У меня есть приятель. Не скажу ничего дурного. Хороший человек.

К тому же военный, а они, военные, как водится, слов на ветер не бросают

и толк в истине знают. Много чего интересного он может рассказать из

своей жизни. Но главное не это, а то, что с ним, с этим приятелем, вечно

попадаешь в какую-нибудь смешную историю. Вот одна из них —

последних.

Поехала его жена на курорт. Прошло дня два. Приходит от неё

телеграмма: «ПИВО Зося». Что бы это значило? Невдомёк приятелю.

Ломал он голову, ломал...

Да так ничего добром не надумал. И ко мне. Сообразил, значит, что одна

голова — хорошо, две — ещё лучше. Звонит в дверь. И, протянув бланк

телеграммы, говорит с порога:

— Слышь-ка, друг, помоги! Понимаешь, шарада какая-то, такое даже в

генштабе не проходят...

Беру телеграмму, читаю.

— Да чёрт его знает, — говорю я, — ерунда какая-то. Причём тут Зося? У

тебя же жена, вроде, Фрося!

— В том то и дело, что Фрося, — негодует приятель. — Не знаю, что и

подумать.

— Может, у них там, на телеграфе, сбой какой вышел — вот большую

часть текста и того! Обрезало. Или утеряна. Ну, типа... она написала: «Я

на месте Загораю Пью пиво Фрося»... Как такой вариант?

— Зося в телеграмме пропечатано! Да и пиво она терпеть не может.

— Тьфу ты... Точно. Зося. Видать, с именем тоже перековеркали...

В этот самый момент опять звонок в дверь. Два друга-компьютерщика

пришли над моим компом покумекать — отказался чертяка работать. Как

только про «ПИВО Зосю» услышали, один из них быстренько своё резюме

вставил:

— Зося?! Позузить пивка за компанию! — и рожу такую вопрошающую

скорчил.

Я отмахнулся от него, и к другому:

— А ты что скажешь?

Тот берёт бланк телеграммы, делает умное лицо и читает. После басит:

— Знаешь, без пузыря тут делать нечего...

— Ты по телеграмме что думаешь, — засуетился приятель. — Пузырь

будет, не переживай, забегаловка за окном.

— Тогда погодь. Счас... Может, во? «Прости Изменила Вернусь Объясню

Зося»...

Приятель в шоке, аж в лице изменился.

— Да брось ты, — говорит первый, беря телеграмму в свои руки. — Чего

человека почём зря пугать-то... Тут совсем другое. О! «Пыталась Изменить

Все Отказались Зося»...

По квартире прокатилась волна смеха. Приятель совсем сник. Мне стало

жаль его.

— Хватит, мужики, — говорю. — Вам бы только анекдоты шпарить! А дело-

то серьёзное — ячейка общества, так сказать, рушится... Надо всё путём

обмозговать. Ага. Значит... Короче, ничего страшного. Можно сказать и

так: «Пытались Изнасиловать Все Обезврежены Зося»...

Смеха стало ещё больше. На этот раз, глядя на нас, смеялся и приятель.

Оно понятно. Русь-то тем и крепка, что народ никогда не падает духом.

Когда приятель немного успокоился, то выдал:

— Да ну вас! Плюнем на эту телеграмму, жена вернётся — всё и

прояснится. Комп тоже может подождать! Так что давайте не будем ломать

головы, лучше прогуляемся до чаплыжки — я проставляюсь.

— Это ж совсем другое дело! — сказали мы в один голос.

И бодро направились в пивнушку. После первой кружки ядрёного пивка

приятеля потянуло на философию:

— Одно я вам, мужики, скажу. Не спешите вы жениться! От этих жён все

недоразумения жизни.

— Это как сказать, — возразил я ему, поднимая кружку с большой шапкой

пены. — Без женщин никак нельзя! Всё хорошее и плохое около них

вертится. Вон какой Фрося ребус выкинула с телеграммой... Четыре башки

понять не могут, что она хотела этим сказать!

Тут опять за стол разговора была вброшена телеграмма. Пышногрудая

официантка подала сушёную рыбку к новым кружкам пива. Потянулись к

нашему столику и завсегдатаи, всем стало интересно узнать, что за штука

такая «ПИВО Зося»... Разгадка шарады продолжилась допоздна.

А спустя некоторое время, с чьей-то лёгкой подачи, над этой забегаловкой

появилась притягательно-кудрявая вывеска «ПИВО Зося». Без участия

женщины, как видится, тут уж точно не обошлось.

Под конец мой лучший друг, да ещё поэт... Володя Ермошкин вообще в

тему стих выдал:

 

Кучеряво живём, кучеряво!

Зузим пиво, решаем кроссворд...

Что же с бабой его приключилось —

Раз за разом мы строим аккорд.

 

Вот приедет... С ней муж разберётся,

Всё в постели уладит никак.

А читателю всё же неймётся:

Как же так получилось? Вот так!

 

Виновата ли в том телеграмма,

Или Штирлиц шифровку прислал…

Так сидел я у «Зоси», а знамо —

Об истории той размышлял.