Айна Францевна С большого шоссе автобус свернул на сумрачную аллею и с шумом прорвался сквозь листву на залитую солнцем площадку. Он сделал полукруг, огибая насаждения роз, и остановился у широкого каменного крыльца туберкулезного санатория. На крыльце было много народу: отдыхающие, вернее, больные, как их здесь называли, и кое-кто из персонала. Все кого-то ждали. Одни встречали гостей, другие новоприбывших: знакомых, с которыми отдыхали раньше и заранее списывались, или, что было особенно волнующим, встречались здесь неожиданно. Третьи делали вид, что оказались здесь случайно. Это те, кто никого не встречал. Просто приход автобуса здесь всегда был событием. И выход на крыльцо стал давно обычаем, времяпровождением в деревенской глуши. Для тех, кто очень ждал, один вид автобуса у выхода из аллеи таил в себе что-то личное: долгожданное и сбывшееся. Это чувство передавалось и остальным. Может быть, поэтому их и тянуло сюда. Инесса, тридцатитрехлетняя учительница, тоже стояла в толпе и незаметно разглядывала окружающих. Она была здесь впервые. После затяжной пневмонии ее поставили на учет в тубдиспансере и предложили летом отдохнуть. Она здесь уже две недели и успела приобщиться к обычаю. Инесса смотрела на выходящих пассажиров и вдруг увидела старуху. "Черная старуха!"- мелькнуло в голове. Она тихонько оставила толпу, спустилась по ступенькам и быстро пошла по дорожке к лесу. Узнает ли ее старуха? Знает ли она ее вообще? Инесса видела ее лишь раз в своей большой школе в маленьком латвийском городе. Был последний день четверти, канун Нового года. Сумасшедший день, когда все надо успеть. На перемене в многолюдном коридоре она столкнулась с подругой-коллегой. Они остановились передохнуть и поболтать. -– А это что еще за черная старуха? Подруга повернула голову и улыбнулась. – А-а, работала когда-то здесь. Сто лет назад. Живет где-то за городом. Приходит иногда, готовит что-то там к концертам. – О, господи! Охота ей... Старуха бодро прошла мимо, глядя перед собой с какой-то блаженной улыбкой. – И правда черная какая-то,– засмеялась подруга. Она была в тонком черном пальто нараспашку, под ним виднелась черная юбка и длинная вязаная кофта. Волосы, прямые, еще черные, не полностью седые, были причесаны, как у Гоголя. "Смешная, на Гоголя похожа", – подумала Инесса и тут же забыла о ней. Сейчас Инесса волновалась. Не дай Бог, привяжется, если узнает, и как начнет болтать! Старухам только этого и надо. И позднее, идя на обед, подумала: "Еще, чего доброго, за мой стол посадят. Ну, так и есть! Вон она уже там сидит. Повезло!" Старушка сидела за столом прямо, не глядя по сторонам. Она улыбалась соседям, оказалась в меру общительной. На следующий день Инесса шла к озеру через лес. В том лесу был участок, который она особенно любила и, проходя его, всегда замедляла ход. Там росли невысокие, стройные ели, и поверхность земли была удивительно ровной и усыпана рыжими иглами. Для нее, всегда жившей в городе, здесь все было сказочным, нереальным, как театральная декорация, и каждый раз ей казалось, что вот-вот на тропинке появиться Красная Шапочка. Инесса улыбалась и радовалась, что могла так думать и представлять. А сейчас, приближаясь к заветному месту, увидела в стороне старушку. "Вот как пристанет и все мне испортит", – подумала Инесса, но приостановилась из вежливости и помахала ей рукой. А старушка ей крикнула: – Идите, идите на озеро! Там чудесно, чудесно! Скоро из коротких застольных разговоров Инесса узнала, что зовут старушку Айна Францевна, она много лет проработала в школе, вела немецкий язык и пение. Еще Инесса узнала, что у нее есть сын и семнадцатилетняя внучка в Риге от его первого брака, с которой она была близка, но несколько лет назад сын завел другую