«Солю очень любили его многочисленные друзья…»

 

Израиль родился в Горках 14 апреля 1905 года в семье Менделя Разгона,

рабочего знаменитой мастерской Падзерского.

Первоначальное образование начал получать в хедере. После конфликта с

ребе (учителем) родители перевели его в обычную школу.

 

В годы Первой мировой войны он вместе с матерью и братьями

находился в Касимове Рязанской губернии. В 1918 году вернулся на

родину, в Горки, где продолжил образование в Горецкой трудовой школе

2-й ступени.

 

Его младший брат Лев Разгон, который стал в последствии известным

писателем в книге «Вчера и позавчера» вспоминал, что его брат Соля, так

звали его в семье, успевал по всем предметам, он много читал, и был

большим общественником: избирался в ученический комитет школы и

школьный Совет.

 

«По инициативе Соли, – вспоминал Л. Разгон, – в школе был

организовал, вопреки желанию Аниховского (директора школы – В.Л.)

политический кружок… В этом кружке мы занимались тем, что изучали

книгу Богданова «Политическая экономия в вопросах и ответах» и

популярную в то время «Азбуку коммунизма…»

 

А когда в Горках открылась музыкальная студия, вспоминал Л. Разгон

«…Соля стал учиться игре на рояле и доучился до того, что на каком-то

концерте играл галоп Доницетти, чем и вызвал слёзы счастья у нашей

матери…» Участвовал он и в работе городской и школьной театральной

студии.

 

«Солю очень любили его многочисленные друзья, – вспоминал Л. Разгон. –

Я гордился им, когда видел, как оживляется молодёжь в его присутствии, с

какой радостью его встречают, с какой любовью к нему прислушиваются».

 

Их отец Мендель часто был безработным и Соля, как старший сын,

решил чтобы помочь семье и с 1920 года одновременно с учебой в школе

стал работать переписчиком в райлесконторе в Горках.

 

Студент университета

 

После окончания в 1923 году школы Разгон поехал в Москву, где

хотел поступить учиться на исторический факультет Московского

университета.

 

Но поступить учиться сразу не удалось, и пришлось некоторое время

работал грузчиком на складе Кожсиндиката.

 

С 1923 по 1925 гг. он тяжело болел. С февраля 1925 по февраль 1926

года работал грузчиком на Московском окружном военно-хозяйственном

складе.

 

В 1925 году вступил в ВЛКСМ, и был избран секретарем комсомольской

ячейки склада. В 1926 году его приняли кандидатом в члены ВКП(б), а в

1928 – членом ВКП(б).

 

С февраля 1926 по февраль 1927 года – сотрудник Замоскворецкого

райкома ВКП(б). Принимал активное участие в организации пионерского

движения в Москве.

 

И только в сентябре 1927 года исполнилась его заветная мечта – учиться

на историка. Он стал студентом исторической секции историко-

экономического отделения 2-го Московского университета (в 1930 году

был преобразован в Московский педагогический институт).

 

Учебу в вузе совмещал с работой: был заместителем заведующего

опытно-показательного клуба Наркомпроса РСФСР в 1927-1930 годах,

педагогом-методистом Центрального дома детского движения при ЦК

ВЛКСМ в 1930-1931. Был членом центрального бюро пионеров при ЦК

ВЛКСМ.

 

В 1931 году он окончил университет по специальности «история» с

присвоением квалификации преподавателя истории во всех средних

учебных заведениях.

 

Был аспирантом академика И.И. Минца

 

С сентября 1931 по июль 1934 гг. он аспирант кафедры истории СССР

Московского института философии, литературы и истории им. Н.Г.

Чернышевского (МИФЛИ). Писал кандидатскую диссертацию и

одновременно преподавал в редакционно-издательском техникуме ОГИЗа,

Московском областном педагогическом институте и Институте

театрального искусства.

 

В 1934 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Восстание в

тылу Деникина на Северном Кавказе и в Дагестане в 1919-1920 гг.». Он

был первым, кто в СССР получил степень кандидата исторических наук. В

1940 году защитил диссертацию «Первый этап Гражданской войны на

Юго-Востоке России» на соискание ученой степени доктора исторических

наук. Вместе со своим научным руководителем И.И. Минцем – доктором

исторических наук, профессором, будущим академиком АН СССР, Героем

Социалистического труда принял участие в написании многотомной

«Истории Гражданской войны в СССР», являясь старшим научным

сотрудником (1934-1941 гг.).

Л. Разгон, который хорошо знал И.И. Минца и встречался с ним

несколько раз, писал что это «…очень способный, даже талантливый

человек, большого ума и малой совести».

Почему «малой совести»? Он считал, что И.И. Минц сочинил все «…

периоды советской истории, начиная с 1917 года и кончая «главной и

решившей» судьбу Второй мировой войны героической битвой на Малой

земле под водительством полковника Брежнева…»

А начинал он, когда руководил главной редакцией истории

гражданской войны в СССР. И. Разгон вместе с ним занимались

мифотворчеством и фальсификацией этой истории, когда были выброшены

из нее все настоящие герои гражданской войны, а И. Сталина был

изображён как «выдающейся» полководец.

