Глубокой осенью, вечернею порой, Старик Улаф-бродяга возвращался, Шел медленно, с изогнутой, как сам клюкой, Смотрел, местам знакомым удивлялся. Сосновый лес вокруг, его он с детства знал, Изломан весь, усеян буреломом, С тех пор, как в юности с друзьями здесь гулял, Чужим всё стало, незнакомым. Бредущий медленно, с оглядкой, словно вор, Стараясь вспомнить, где была избушка, Ул нервничал, он не был здесь с тех пор, Как вспыхнул старый дом, где шла пирушка. В поджоге сразу указали на него, Не стали слушать, что он там бормочет, Накинулись с дубьем со всех сторон, Пришлось спасаться - жить он тоже хочет. Теперь, как минуло так много горьких лет, Состарился Улаф, устал скитаться, Быть может встретит он родных, быть может нет, С роднёй ему хотелось повидаться. Вот показался дом средь зарослей осин, Весь развалился, лишь шуршит солома, Не видно ни души, их домик тихо гнил, Летают совы, как у себя дома. Скитаясь, часто вспоминал он этот двор, И как его с деревни прогоняли, Года прошли, а он не знает до сих пор, И некого спросит, теперь - едва ли. Он медленно ступает по заросшему двору, Где мало что теперь ему знакомо, Где раньше приходил с гуляний поутру, Но рад безмерно - оказался дома. В вечерних сумерках увидел тень в окне, Почудилось ему: зовут, как в детстве, Он на крылечко сел, откинулся к стене, Пришёл покой, с роднёй он снова вместе. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
