ОЖИДАНИЕ. ПОСТОХОТНИЧЬЕ.

День 15 мая 2019 выдался ясным солнечным, безветренным. Как то незаметно и очень быстро пролетели пятнадцать самых лучших дней года. Вроде бы вчера или хотя бы позавчера винтокрылая машина доставила нас с напарником к тундровому домику, лет так двадцать пять дающего приют в начале мая охотникам-гусятникам.

К девяти часам утра весь груз упакован и перенесен на место предполагаемой посадки, откуда мы должны улететь в Город. Разлившийся и набирающий силу ручей создал нам небольшую преграду к выходу на площадку и последние места груза мы перевозили в наши чудесных пластиковых саночках, работающих как лодка, преодолевая ручей вброд с глубиной выше колена. Лабаз был пуст, убран и захоронен весь набравшийся за полмесяца мусор, в домике остались два термоса с чаем, булка хлеба, сыр, предусмотрительно оставленная на этот случай колбаса, пакет семечек. На нарах лежал надутый надувной матрас, на котором, возможно, предстояло еще немного подремать в ожидании желанного звука подлетающего вертолета. Прямо на нарах, лежал рюкзак, в который предстояло буквально за несколько минут собрать все необходимое и выйти в нужную точку.

До последнего момента меня не покидало обоснованное беспокойство – дважды за много лет безобидный с виду ручей буквально за несколько часов заливал водой всю прибрежную часть озера, что для нас автоматически означало необходимость перетаскивать в авральном режиме весь груз на другую точку посадки. А это метров триста по тундровой кочке. В более юном возрасте это было бы даже интересно, ну а сейчас этого очень не хотелось. Поэтому, поднявшись в шесть утра в первую очередь, на что обратил внимание – это уровень коварного ручья. Нам повезло – нужное место не подтопило, и я выдохнул с облегчением. Домик тосковал вместе с нами в предвкушении расставания. Очень здорово порадовало, что день выдался ясным и солнечным, в отличие от вчерашнего, когда сильный ветер при ясной погоде сделал её совсем не летной, и запланированная на вчерашний день вывозка других команд не состоялась.

Позавтракав на скорую руку, часам к девяти утра мы находились в 99,9 % готовности к вылету. Это время готовности было выбрано не случайно. За четыре дня до вылета нам преподнесла сюрприз сеть спутниковой связи Глобалстар. Не понятно, почему все наши попытки набрать, чей либо телефон в том мире, нарывались на вежливый ответ даже на русском языке. Суть которого сводилась к тому , что набираемый мной номер просто не существует. Поэтому мы не могли подтвердить планы вертолетчиков забрать нас в определенный час, и наученные прошлым опытом подготовились к самому невероятному для этой ситуации развитию событий. Ведь уже неоднократно вертолет прилетал на пару часов раньше заявленного времени. И мы никак не были застрахованы от того, что слышимые издалека звук вертолетных двигателей не раздадутся ближе к 10 утра, когда начинаются полеты. Но мы были готовы теперь и к такой ситуации, и нам только оставалось терпеливо ждать. Ждать ,когда с небесной высоты послышится звук спешащей за нами вертушки. По плану вывозки нас должны были забирать первыми ориентировочно в 14 часов местного времени.

Небо обратило на нас ярко бирюзовую синеву, ветер лишь легко и осторожно, подчеркнуто ласково прикасался ко всему, что в этот момент находилось на тундре. Очень хотелось, чтобы его хулиганская натура вела себя прилично, и не набрасывалась на все и всех с недобрыми порывами, как он это делал вчера. Показались, пролетая рядом и словно прощаясь с нами на своем языке пара уже много лет знакомых воронов.

Для нас сейчас наступал момент деятельного безделья, помноженного на необходимость превращения в слух. Круг задач сократился до примитива - услышать в тундровой тишине, состоящей из множества ставших родными и привычными звуков, звук работы вертолетных двигателей. Нам было важно сделать это как можно раньше. Форма ожидания для каждого из нас была свободной. Я направился в домик, и с удовольствием улегся на узкий и древний надувной матрас, который служил мне уже лет двадцать в различных передрягах. Напарник примостился в старом кресле у лиственницы и принялся за чтение. Дремота приняла меня в свои объятия ,и у меня как в детском калейдоскопе ,начали появляться наиболее яркие и памятные эпизоды лучших дней в охотничьем году.