В своих воспоминаниях Л. Разгон писал, что у его брата «…не было

способностей ученого исследователя, а был талант учителя».

На наш взгляд, он ошибался. И. Разгон был талантливым учёным! А

его способности учёного исследователя подтвердились, когда он

участвовал в изучении истории Сибири.

С сентября 1934 по май 1940 он доцент кафедры истории народов

СССР МИФЛИ. С мая 1940 года – профессор кафедры истории народов

СССР, а затем профессор кафедры истории СССР МГУ.

В сентябре 1941 г. Разгон вместе с сотрудниками и студентами

МИФЛИ и исторического факультета МГУ был эвакуирован в Ашхабад. В

марте 1942 был отозван в Москву для ведения занятий с не

эвакуированными студентами исторического факультета МГУ.

Одновременно преподавал и руководил подготовкой аспирантов в

Академии общественных наук, Военно-политической академии им. В.И.

Ленина и Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б).

Как один из авторов 2-го тома «Истории гражданской войны в

СССР» Разгон в 1943 году был удостоен Сталинской премии 1-й степени.

Полученные деньги он передал на строительство танков.

 

Стал «безродным космополитом»

 

Но, не всё так безоблачно складывалось в жизни И.И. Разгона.

Наступил 1949 год – год борьбы с «безродными космополитами».

 

3 марта 1949 г. прошло партийное собрание исторического факультета

МГУ, где доктор исторических наук, профессор А.Л. Сидоров выступил с

разгромной критикой «группы Минца». В своем докладе он указал на

недопустимость проникновения «буржуазного безродного

космополитизма» в историческую науку, поскольку «в современной

обстановке идеи буржуазного космополитизма в науке… являются

идеологическим оружием американского империализма».

 

При этом он сослался на статью И.И. Минца «Ленин и развитие

советской исторической науки». Характеризую ее, он говорил, что

«венцом надругательства над советской наукой, над трудами Ленина и

Сталина, является совершенно недопустимое вражеское заявление, что

основоположниками по изучению советского периода являются Разгон,

Городецкий и др… »

 

Эта была ложь. В статье всячески выпячивается значение работ В.И.

Ленина и И.В. Сталина, а такие далеко идущие выводы делаются на

основе всего двух слов о работах Е.Н. Городецкого, Э.Б. Генкина, И.М.

Разгона и других историков, которыми, как написано в тексте, «положено

начало» изучению советской истории». Очевидно, что это лишь повод, для

того чтобы разгромить И.И. Минца и его школу.

 

24-29 марта 1949 года в Институте истории АН СССР прошли заседания

Ученого совета, посвященные борьбе с космополитизмом. Критика И.И.

Минца заняла на них одно из центральных мест, его не порицал только

ленивый. На этих заседаниях А.Л. Сидоров заявил: «На мой взгляд, во

главе космополитизма в области исторической науки стояли академик

Минц, профессор Разгон и его группа…»

 

Вскоре заседание прошло в Академии общественных наук при ЦК

ВКП(б). На нем прозвучал доклад заместителя заведующего отделом

пропаганды и агитации Ф.М. Головенченко «О задачах борьбы против

космополитизма на идеологическом фронте».

 

Несколько часов подряд высокие чины, а потом и преподаватели в

унисон ругали «космополитов», которые «пробрались» в историческую

науку, окопались на истфаке МГУ и разлагают молодежь. Особенно

досталось И.И. Минцу и его школе. Прозвучал призыв «забить последний

гвоздь в крышку политического гроба Исаака Минца и его прихвостней –

Разгона, Городецкого и других.

 

Л. Разгон вспоминал, что в газете «Правда» он увидел статью под

названием «Лжеучёный». «Героем статьи, – вспоминал он, – был мой брат,

которого самыми непристойными словами ругали за искажение истории

гражданской войны на Северном Кавказе…»

 

Дело стало принимать опасный оборот. И многие маститые учёные

принялись кается, признавать ошибки, просить прощение, отказываться от

учителей проклинать учеников. Лишь единицы не желали этого делать.

Среди них был и наш земляк. В марте 1949 года его увольняют из МГУ и

направляют на работу в Сибирь. С 5 ноября 1949 по 1 сентября 1956 года

он профессор, а затем заведующий кафедрой истории СССР Томского

государственного университета.

 

Когда началась хрущёвская оттепель, он возвращается в Москву. И с 1

сентября 1956 по апрель 1958 гг. вновь работает в Москве старшим

научным сотрудником Института истории АН СССР.Но долго работать в

Москве он не смог. Вскоре вернулся в Сибирь. Своему брату Л. Разгону он

объяснял: «Понимаешь, как же мне тут жить и работать? Друзья – трусы,

ученики – предатели…»

 

Ученики его любили

 

С 1 мая 1958 г. И.М. Разгон вновь заведующий кафедрой истории

СССР (с 1966 г. – истории СССР советского периода). С 3 декабря 1986 г. –

профессор кафедры, с 17 января 1987 г. – профессор-консультант

Томского университета.

