«Parole, parole, parole…»

 

Наша супружеская жизнь давно пролетела медовый период, прошла и тканные и деревянные юбилеи, потом основательно приняла металлические оттенки и вот докатилась и до хрустальной хрупкости.

Мы не то чтобы дрались или ругались с битьем посуды, но тихий изнуряющий конфликт не высказанный, затаенный назревал зримо. У меня были обиды и претензии к супругу, наверняка подобное зрело и в его душе. По крайней мере, я упорно надеялась, что это так, иначе остается только равнодушие, а его победить труднее всего.

Надо было что-то предпринимать. Что? Как всякая современная женщина, я полезла за ответом в интернет и наткнулась на рекламу некоего психолога с темой: «Преодоление конфликтов». Позвонила, поехала в офис и оказалась в уютной приемной, где очаровательная секретарша моего возраста задала мне несколько вопросов и записала в группу.

Стены приемной были увешены фотографиями. С одной из них сквозь очки в тонкой металлической оправе на меня был обращен чуть прищуренный, с легкой хитринкой добрый взгляд психолога. Очень приятное лицо, седая бородка. Просто очаровашка! Вот было бы здорово, если мой муж будет так выглядеть в его годы!

- Он специалист по семейной психологии? – спросила я у секретарши.

- Что вы! Он специалист гораздо шире. Он Король в своем деле! – улыбнулась она. – Ваши занятия будут проходить в соседнем кабинете. Я записала вас в группу, приходите первого июня, в воскресенье. Это первое занятие по вопросам Преодоления.

 

Мужа посвящать в свои планы не стала. Сказала, что к подруге пошла. Он даже голову от книги не поднял, хмыкнул только что-то. Интересно, он вообще понял, что я сказала? Да, надо что-то срочно менять, что-то делать.

 

И вот я сижу в просторной комнате в компании еще пары десятков человек.

Психолог-Король (по секрету, в жизни оказался еще очаровательнее, чем на фотографии) начал занятие с краткого вступления, в котором поведал нам, как много значат слова в преодолении конфликта. Привел пару примеров из своей молодости, когда бывал в колхозе сначала студентом, а потом уже и молодым специалистом. Там у них происходили с местными ребятами конфликты, которые должны были закончиться жуткой дракой, но наш психолог всегда умудрялся найти слова и с их помощью преодолеть, погасить конфликт.

- Я специально в своих примерах не приводил слова, которые гасили конфликты, - продолжал он. – Наша задача в том, чтобы вы сами научились находить такие слова.

Потом, когда был перерыв, и все разошлись покурить или попить кофе, я заглянула к секретарше, чтобы забрать свой экземпляр договора. Мы с ней разговорились, я поделилась своим восхищением, что Король может словами погасить конфликт с подвыпившими деревенскими ребятами. Секретарша рассмеялась:

- У него просто всегда в кармане была фляжка с водкой. Этот аргумент заставлял аборигенов принципиально менять свою позицию в споре.

Вот тебе и секрет психологии!

 

Вторая часть занятия строилась иначе. Король предложил каждому из нас рассказать, что бы нам хотелось преодолеть, и самим предложить пути преодоления.

- Это не обязательно должен быть очевидный конфликт, - напутствовал он. – Это может быть стремление к какой-то мечте, тогда это конфликт или с самим собой или с окружающей обстановкой, в зависимости от сути мечты. Это может быть преодоление каких-то своих слабостей, недугов, что угодно. Во всем этом есть конфликт, который мы и попытаемся научиться преодолевать.

Затем начали выступать члены группы.

В конце занятия Король объявил, что свои советы он вышлет каждому индивидуально на электронную почту.

 

Первые дни недели были заняты сборами сына на дачу. В среду муж отвез его к своей маме в садоводство на берегу озера. Наконец наступили и мои летние каникулы, и я приступила к реализации плана, который созрел у меня за время присутствия в офисе психолога.