За спиной осталось пятнадцать дней, которые Бог не засчитывает своему рабу в счет прожитых на грешной земле. Увы, но уже в прошлом, нашей памяти, на фотографиях и видеофильмах останется все, что мы здесь пережили. Воспоминания об этом будут греть душу и слава благам цивилизации, когда во время очередного зимнего циклона, пытающегося ворваться в наше теплое жилище снежной крупой, можно открыть дорогие сердцу фотографии и погрузиться в сладостную атмосферу этих дней.

Будет вспоминаться соленый пот на заготовке дров, радость от того, что медведь этой весной не сильно хулиганил и лишь слегка повредил рубероидную стенку домика. Сидя в теплой квартире, вновь физически ощутишь промозглый холод льда, на который становишься коленом, устанавливая чучела на льду.

Долго будет вспоминаться заготовка дров при помощи еще одного блага цивилизации - хорошей бензопилы, которая мощно и неумолимо превращает древесину в дрова, доставляя удовольствие от этого необходимого процесса. Поневоле вспоминаешь времена, когда лучковой или двуручной пилой валили деревья и пилили их на чурки.

Как сладко ныли отвыкшие от таких нагрузок мышцы, когда при их помощи работаешь еще одним инструментом-колуном с длинной рукоятью. А терпкий смолистый запах свежерасколотых желто-коричневых поленьев, которые ты носишь охапками в домик, радует душу и сопровождает тебя все время, пока ты занимаешься этим делом.

Самой лучшей на свете оказалась банька из старой геологической палатки. Там можно не экономить горячую воду при мытье ,тебе ее просто хватает с избытком и ощутить себя змеей, меняющей кожу , после того, как брошенная на печь кружка воды с треском превращает ее в жаркий пар ,и дубовый веник смачно ласкает твое стремящееся помыться после жесткой работы тело. Нет ничего лучше становящейся родной лежанки , основу которой составляет надувная кровать, поверх которой лежит испытанный и верный спальник , укрывшись которым проваливаешься, а сладкую дрему после банных удовольствий души и тела.

Необычайно вкусным оказываются пиво с кижучем, и невероятно и безумно вкусна резкая окрошка, приготовленная по особому рецепту с добавлением хрена, горчицы, лимона. Только для посвященных, добытчиков и ценителей блюд из дичи, то есть для нас, свою большую борозду в памяти оставила кулинарная визитка нашего домика - гусак в сметано брусничном соусе. Напарник оценил ее по достоинству. Ему нынче пришлось туго. Еще до поездки он сразу сказал, что все время нашего нахождения в лесу он согласен выполнять любую работу , кроме приготовления пищи. Я предупреждал его, что будет трудно ему в этот раз. Ведь ни один из моих напарников не имел ни одного шанса похудеть за время поездки. Положения известного лозунга о войне и расписании обеда выполнялись буквально. Он с честью выдержал это испытание, помогая во всех остальных возможных и нужных общих делах. На четвертый день после бани, закусывая своим любимым салатом из свежей капусты, с морковью, огурцом, редиской зеленью, красным перцем и майонезом и, поглядывая на тарелку с окрошкой, он поведал, что не ожидал, что будет очень сложно, но обещал собраться и продержаться до конца поездки. Получилось это у него с блеском.

 

Останутся в памяти, поначалу рвущие и одновременно ласкающие душу звонкие и сочные голоса проходящих гусиных стай, трубные клики лебедей, королей весеннего Колымского неба. Ведь все твое естество сосредоточено и направлено на стремление добыть желанный трофей – весеннего гуся. Для охотника это своего рода фетиш. Великое счастье для нас, что пока еще имеем возможность куда поехать на охоту и самое главное побыть именно там, где ты можешь поохотиться для души и тела. При этом находясь вдали от различного рода странных и неадекватных граждан , которым каким-то образом вопреки здравому смыслу попало в руки оружие. Вряд ли забудет напарник, когда мне духовым манком удалось со второго круга опустить на высоту выстрела и вытянуть на домик табун гуменников штук в сорок. И не беда , что первый налет для меня оказался неудачным- я тупо промазал. Зато напарник прямо от домика выбил красавца - гуменника, открыв счет трофеям нашей команды. И нам не мешали соседи!!!!!!

