А сам стал к Оленьке приближаться. Вспыхнули 999 искорок на груди у Оленьки, как солнце, ослепили льва, задержали на минуту, но не испугался он. Лишь глаза зажмурил. И тут появился между Оленькой и львом человек-тень, тот, что имел когда-то искру и был близок с Оленькой, а потом бродил за ней по свету невидимый. Прыгнул лев, но поймал его человек в прыжке и ухватил за горло. Рвал его лев когтями, но не отпускал его человек и не чувствовал боли. Так и затих зверь в его руках. Упал на землю бездыханным и обратился в кучу пыли. И Человек упал изорванный. Кровь уходила в песок. Кинулась к нему Оленька, стала целовать и плакать. Омыла слезами раны его, и затянулись они. Уколола она пальчик осколком меча Ворона и капнула кровью в последнюю рану, и восполнилась кровь человека, ожил он вдруг, задышал, а в груди его зажглось солнце подвига. Тысячи и тысячи искр вместе взятых. Своих, а не частиц камня древнего. Встал он с земли и поклонился Оленьке:

— Спасибо тебе, Оленька, за жизнь мою и за кровь твою. Теперь ты сестра мне и я счастлив.

Поцеловал он Оленьку крепко в губы и пошёл своей дорогой. Стал он воином великим, защитником страны своей. И полюбил он только одну женщину, а когда родилась у них дочь, назвал её Оленькой.

— Вот видишь, как бывает, — с трудом простонал Ворон, — можно подвигом зажечь даже пустое сердце.

— Мудрая ты птица, — улыбнулась Оленька, целуя Ворона и пытаясь залечить его вновь лаской своей.

— Не стоит трудиться, — оттолкнул её Ворон, — моё естество из праха. Лучше положи меня в кучу пыли, что ото льва осталась.

Положила его Оленька в эту кучу, вывалялся в ней Ворон и залечился, стал вновь сильным, но почему-то перестал смотреть на Оленьку, отводил взгляд. То ли грустно ему было, то ли стыдно.

— Ты когда-то был человеком? — спросила его Оленька. — Правда ведь, я угадала?

Ничего не ответил Ворон, но девочка поняла, что это правда.

— Ты всегда готов на подвиг, почему же ты не стал вновь человеком?

— Я выбрал другой путь, — грустно сказал Ворон, — однажды моё сердце почернело от боли и обиды, я возненавидел ложь. С тех пор я Ворон. И я поражаю ложь там, где увижу. И ненависть — моя пища.

— Грустная доля твоя, — сказала Оленька, — но я всё равно тебя люблю. Ведь ты не обидел меня ни разу.

— Но ведь ты и не лгала никогда. Я страж твоей любви. И я убил бы её, если бы ты хоть раз солгала. Не такой уж я и хороший. И, может быть, я её ещё и убью.

Рассмеялась Оленька в ответ:

— Нету лжи в стране счастья, а туда я и направляюсь к моему рыцарю верному, пойдёшь со мной?

— Я привязан к вам обоим силой вашей любви, я, конечно, пойду с тобой.

Видело всё это Солнце и решило, что пора. Послало оно свой лучик-мостик и перешла Оленька в страну Счастья по нему, а Ворон перелетел.

— Вот мы и вместе опять, Оленька, Любимая моя! — сказал ласково Витязь и обнял её, а потом достал свою искорку и вручил ей бережно.

Сложили они вместе все искорки, и засияли они славным огнем, радужным, сплавились воедино, и такая радость воцарилась вокруг, что не выдержали и уснули рядом Витязь верный и Оленька, а камень лежал между ними. Ворон тоже свалился неподалеку. А когда Оленька проснулась, она услышала какие-то славные звуки возле себя. Подняла головку и увидела маленького мальчика, первого дня от роду. Лежал он и улыбался во весь свой беззубый рот. Поднял голову Витязь верный и улыбнулся ему в ответ:

— Теперь нас трое, Оленька, — тихим шепотом произнес он.

— Ну, это уже совсем другая сказка, — воскликнул тут Ворон, оглядывая себя. Стал он Светлой птицей счастья — покровителем любви.

Тихо смотрело на них солнце. И звёзды с Матерью Венерой захотели взглянуть, и солнце им совсем не мешало. Был у них Великий Праздник. Такой редко случается.

Написал я все это и задумался опять. Как оно получилось? Грустно или радостно? Да и какая разница! Ведь одно без другого не бывает. Вот сегодня Оленька наша плакала. И я первый раз видел её слезы. «Ты знаешь, — сказал я ей, — говорят, плакать полезно и иногда слезы очищают сердце!» И улыбнулась Оленька в ответ. Теплой и светлой улыбкой. «Это грустно или радостно?» — спросил я себя.

— Это ЖИЗНЕННО, — ответила она и ушла к любимому Витязю верному под могучее крыло.

07 ноября 2002 г. День примирения и согласия.