семью, и ее любимая внучка как-то постепенно отошла от отца, а потом и от бабушки. Он уехал в другой город, в семье родился мальчик, которого Айна Францевна видела всего один раз. В новую семью ее особенно не приглашают и к ней не приезжают. А живет она в сельской местности, в восьми километрах от городка, в доме без всяких удобств. – Вы бы встали на очередь в горсовете, получили б квартиру, - сказала как-то Инесса. – Да, да, мне давно предлагали. Но привыкла я к сельской жизни. И к лесу, и к полю привыкла. К своему огородику... и к соседям своим. Много лет я держала козочку. В молодости туберкулезом болела, советовали козье молоко. Недавно продала ее соседям, годы уже не те... Но они дают мне каждый день стакан парного молока. Однажды за завтраком Айна Францевна была необычно оживлена. Она сказала, что немного опоздает к обеду: будет встречать сына. Автобус, который ходит из его города в Ригу, проходит через санаторный поселок и делает остановку в центре, около почты. Когда она пришла на обед, ее спросили: – Ну как, встретили сына? – Да нет, не приехал. Наверное, не смог, работает. Молодые ведь так заняты. Я понимаю, понимаю. С тех пор она каждый день приходила на обед с опозданием и кушала молча, с грустной улыбкой. Ее ни о чем не спрашивали, и Инесса представляла себе, как она прохаживается по шоссе, невдалеке от почты, то и дело вглядываясь в даль дороги. За пределами столовой Инесса почти не встречала Айну Францевну, но однажды ей самой нездоровилось; она весь день не выходила из палаты, а к вечеру Айна Францевна зашла к ней с банкой свежей земляники. – Вам это очень хорошо сейчас! – Какая прелесть! Откуда такое чудо? – Я всегда здесь собираю землянику. О, я знаю места! – чистокровная латышка, она говорила по-русски с легким акцентом, и выражалась она вдохновенно, с чувством, как актриса. – И знаете, я даже тру ее с сахаром на зиму. Зимой это так приятно – вспомнить и ощутить живой аромат леса! Это исцеляет, исцеляет! Когда Инесса уезжала, Айна Францевна попросила у нее адрес. – Может быть, с праздником захочется Вас поздравить, – сказала она. Они обменялись адресами. Тридцать первого августа Инесса уже получила поздравительную открытку, составленную с юмором и энтузиазмом. Можно было подумать, что и сама Айна Францевна ждет чего-то радостно-необыкновенного от нового учебного года. И это было непонятно и смешно. Как-то осенним вечером Инесса увидела ее у телефона-автомата на автобусной остановке. Она стояла поникшая, маленькая, в своей черной юбке и длинной вязаной кофте и как будто что-то соображала. – Добрый вечер, Айна Францевна! Что призадумались? –Ах, здравствуйте, Инночка! Да вот не дозвонилась к знакомой, у которой иногда ночую. Чтобы утром быть здесь. Вот и завтра мне надо, - и она быстро добавила с виноватой улыбкой: – Это все по общественной работе. Ведь надо же как-то занять себя. – Приезжайте к нам. Переночуете. – Это возможно? Прекрасно, прекрасно, так я приеду к вам завтра вечером. А назавтра Инесса уже корила себя за излишнее радушие. Ведь она пригласила Айну Францевну для приличия, в уверенности, что та откажется, и теперь чувствовала раздражение. В доме все не как надо. У сына заболело горло, значит, нельзя в детский сад, а надо к врачу и брать бюллетень. Ей самой предстоял открытый урок, к которому нужно готовиться. И как назло, у мужа нарвал палец на ноге, он был занят собой и не мог ей помочь. Было не до гостей, и к вечеру Инесса все больше нервничала. К счастью, Айна Францевна пришла попозже, когда главные домашние дела уже были сделаны. Лиловые астры с ее огорода своей нежной окраской и свежим, горьковатым запахом сразу отвлекли от суеты, а большой подсолнух почему-то всех развеселил. Потом она достала большой кусок