 

Скорее всего, пока буду жив как человек и охотник, в памяти останется тот пока единственный в жизни налет, когда на время, превратившись в робота, выбил из стаи пять белолобиков, Запомню счастливые и усталые глаза напарника, сумевшего найти подранка метров за пятьсот от места стрельбы. У обоих останутся в памяти успешные догонялки за подранком на разных берегах нашего озера, когда мне удалось на предельном для дробового выстрела расстоянии дальнобойным патроном с третьего выстрела уронить на воду здоровенного гусака. Добор, которого в конце превратился в настоящую эпопею и напарник завершил все решающим выстрелом. Особенно запомнится, что сразу же после выстрела, который приводнил гусака, у меня заклинила практически безотказная “Мурка”, то бишь МР-153 12*89.Просто перекосило патрон. Теперь это вспоминается с иронией, но когда перед тобой на поверхности озера от тебя вдаль уходит подранок, а ты лихорадочно вытаскиваешь вставший на перекос патрон, перезаряжаешься и стреляешь в горячке по безнадежно далеко уплывшему подранку, чертыхаясь от переполняющих тебя эмоций добытчика. В тот момент тебя захлестывает азарт добытчика и ты, пытаясь не утонуть в нем, упорно делаешь все возможное и невозможное, чтобы потрогать упругое перо на голове желанного трофея.

Благодарю судьбу и Бога за напарника, значимость которого с возрастом вырастает многократно.

За все время охоты у нас не было ни малейшей размолвки, мы смогли быстро и четко сделать все совместные необходимые подготовительные работы, и у нас не было недостатка в колотых дровах, растопке и воде в бане, первым был установлен скрадок для гостя, где и были добыта большая часть наших трофеев. В домике все время царил дух дружелюбия, взаимопонимания и взаимопомощи.

В очередной раз неплохо зарекомендовали себя усиленные патроны, при помощи которых мы добыли по одному очень памятному трофею. Особенно удивился напарник, сумевший добыть сидячего гуменника метров с шестидесяти. Притом взять чисто, одним точным выстрелом. Уверен, что эта охота запомнится ему надолго и только с лучшей стороны.

Как ни странно, очень порадовало здоровье. В этот сезон у меня не клинило спину, удалось избежать простуд и прочих прелестей пребывания на ветру, холоде и сырости, все наши желудочные, почечные, сердечные и прочие препараты на нашу радость не были востребованы. По всей видимости, свою животворящую роль сыграло наличие у нас качественной жидкости внутреннего сгорания, употребление которой в разумных пределах совсем не вредно. Легкий ожог кожи в бане на правом локте оказался несущественным и был купирован при помощи пластырных повязок и мази. Я чрезвычайно был рад этому, но вот напарник весь сезон покашливал с разной степенью интенсивности, борясь с болячкой при помощи лекарств с переменным успехом.

Он впервые привезет домой дичь, прошедшую первичную обработку, что не потребует для хозяйки дополнительных усилий по приведению птиц в пригодное для приготовления состояние. Не будет по квартире летать вездесущее перо, не будут витать запахи подгорающих в огне газовой горелки маховых перьев и шипящих брызг жира. Домой прилетят охлажденные в снегу гусиные тушки, отливающие янтарным жирком.

Пролет в этом году по моим наблюдениям был худшим за все годы, которые довелось здесь быть. Реальные налеты можно просчитать по пальцам одной руки и только в двух из них непростительно промазал. Птица в этом году менее жирная, чем в прошлом. В конце охоты стало понятно, что этой весной на тундру заходило всего четыре вездехода .Плохая цифра- говорит только о том , уменьшается число любителей и желающих добыть гуся на Ланковской тундре. В былые годы возле нашего домика можно было ставить регулировщика. Впервые эта весна прошла без нашего давнего друга Валерия, проведшего здесь без перерыва сезонов тридцать. Может быть потому, гуси возмущенные его отсутствием, сменили место пролета и его время.