Первым делом был продуман и подготовлен мой туалет вплоть до белья, что, как всегда, неожиданно отразилось на семейном бюджете, но совесть была спокойна – не для себя же, а для общего дела, семейного.

Вспомнив рассказ секретарши о секретах психологии, я взяла отгул и пятницу посвятила закупке любимых напитков мужа и готовке ужина. А еще успела сбегать в парикмахерскую.

И вот во всеоружии я встретила супруга.

- Ты приоделась?! – отметил он, разуваясь в прихожей.

- Удивляюсь, что ты заметил, - бросила я пробный камень.

- Как тут не заметить, уже не помню, когда ты последний раз была в платье.

Если быть честной, меня действительно было не вытащить из любимых джинсов, разве что вечером в халат. Ладно, пусть он думает, что счет стал один ноль в его пользу, не буду пока припоминать его ежедневные штаны от спортивного костюма с вытянутыми коленями.

Тем временем он помыл руки, сунулся на кухню, увидев пустой стол, заглянул в комнату и, я надеюсь, потерял дар речи.

Хотя в белые ночи это и выглядит смешно, я даже свечи среди закусок и бутылок на столе зажгла. Для полноты картины и настроя.

- Ты премию получила? – сняв галстук, он сел за стол и потянулся к коньяку.

- Нет. Просто лето, погода, настроение.

- Будешь? – он вопросительно склонил бутылку над моей рюмкой.

- Конечно.

- Лето, так лето, - коснувшись свой рюмкой моей, он выпил и не спеша начал изучать содержимое стола.

После нескольких рюмок, первоначального утоления голода и вежливых похвал моих кулинарных способностей муж огляделся в поисках привычного телевизионного пульта, который я предусмотрительно спрятала в шкафу.

- Где он?

- Тебе обязательно нужен телевизор. Без него плохо еда усваивается?

- Да нет. Просто где он?

- Можно же хоть раз просто посидеть, поговорить.

- Ну? О чем? Что-то случилось?

- Почему обязательно случилось? Мы же семья. Наверное, у нас есть темы для разговора.

- А-а, - он приподнял подбородок и вздернул брови, а потом потянулся к бутылке, я не препятствовала. – Начинай, - добавил несколько обреченно. – Опять какой-то грандиозный план?

- Причем тут план?

- У тебя же все время какие-то планы: новые обои, новая мебель, перестроить дачу или еще что-нибудь.

Вот началось, я с облегчением вздохнула, давай, давай, выговаривайся, не копи в себе, давай!

- Хорошо бы, конечно, чтобы эти планы выдвигал ты. Ты же глава семьи. Неужели тебя не волнует, как мы живем, как обустроена наша жизнь?

- Ну, знаешь! Если я что-то когда-то и высказывал, то ты всегда это отвергала. При этом подводила под это такое многословное объяснение, что я уже начинал терять за этими словами саму тему разговора. Мне проще просто профинансировать твои планы, чем пытаться их корректировать. Последнее время ты вообще перестала советоваться, только ставишь перед фактом. Ты все планируешь, ты все знаешь, что надо покупать, что не надо.

- Сам виноват. Тебе же так удобнее, ты же сам отстранился от всего. Финансируешь? А я? Пусть твоя зарплата больше, но не в этом же дело. Почему только у меня болит голова? Почему только я мечусь, чтобы устроить сына в физмат школу? Почему только я продумываю, куда нам поехать в отпуск? Думаешь, мне это очень нравится? Я бы с удовольствием была бы слабой женщиной за спиной мужа. Но нельзя же считать, что кроме работы другого труда в жизни нет. Встряхнись! Ты же не всегда таким был. Вспомни, вначале ты все время что-то придумывал. А потом начал сдуваться. Почему? Про обои вспомнил, а сколько раз ты подклеивал угол над письменным столом, где отклеивалось. Почему не обновить их везде? Ты скатился к полумерам, к наименьшим затратам сил. Ты перестал быть инициатором.

- Дорогуша, вспомни, как ты отшивала каждую мою попытку скорректировать твои грандиозные планы.

