«Ты стол накрыл на шестерых» Марина Цветаева Эта лестница вниз. Со ступенями вниз. И промокшее эхо разбившихся вдребезги криков. Нависает карниз. Над эпохой карниз. И промолвленный ветер вдоль брошенных судеб, смотри-ка! И когда, обессилив, совсем постарев, Разглядишь как виднеется тенью во сне, Переживший жильцов, старый дом с мезонином, То полночный подковообразный напев, Там, на подступах дальних к бездомной весне, Прикрывает ресницами явь в мире мнимом. Это сердце в снегу. Остывает в снегу. И огарок мечты, и заснеженность сердцу милее. Ты спроси, я смогу. Я ответить смогу — Как искрится прекрасно, напрасно, на красном аллея! Этот снежный покой. Дотянуться рукой До свершившихся дней, Где не знают ещё... Где счастливые дети, Запрокинувшись, знают оттенки теней; Вдохновенно вбирают сто тысяч огней, Замирая на третьей от солнца планете! Эта лестница в ночь. Восходя, превозмочь : Одинокое эхо шагов вдоль окрашенных стен и приставленных к стенке трагедий. И куда-нибудь прочь, Вниз по лестнице, в ночь, Чтобы беглым безумцем бузить, и о бренном безудержно, безотлагательно бредить! Поперёк бездны шест. За столом — снова шесть. Под ногой — бельевая верёвка, струна Паганини и строки впустую. Крыш стареющих жесть. Отстраняющий жест. Водружает падение, взглядом обласканный снег, на картину простую. 2021 | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