Вот такие мысли, словно стеклышки в детском калейдоскопе, мелькали в голове, освежая в памяти события состоявшейся охоты. И как приятны, ярки и теплы были еще свежие, не запылившиеся воспоминания.

При всем прочем, даже подремывая, я чутко слушал тундровую тишину, стремясь уловить в ней желанный звук приближающегося вертолета. В домике, к удивлению непосвященных, этот звук становится слышным гораздо раньше, чем на улице. Поэтому когда настороженный слух уловил нечто, похожее на него, дремота слетела мгновенно и, взбодрившись за секунды, я уже был на улице. Напарник тихо и умиротворенно сидел в старом кресле, прислоненном к лиственнице, и самозабвенно читал книжку. Часы показывали около двенадцати часов дня.

Попытался найти источник звука и с удивлением над Ланковскими сопками удалось увидеть неизвестно откуда взявшийся самолет АН-2, который упорно прорывался в только ему одному известную точку суши.

По опыту знаю, что именно в день выезда время замедляет свой бег, и пружины часов его отсчитывающих ослабляются, винтики и шестереночки начинают вращаться медленнее обычного. Вот и сегодня , запутавшись в тенетах замедленного времени мы в соответствие с его течением спокойно ,и даже с некоторой ленцой продолжали ожидать всех положенных в этот день событий.

В домик идти уже не хотелось, и, прихватив книжку и семечек, я направился на занявшую свое место на выходе из озера так называемую чурку медитации. Она толстая, сантиметров шестьдесят в диаметре, и мы используем ее для колки дров, подпирания дверей и прочих хозяйственных дел. На нее чертовски приятно присесть, отдохнуть после какой-либо работы или просто понаблюдать за озером и послушать тундровую тишину. Что я и делал, наслаждаясь, по настоящему весенним теплом по настоящему весеннего дня, и возможностью еще раз окинуть взглядом до боли знакомые окрестности. Взгляд невольно направился туда, где десять дней назад пережил сильнейшее адреналиновое отравление. При всем прочем, прослушивание с целью уловить звук, иногда тихо подкрадывающей вертушки, никто не прекращал. Сидя на чурке, наслаждался, возможно, последними часами, проводимым в целебной таежной тишине. В спину с немым укором смотрел домик, дверь которого уже была подперта другой толстой чуркой, чтобы не злить того медведя, который неизбежно придет сюда, да и ветер не будет играться дверями. Это может привести к тому, что их просто сорвет с петель. Увы, все в мире конечно – хорошее, плохое, поездки, человеческая жизнь и нам сейчас предстояло вернуться в привычную жизненную колею, с которой мы вырвались полмесяца назад. Именно винтокрылая машина, которая принесла нас сюда в своем чреве и должна вернуть нас туда же. И мы должны быть готовы к ее прилету , встретить ее на той же куче груза , с которой проводили. Ведь подходить к севшему вертолету с работающим двигателем удовольствие сомнительное. Без крайней необходимости , к чему неорганизованность совсем не относится , делать этого совсем не хочется .

Время не спешило ускоряться, ему нравился такой режим, но медленно, как неторопливо и вертикально падающий на землю большими хлопьями снег, все же приближало нас к точке отсчета этого дня - двум часа пополудни, когда по договоренности вертолет должен был появиться здесь. Немного раздражала неопределенность, которая возникла из-за отсутствия связи. Мы не знали планов по нашей вывозке и просто плыли по волнам замедлившегося времени, наслаждаясь мгновениями жизни в тундре. Опыт уже позволял жить по принципу – не можешь изменить ситуацию, поменяй к ней отношение. Вот мы и относились к происходящему со спокойствием удава. Раздражение могло появиться только в том случае, если часам к 22 окажется, что за нами никто не прилетел, и пришлось бы частично разворачивать табор и перекапывать трофеи в снежник. Время потихоньку все же плыло к двум часам, и я все же решил еще подремать в домике. Немного смущал и добавлял непонимания ситуации тот факт, что мы не слышали сегодня звука работы вертушки, которая должна была вывозить наших друзей из других команд. Их должны были вывезти еще вчера. Вот с такими мыслями я, вновь, с наслаждением растянулся во весь рост на родном надувном матрасике, потянулся до хруста в суставах и погрузился не в дрему, а скорее в какое-то дремотно-сонное ожидание. Но долго дремать не пришлось –вновь меня сорвал с нар нечто, похожее на желанный звук работы вертолетных движков. Вновь за секунды слетает дремота, и вот уже вне домика ищу источник звука. Нашел почти сразу же. В город возвращался маленький вертолетик “Робинсон”, чем- то похожий на большую железную стрекозу. Несмотря на малые размеры, он упорно двигался в город. Мы ждем не его, поэтому вновь погружаемся в тенета замедлившегося времени и со спокойствием продолжаем воспринимать происходящее как должное.