яблочного пирога, что продается в местном магазине, и "Сагу о Форсайтах" на английском языке. – Это вам, Инночка. Знаете, я когда-то увлекалась английским языком и думала: уйду на пенсию – уж начитаюсь... Но и на пенсии все некогда. Теперь уж не прочту. А вы интересуетесь английским, вам пригодится. У вас еще все впереди. Муж Инессы, сидя в кресле, прикладывал к своей ноге какое-то лекарство. Узнав, в чем дело, и осмотрев его больную ногу, Айна Францевна сказала: – Этого недостаточно, – и деловито рассказала о домашних средствах. – Начните, начните прямо сегодня! У вас все пройдет, и операция не понадобится! Тут же принялись готовить процедуру. Потом она "назначила" лечение ребенку. – Лук, сахар, молоко – все это есть у вас? Идемте на кухню, я покажу, что надо делать. – Да разве будет он это пить? – А пусть не знает, что это, – прошептала она на кухне. – И выпьет, как миленький. Каждый день полстакана на ночь. Вот увидите, как он быстро выздоровеет... Она прожила у них до выходных, два дня присматривая за ребенком. Инесса обошлась без больничного, довольная, что не пострадает открытый урок. Больные поправлялись. Айна Францевна уладила свои дела и весело попрощалась с семьей. Ее приглашали приезжать, не стесняясь. Больше она не приезжала, но перед праздниками от нее аккуратно приходили открытки, полные юмора и независимости. Прошла зима. Восьмого марта у Инессы собрались друзья, чтобы отметить Женский праздник. В конце вечера как-то случайно заговорили сначала о болезнях, потом о здоровой жизни и долголетии. Говорили о диетах, о физической активности, приводили разные примеры. Потом кто-то сказал: – Нет, что ни говорите, а главное – это нервы. Покой, беспечальная жизнь, счастливая семья – вот что нужно для здоровья и долголетия! Поспорили, поговорили и об этом... Сорокатрехлетний друг Инессиного мужа, недавно перенесший тяжелую болезнь и теперь особенно ценивший жизнь, неожиданно сказал: – Люблю поговорить со стариками. От них нет-нет, да и услышишь что-то мудрое. Инесса вспомнила вдруг Айну Францевну. Живой пример! Ей семьдесят три года, активности хоть отбавляй. Но покой? Беспечальная жизнь? Семейное счастье? Уж этого-то нет! Так в чем секрет? Да, земляника, козье молоко, свой огород... Нет, нет, тут есть что-то еще. Но что? А интересно было б с ней поговорить... Случайно взгляд Инессы скользнул по книжной полке. На видном месте "Сага о Форсайтах". С ее новогодней открыткой на одной из первых страниц. Ведь сегодня праздник, а поздравления еще не было, удивилась Инесса. Значит, завтра придет. Хотя это так ей не свойственно... За окном уже совсем стемнело. Гости начали вставать. Инесса с мужем решили проводить их и заодно прогуляться. Когда все разошлись, они еще немного погуляли. Видели, как пришла последняя электричка из Риги. И вот в толпе - уютный, теплый силуэт! Все то же черное пальто, знакомый шарф на голове. – Вон Айна Францевна! Я подойду к ней! Инесса бросилась к толпе, скрылась в ней, но скоро вернулась к мужу. – Обозналась. Не она. "Да и откуда ей здесь быть? В такое время... и с электрички?" - подумала она. – Ты что вся съежилась? Замерзла? Ну, идем скорее! Было холодно и промозгло, но не по-зимнему. Что-то весеннее, легкое уже было в воздухе. Инесса вспомнила, как днем сверкал на солнце снег, а люди несли тюльпаны и нарциссы. Да, весна уже близко, а там и лето. Возможно, она снова поедет в санаторий. Инесса представила себе широкое каменное крыльцо, толпу встречающих, себя в этой толпе, запыленный автобус у выхода из аллеи, потом его знакомую добродушную поступь вокруг розовых насаждений, но представить его ясно вблизи, как ни силилась, она не могла. Что-то картина не складывалась. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