- Скорректировать!? Твои корректировки сводились только к отмене моих планов, лишь бы ничего не делать, ничего не менять!

- Ладно, считай, как тебе удобнее,- он поднял рюмку, кивнул мне и выпил.

Перебор, одернула я себя, не увлекайся, а то опять в угол его загонишь, замкнется.

- Ты же не такой. Если бы тебя устраивала жизнь, в которой все решаю я, ты бы жил радостно. Но ты же мрачнеешь с каждым днем, ты замыкаешься, ты гасишь в себе свое желание что-то сделать.

- Опять философия.

- Хорошо. Давай по-другому вопрос поставим. Не надо корректировок. Скажи честно, есть у тебя какой-то план, ну не знаю, мечта что ли? Чтобы ты хотел сделать?

Вдруг, заметила промелькнувшую в его уже охмелевших глазах искорку:

- Баню.

- Что?

- Я бы хотел у нас на даче построить настоящую бревенчатую баню.

- Ну?

- Что ну? Она денег стоит, больших денег.

- Кредит.

- Ой, перестань! Каждый раз, когда ты берешь кредит на свои планы у меня прединфарктное состояние. Такая ситуация везде зыбкая, а ты…

- Но мы же не пенсионеры предсмертные, у нас еще большая часть жизни впереди. Что не заработаем? Нельзя жизнь на завтра откладывать. Надо свои мечты сегодня реализовывать. Чего ты боишься? Главное верить!

Он потряс головой и потянулся к бутылке, я подставила свою рюмку.

- Решено! Строим баню! – радостно крикнула я, спохватившись, прижала ладонь к губам, но было поздно.

- Вот опять ты приняла решение, - он, не выпив, поставил рюмку на стол.

- Ну, извини, - что уж тут оправдываться, - сам приучил. Переучи, отучи меня принимать решения. Построй меня, накажи, скажи, что я дура и ничего не понимаю.

- Ты не дура, - вяло ответил он. - А баня действительно дорого. Столько денег, чтобы летом несколько раз попариться.

- Это же мечта. Хоть раз попариться – это сбывшаяся мечта, ты сбудешь ее своими руками. Это же здорово! Вспомни, как ты через пару месяцев после свадьбы на всю свою зарплату купил мне колечко, которое тебе понравилось. Помнишь, как мы потом на продукты занимали у всех, на работу пешком ходили, свет вечером не включали, чтобы за электричество не платить? Это же было здорово! Нельзя прекращать делать прекрасные глупости, нельзя отказываться от радостей! Зачем мы живем? Нельзя становиться таким рассудительным. Ты убиваешь нашу жизнь, взвешивая каждый свой шаг и оценивая его с точки зрения возможности. Делай невозможное!

- Я.., - он смотрел в небо за окном, я не вмешивалась, вдруг, мой расчет оказался правильным?

Молчал он долго, я протянула руку и коснулась его плеча, он вздрогнул, наверное, вернулся из каких-то воспоминаний. Меня кольнуло неприятное подозрение: обо мне ли было это воспоминание, которое повергло выпившего человека в такую прострацию?

- Ты мне изменял? – тихо спросила я.

- Нет, - быстро ответил он. Слишком быстро.

А мне очень даже казалось, что да.

- А собирался? – зачем мне это, так же спокойнее, но с другой стороны, решила все прояснить, тогда проясняй все.

- Нет.

- Но хотел бы?

Пауза.

- Я думал об этом.

Вот и получи психолог хренов. А что ты ждала, чудес не бывает?

Хотя…. Был у нас один ухажер. Так он меня обволакивал! И что? Нет, я не изменила, но я же стояла на грани. Тогда на корпоративной пьянке, в том кабинете замдиректора, в той темноте, в той власти рук и губ, в том тумане, в том соблазняющем дурмане и томлении сквозь которые донесся легкий запах незнакомой мужской туалетной воды и незнакомого тела, и я как будто проснулась. Не родное! Не то! Опомнилась на самом последнем пределе. Но не надо супругу об этом знать, не надо, ни к чему это знание, пусть это умрет в моей памяти. Для мужчины это может быть непоправимым ударом. Они же не способны перенести свою не исключительность.

