ВМЕСТЕ ПОЁМ Петь просила ты, при гитаре я. Мои синие, твои карие. Чем не пара мы? Взоры – в линию! Твои карие, мои синие. В тёмном зеркале так и вижу я Мои светлые, твои рыжие. Сколь мы разные – нет сомнения, А глаза – в глаза, пенье – в пение. Чей закон велит прежде выстрадать Твои звонкие, мои низкие, Чтоб потом сплелись в нечто вешнее Мои сильные, твои нежные? В песне правда ли, в пенье сила ли... Твои карие... Мои синие... - - - - - - - - - МОЯ БАЛАЛАЙКА Балалайка немногострунна, Восприимчива к тишине, И настроить её нетрудно, Если птицу расслышать в ней. Лишь коснутся ладоней тени Самой звонкой её струны – Неизведанным восхищеньем Будут звуки озарены. На соседней гудьба поглубже: Растревоженная гульбой, И смешит, и слезами душит Нарастающая любовь. Ей последняя равнозвучна, Но иные слова поёт: Заметая напев минувший, За любовью обман идёт. Балалайка немногострунна, Но отзывчивая она: Жилы в дрожь, и поёт колдунья Восхищенье–любовь–обман. - - - - - - - - - - - - - ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ К ЧЕЛОВЕКУ (притча) Когда озаряет печаль, Дорога становится впору – Там новое можно встречать, Иное откроется взору. Законов немало постиг, Законы гнетут, как вериги, И вижу – навстречу старик, Держащий старинную книгу. Спросил я: «Не тем ли путём Ты шёл от начала до края? А к истине вышел потом?» Он поднял ладони: «Не знаю». Спросил я: «Но есть интерес В погоне за чем-то прекрасным. В пути видел много ль чудес?» Ответил: «Пытаешь напрасно». Подумав, спросил его вновь: «Мы женщиной счастие мерим – Не с правдой ли ходит любовь?» Он прячет глаза: «Не уверен». «А как тебе эта напасть – Державу поставить под знамя, Не самое ль главное – власть?» Он топнул ногой: «Знать не знаю!» Расстались. Роняю слезу. Пытаюсь, что было, припомнить, И сам будто книгу несу В раскрытых навстречу ладонях. Пытать можно правды ли, лжи, Ходить сколь угодно по людям, И книг сколь угодно сыщи – Но только ответа не будет. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
