«Да, к соловью нема пути, на зорьке сладко певшему. Вокруг места, где не пройти ни конному, ни пешему, ни конному, ни пешему, ни беглому, ни лешему».

 

В одном лесу жили волки. Хотя и зайцы там тоже были. Бегали они по лесу от тех волков… прятались. Вот и решили однажды серые санитары - сенаторы, что пора порядок в лесу навести. Нужда пришла, а с ней идея, чтоб и зайца, как говориться, съесть и за ним не бегать при значимой нехватке времени. Обмозговали знатное дело чересчур хитроумные волчары и прокричали на всю парковую зону: «Отныне и вовеки веков объявляется всем зайцам амнистия великая от беспредела дремуче волчачьего! Всем без исключения - полная свобода»!

 

Собирайтесь, мол, зайчишки – пушистые хвостишки, мы вам местечко специальное в лесу выделили. Это вам не какая-то там резервация индейская, а удивительный комфорт с уютом, будете жить полным колхозом в великое удовольствие и наслаждаться как никогда! Равноправие различные, и всякое-такое, пятое-десятое… Да что там, мол, пятое-десятое, сутками напролёт динамики в лесу гудели:

- Выборная должность председателя – кассира! Огород с морковкою в вечное пользование! Каждому зайцу по зайчихе! Право слова и союза-печати!

Менять цвет не только посезонно, но даже в любую погоду!

Все, мол, ваше… общее. Вы сами по себе, а мы сами по себе. То бишь отдельно.

 

Как услыхали про то зайцы, как запрыгали по пням и по ним же, словно по барабанам забили Марсельезу в аранжировке собственного исполнения. «Ура, революция! Верхи не могут, а низы не хотят»! – Закричали тогда они в небо и заходили хороводным строем вокруг самой большой елки. Для приличия двум кротам морды набили, а белок всех изгнали из своего обозначенного места. Так и сказали, что уходите, мол, белки нахрен… и все! Сороке с дятлом тоже досталось. Пригрозили им строго настрого, в случае чего клювы обломать, но заставили на себя работать: одну считать и записывать, а другого на нее стучать.

 

Для правильного начала собственной деятельности всеобщее собрание зайцы провели. Перво-наперво председателя избрали – лису. Волки её им предложили. Ведь умная плутовка, во всех заячьих делах с толком и расстановкой разбирается, плюс бухгалтерское образование. Дальше встал вопрос о названии коллективного хозяйства. Вот она вам, пожалте… - полная демократия! Вот вам полная свобода и гласность! Никто у зайцев этого не отнимет! Кто, мол, к нам с другими идеями придет, тот, как те два крота по ушастой морде получат. Слово дали самому бедному и пьяному зайцу…

- Други, зайцы, - начал вопить тот во всю свою зайчиную глотку. – Хватит, натерпелись! До коли так дальше будем жить? Пачаму я ни че не иму, а вон тот толстый мне вабче не товарищч!

- По сусчеству давай! – Кричат ему из толпы. - Так вот, - продолжил «представитель от бедноты», выдвинутый уж знамо кем. - Мы все теперь равные… мне морковку – тебе морковку, тебе капустку – мне такову ж, и выпить… - кто сколь могёт. – Сказал так и упал с пня, точно в лепешку, но тут же его под лапы подхватили… - на место поставили. - Значит у нас, как говориться, обчество, - продолжал наглеть оратор. - Община свободная с равными на то для всех условиями!

 

Закричали все поголовно зайцы: «Уря! Уря»! Даже те, кто ни хотел потому, как лучше, чем по лесу от волков-то… Ушами захлопали, по пням забарабанили так, что до дальнего поля эхом раздавалось: «Свобода! Условия! Община»! Наберут побольше воздуха и по новой: «Свобода! Условия! Община»! На последние деньги немедля купили большущее полотно. На краски мало средств осталось, тогда название «С равными свободными Условиями Община» решили сократить и написали - СУОБЩИНА. Развесили полотно на соснах повыше, и давай плясать до угару, да веселиться до потери пульса.

 

Потехе время - делу час. Наступил тогда и он, гадский… - когда трудится, пусть не в охоту великую, но потребовалось. Тех, кто потолще и поушастее - в общественный огород загнали, морковку с капустой выращивать. А тех, кто по хитрее был - на пни посадили, для присмотру общего, для порядку. Скоро дело обстряпывается, да неловко, не с руки, порой, рассказать, ух… про него. Пошло дело-то у зайцев в гору. Доходы первые примчались всем на удивление, но все, почему-то в обход, да стороной негласной, тайными тропками утекали, будто сквозь решето, будь оно неладно, дырявое. Волки тем временем вокруг того места трактиров с ломбардами понастроили, да плюс ко всему заведения игральные, чтоб зайцам нескучно работать было. Медведи в охране… святое дело. Вот те и «СУОБЩИНА», весь лес при деле оказался. Так-то всё так, да не так. Дело-то вроде прет, ан нет. Давай планы увеличивать, соцсоревнования устраивать. Сдвиг вроде есть, а результатов не имеем.

 

Каждый Божий день, зайцы уж забыли, когда и веселились, отработают ушастые, отбарабанят по пням, бац - расхищение какое-то налицо. Затем идет пожертвование волкам на их затеи для тех же, как они говорят, зайцев. Потом опять после работы - по пням, и опять к вечеру расхищение. Вот такой распорядок дня. Плюс ко всему зайцы больно часто стали пропадать, не вернувшись вдруг из увеселительных заведений.

 

Однажды на общее собрание «СУОБЩИНЫ», где косые хотели, уже было восстать в полной своей заячьей манере на такие распорядки, появились приехавшие из другого леса новые звери. Эти новые звери теоретически были до того справедливы, говорили так превосходно, что собрание, заслушавшись их речей, сразу забаллотировало прежнее лисье правление и выбрало в уважаемые члены новых, приезжих зверей.

 

Все бы хорошо, но когда дело дошло до дела, то есть войти в мелочи жизни трудящихся зайцев – хозяев кассы «СУОБЩИНЫ», то опять не заладилось. Ведь основываясь именно на этих мелочах, ради них-то община с кассой и возникли, требовалось начать новые порядки. Но новые звери оказались совершенно ничего в этих мелочах не понимающими, не имеющими никакого понятия о нужде, о том, как живет заяц, каков его труд. Они оказались никчемными в вопросах о земле и ее возделывании. Они оказались полными бездарями во всех окружающих их вопросах. Они были хоть и новые звери, но чужие.

 

И что же? В следующее уже заседание разочарованные зайцы должны были свергнуть этих новых зверей с только что дарованных им мест, а с горем и унынием пришлось выбрать опять старых: эти хоть и воруют, но все-таки знают, почем морковка с капустой, каков сбыт, какие дороги, как дорого стоят семена и т.д.

 

P.S. Хотелось было продолжить, но… Много с той поры утекло водицы мимо сказочного леса. Много поменялось зайцев и их руководителей. Только вот методы не меняются, более ухищренными становятся, что ли…

 

«Но как не гнули спину, выходило им: Не сами ели хлеб, а хлеб их ел».