Не дай Бог, ему это сказать! Он тебе всегда объяснит причины своей неверности, но никогда не поймет твоей. Он может понять жену друга, которая изменила мужу, но не свою жену.

Каким бы он не был слабым и ведомым в любых других аспектах жизни он готов многое признать, но не в вопросах права самца.

Как тот в кабинете, он же со мной теперь даже не здоровается.

Какие же они все же примитивные, когда разговор заходит о сексе. Попробуй сказать, что тебе с кем-то было лучше! Хоть за сто лет до того, как ты встретила его. Он может быть миллионером, волшебником, хоть Богом, но ты можешь запросто срубить его одним сравнением, намеком на кого-то, кто в постели на одну десятитысчную долю круче его. Надо каждому из них твердить, что так хорошо, как с ним, у тебя еще ни с кем не было!

Я молчала. Я понимала, как трудно ему было произнести эти слова. Я бы не решилась. Но пусть, пусть выскажется, хуже нет накопления в душе недоговоренностей. Давай, давай… Слова, слова, слова, как в той, любимой нами в юности, песне.

- Ты перестал меня хотеть? Я же знаю, что мужчины по природе полигамны. Вам же надо новых побед, вам надо разнообразие. Я наскучила?

- Я не знаю. Но я думал об этом, - его руки дрожали. – Прости, но это так.

- Не проси прощения. В этом виноваты оба. Не бывает, чтобы один.

- Ты так думаешь?

А что я еще должна была сказать? Предъявить претензии и разрушить свой план, вообще все разрушить. Что нужно было в исступлении заломить руки и разразиться рыданьями?

- Да, я так думаю. Думаешь, мне нравится, что ты ко мне почти не прикасаешься.

- Но ты же все время уставшая…

- Новые слова из старой песни. Сделай так, чтобы я не была уставшая. Возьми ответственность за наш дом, за нашу семью на себя! Возьми! И я не буду измотана, издергана, нервная. Может тебе скучно? Может тебе обрыдло, что все идет по сценарию: ужин, телевизор, душ, кровать. Вспомни, каким ты был тогда, в начале. Ну!

- Что?

- Помнишь, как мы на заливе загораем, потом ты начинаешь дурачиться, приставать, потом уже нет сил терпеть, и мы бежим за шоссе в лес? Вспомни, как в гостях у Строгоновых мы вышли вместе с курящими на лестницу, чтобы развеяться. Потом все ушли, а ты потащил меня на последний этаж к двери на чердак. Помнишь? Никаких душей и кроватей.

Он ошалело смотрел на меня, будто я ему рассказывала что-то из чужой жизни.

- Почему все это ушло?

- Ну, мы же уже не юнцы.

- Мы не юнцы, потому что мы себя такими делаем. Старость приходит из головы, это не возраст, это мысли о возрасте! Пойми, мы такие, какими мы сами себе представляем, не верь зеркалам! Проснись, начни дурить, встряхнись, сумасбродство продлевает жизнь! - чувствовалось, что уже начало просвечивать донышко второй бутылки, меня несло, я вдруг поверила, что я на верном пути. Спасибо психологу! Слова на многое способны в нашей жизни, главное верить, абсолютно верить в то, что произносишь. А я верила! Еще как верила!

Муж поднялся, качнувшись, направился к музыкальному центру, что-то там поколдовал, и по комнате поплыли звуки «July Morning». Вернувшись, он поклонился и протянул мне руку.

Мы танцевали и целовались.

Потом он потянул меня за руку к двери.

Во дворе мы спрятались на скамейке, которая куталась в развесистый куст сирени, мое платье послушно ползло вверх, стринги вниз, а уже через секунду не нужны были никакие, самые даже умные на свете, слова.

 

07 июня 2014 года