 

Прекрасно знавший отечественную историю и лично знакомый со многими

общественными и государственными деятелями 20-40-х гг., видными

историками, он в ходе лекций дополнял изложение фактического

материала их портретными характеристиками.

 

Один из его учеников, впоследствии член-корреспондент РАН, Л.М.

Горюшкин, писал о своих впечатлениях от первых лекций Разгона,

которые он слушал в 1949/50 учебном году: «Он энергично вошел в

аудиторию, повесил пиджак на спинку стула и, расхаживая, начал

увлекательно говорить. Знания как бы распирали его, и некоторым лекция

казалась не всегда стройной: за ним, дескать, нелегко записывать.

Большой знаток источников, хорошо знавший всех видных историков

своего времени и многих еще живых исторических деятелей, он

убедительно подтверждал выдвигаемые положения большим фактическим

материалом и портретными характеристиками. Особенно популярны у

студентов были его специальные семинары, в ходе которых Разгон учил

студентов приемам работы с историческими источниками, умению

анализировать исторические факты. «Никакое глубокомыслие и никакое

остроумие, – подчеркивал он, – не могут возместить незнание фактов».

 

Л. Разгон вспоминал: «Он умел протягивать какие-то ощутимые нити

между собой и учениками, он не вещал, а просто и очень интересно

рассказывал. В Московском и Томском университетах, где прошла почти

вся его жизнь, он оставил после себя добрые и даже сентиментальные

воспоминания.

 

Никогда не позволял себе плохого и злого, – вспоминали его ученики.

– Увлекательно рассказывал, но никогда не требовал от студентов ни

точных формулировок, ни необходимых, по тем временам, слов…»

 

В Томске Разгон активно занимался научными исследованиями. В 60-

80-е гг. в Томском государственном университете (ТГУ) под его

руководством было проведено около 15 конференций по проблемам

истории революционного движения в Сибири накануне и в период борьбы

за Советскую власть в Сибири.

 

В начале 60-х гг. Израилем Менделевичем был выделен ряд ключевых

проблем в изучении истории Сибири: положение Сибири в составе

Российской империи, уровень и пути развития капитализма в Сибири, роль

политической ссылки, межнациональные отношения, предпосылки и ход

революции 1917 года, буржуазные и мелкобуржуазные партии в ходе

революции и Гражданской войны на территории этого обширного края

России и др.

 

В 1960 году он выступил с идеей написания обобщающего труда по

истории Сибири. В его создании участвовало свыше 200 ученых сибирских

вузов из Томска, Новосибирска и др. городов и Сибирского отделения АН

СССР.

 

Лауреат Государственной премии СССР

 

В середине 60-х гг. под его руководством была развернута работа над

4-м томом «Истории Сибири». В 1973 году эта работа была отмечена

Государственной премией СССР.

 

Разгон вместе с другими учёными кафедры был одним из основателей

Проблемной научно-исследовательской лаборатории истории, археологии

и этнографии Сибири при ТГУ.

 

Он участвовал также в написании и редактировании многотомных

изданий «История рабочего класса Сибири» и «История крестьянства

Сибири», «Победа Великой Октябрьской революции в Сибири».

 

Около 20 лет он возглавлял объединенный совет по защите

кандидатских диссертаций по историческим и филологическим и

философским наукам, затем – по историческим наукам и

специализированный совет по защите докторских и кандидатских

диссертаций по специальности «История СССР».

 

Под его руководством защитили кандидатские диссертации более 100

человек. Среди учеников свыше 30 докторов исторических наук. Это

академик РАН Ю.А. Поляков, член-корреспондент РАН, директор

Института истории СО РАН Л.М. Горюшкин, профессора М.Е. Плотникова,

В.С. Флеров, М.С. Кузнецов, М.Б. Шейнфельд, В.М. Самосудов, Л.И.

Боженко, С.Ф. Фоминых, Е.Н. Косых и другие.

 

И.И. Разгон был награжден орденами Отечественной войны II ст.,

Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», медалями. Он умер 1

сентября 1987 года.

 

" Он был хорошим человеком..."

 

В 3-м учебном корпусе Томского государственного университета в

память И.М. Разгона установлена мемориальная доска.

 

В заключение следует привести слова его брата, Л. Разгона, которые,

характеризуя его как личность: «…он был хорошим человеком, в нём было

такое, что не давало ему стать обычным советским учёным холуем!

 

Прежде всего, это сильное чувство собственного достоинства. Он

никому не позволял наступить на свою личностную сущность. И больше

всего это относилось к его еврейству. Он любил своё местечковое

еврейское прошлое, чтобы переписываться с мамой, он ещё студентом

научился писать по-еврейски… Он знал множество еврейских народных

песен и в частых застольях мог часами петь их. Эту слабость знали все его

ученики и научились дружно ему подпевать. И сейчас, когда в какой-

нибудь Бурятии или Ханты-Мансийске узкоглазый доктор исторических

наук, приняв изрядную дозу «огненной воды», начинает петь: «Хацкеле,

хацкеле, шпиль мир а казацкеле…» – то уже становится всем ясно: это

ученик профессора Разгона…»