Царица Востока Печален глас Востока; Так тихо падает слеза Давно забытого пророка… Восток. Метут пески. Над головой разверзлась бездна ночи. Мерцают звезды одиноко в вышине. Пустыня плачет. Ветер воет. В барханах караван В предутренний рассвет Печально, тихо тонет... Я вижу: передо мною чудесный град лежит, Жемчужина Востока. И в синеве предутреннего неба Белеют ясно купола его дворцов. Они в потоках воздуха струятся, К Аллаху возносясь незримо... Взволнован я, вскипает кровь моя, Как будто чуя гибель. Пусть будет так! Я думаю о ней; Я знаю: там она покоится средь роскоши дворцов, Она, моя любимая царица, Звезда чудесного Востока, К ней все мои мечты устремлены: Ее увидеть - и умереть! Ночь тает на глазах; И в солнечной ладье На синий небосвод Восходит сонная Аврора. Я утомлен дорогой. С пути мне хочется напиться, отдохнуть... Я отдыхаю на коврах, Гашиш курится благовонно. Передо мною девушка танцует: Кружится, как отточенный клинок, Кружится, изгибаясь дивно. Ее движенья быстры. Как гибок стан! Как движется живот! Она танцует — и вьется белый шелк, Как дым колеблется незримо! Она ступает быстро, мягко; Мой взгляд и поцелуй летят вослед — Там где ее нога лишь иногда Слегка касается ковра. Сквозь белый шелк Горят ее раскосые глаза, Чернее ночи, белее дня, Огнем сверкают! О непокорный взгляд! С ума меня он сводит, Он жжет меня — так рана ночью ноет! Я утомлен. Сомкнулись сонно очи. В зените Солнце. Средь буйных трав сижу. Меня ласкает нежно ветер. Алеют маки предо мной. От тяжести опали руки; Кружиться голова и клонится ко сну. В туманной пелене передо мною все плывет... На Солнце наркотик действует сильней; Я сплю... Под утро я пробрался во дворец. Ночь лунная стояла. Цикады стрекотали. Фонтанчик сонно бил; Текли печально его серебряные струи... Прохладна ночь была. В волненье я подкрался к ней. Смотрю — передо мною в сладкой неге дремлет Она — царица чудного Востока! Звезда мерцает в синеве предутреннего неба. Печально полумесяц молодой взирает на нее. В саду, среди пахучих роз, Под белым покрывалом, Объятая восточной негой, Тихонько спит она, Чудесно спит, Как малое дитя. Ночь нежностью своей ее укрыла И убаюкал легкий ветерок. Сомкнуты сладко очи. Лукаво вьется черный завиток. Алеют губы будто рана. Уста сладки — вино так пьяно! Сквозь сон улыбкой просияла; Две ямочки горят — очарованья дар. Незримо дух ее витает И сон чудесный навевает. Она так сладко спит!.. Я ею зачарован, Я на нее гляжу — И красота ее Тихонько льется мне в глаза... Любуюсь ею, Как мать любуется своим дитя, И не могу налюбоваться. Она в моих глазах покойно спит; Но стоит ей лишь только пробудиться, Как в миг она Царицей грозной воплотится. Что ждет меня тогда?.. Моя любовь сейчас мне стоит жизни, Но я готов испить ее до дна. Я зачарованно сидел под звездным небом И все смотрел, смотрел... Не смея взгляда своего от ней отвесть. Взволнованно дышал, Мутились чувства, Воображение носилось в вышине. Не выдержав, я наклонился И к ней уста свои примкнул... Я трепетал, как мотылек, И целовал... Цветок прекрасный, влажный, нежный... Нет никогда мне больше не испить того блаженства, Что я испил тогда из уст ея! Нет никогда мне больше не пережить того волненья, Что испытал тогда! — Блаженство на грани смерти! Мгновенье — и глаза свои она открыла, Просияла, как бутон, Навстречу утреннему Солнцу. Потом смутилась, меня увидев пред собой; Неловко краской залилась, Как роза юная зардела... и Вспышка гнева лицо ей озарила: Кто тайную мою красу посмел узреть? Она вскочила, скинув покрывала, И предо мною грозно встала, Отставив в сторону чуть согнутую ножку. Я видел пред собой богиню, Прикрытую прозрачным шелком; Шелк живописно ниспадал, Волнуемый ночным зефиром, И стройную ее фигуру обнимал; Он счастлив был — ее он целовал! Царица гордо голову подъяла — Зажглась, как юная заря, — Подобно утренней Венере, Восходит что на небеса, И гневом просияла! Да!.. Она и та звезда, Что в синеве предутреннего неба Мерцала одиноко в вышине, Похожи были как две капли. Я сжался в страхе перед ней И пал к ее ногам. Сейчас довольно было слова одного из уст ее, Чтоб оборвалась жизнь моя. И я, от страха трепеща, Не смея докоснуться до нее, Схватил край голубого шелка И начал целовать самозабвенно, К ней устремив свои глаза: — Не губи меня, царица, сжалься! Свою любовь я изливал, дрожа от страха; Она, слова любви из уст моих услышав, Тотчас смягчилась, — В глазах ее спасительная искра заронилась, И милостью был я вознагражден! Вольна, в движениях подобна ветру, Свободно она полулежала В одежды белые облачена. Ее ласкали нежно воздушные шелка. Сияя блеском звездным, Головку украшал венец. Из-под него волной небрежной, Как струи нежного фонтана, Струились черные власы и, Ниспадая, мягко шелка докасались. На ножках, ниже щиколоток белых, нежных, Обуты были туфли дорогие, Богато росшитые златом, С носами, загнутыми кверху. Полулежа, душа моя, царица отдыхала; Глаза ее лучились томным блеском.... | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