День продолжал нас радовать безветрием, теплом. Ожили и с противным жужжанием носились большие синие мухи , протянули несколько косяков белолобиков и пискулек, давая нам возможность насладится своими тонкими голосами , может быть в последний раз в эту охоту.

Вновь взял семечек и книгу и присел на чурку медитации. Провел я так около получаса, и здесь появилось какое-то предчувствие, что нужно прекращать читать и послышится столь желанный звук.

Предчувствие в этот раз не обмануло. Именно с той стороны, откуда ждали, вначале не ясно, но буквально через несколько секунд совсем явно послышался звук, очень похожий на тот, который мы ждали в полном неведении о происходящем в городе. Буквально через секунды стало понятно, что идет вертолет. Произошло мгновенное освобождение от тенет тормозящего времени и потекло оно теперь в ускоренном режиме. Напарник принялся облачаться в свои неопреновые вейдерсы, я переобулся в любимые болотники, ведь иначе мы не сможем сухими преодолеть разлившийся ручей. Все находившееся в домике мгновенно оказалось в подготовленном рюкзаке и мы, резво погрузив оставшиеся вещи в санки, начали форсирование ручья. Буквально через десяток минут мы уже были возле кучи груза. Все это время звук моторов вертолета только усиливался. Вскоре мы увидели его ,шедшего на небольшой высоте ближе к реке Ланковая. Васильич лихорадочно успевал переодеть костюм, в котором ему было жарковато. Я успевал связать в жгут веревку от санок. Вертолет довернул к нам со снижением и стало ясно ,что первыми он будет забирать нас. Мы привычно замерли в ожидании атаки воздушных потоков от винтов при посадке. Она началась в положенное время ,вертолет завис от нас метрах в двадцати ,но послушный воле командира бочком перемещался поближе , облегчая нам загрузку. В итоге дверца, которая отделяла нас от мира цивилизации, оказалась метрах в пяти и распахнулась, давая сигнал к погрузке. Так что перемещение в тот мир, от которого мы бежали две недели назад, совпало с погрузкой нашего груза. Дружно и быстро при помощи бортмеханика весь наш груз оказался в вертушке. Когда брал последнее оставшееся место, развернулся в сторону сиротливо стоящего домика и мысленно поблагодарил его за то, что он просто есть и пожеланием быть еще многие годы.

Последнее место оказалось в вертолете, сам последним поднялся по ступенькам, бортмеханик убрал их, и щелчок замка двери вернул нас в лоно цивилизации. Вертушка вертикально ушла в воздух, начав в очередной раз состязание с силой всемирного тяготения, и направилась к другой точке посадки.

Мы с напарником сидели рядом ,утерли пот со лба , утолили жажду квасом из предусмотрительно оставленной на этот случай заветной бутылочки. Нам нужно было сейчас еще переместить весь наш груз на створки, как при заезде. Ведь впереди предстояло еще три посадки. Все прошло благополучно, и вскоре хорошо загруженный вертолет нес нас в Город и положенное время его колеса коснулись посадочной полосы в аэропорту малой авиации.

Переглянувшись с напарником прочли в глазах друг у друга неподдельную радость от того, что нам пришлось пережить за две лучших недели в году. Вероятно, в них читалось пожелание душ каждого из двоих– если будет угодно Богу , то следующей весной повторить все произошедшее еще раз…..

 

29.06.19