Часть вторая.

 

Однажды в середине октября раздался звонок.

Я подняла трубку и услышала знакомый голос.

- Здравствуйте, Наташа. Это…

- Сурен! Как я рада Вас слышать. – Лишь на миг мелькнула мысль о неприличности подобного рода признаний, но я словно перенеслась из пасмурного вечера в солнечный летний день, где можно быть другой.

 

Все эти месяцы я не переставала думать о нём.

Я рассказала Ленке всё: и о нашей дружбе, длившейся два с половиной дня, и о том, что, возможно, наши чувства были похожи на любовь.

- Любовь узна´ешь сразу, - сказала она.

- Как?

- Да так – весь мир сходится в одной точке. И точка эта – любимый.

 

Сказать, что моя жизнь сошлась на Сурене, я не могла.

Может быть, я не умею любить?

Не любила – это одно, а не умеешь – это другое, сказала Ленка, ты ещё знать не знаешь, на что ты способна.

Это обнадёжило меня. Как обнадёживало всё, что говорила мне моя дочь.

 

Мне неодолимо захотелось испытать это чувство – чувство взаимной любви. Мне… страшно признаться, захотелось узнать, что такое настоящий… э-э… настоящая телесная любовь. Я всё пристальней, преодолевая смущение перед самой собой, всматривалась… нет, смотрела я по-прежнему с чувством неловкости - вдумывалась в происходящее на экране между мужчиной и женщиной.

Я вглядывалась в мужа и в наши отношения с ним, ища, за что бы зацепиться, чтобы назвать это любовью. Но чем глубже я анализировала, тем больше понимала, что в том, что касается любви, мы – мертвецы. Мы - слаженный трудовой коллектив, безупречно справляющийся со всеми задачами, стоящими перед ним. Настолько слаженный, что стал походить на механизм…

 

- Я в Москве, сказал Сурен.

- Надолго? – У меня перехватило горло.

- Дня на три-четыре, как дела пойдут.

Мы замолчали.

- Вы не хотели бы встретиться со мной?

- Конечно. Да, конечно. Очень…

Как-то разом мы стали косноязычны и с трудом договорились о месте встречи.

 

У меня было часа два на то, чтобы собраться с мыслями и силами.

Ленка!.. Хоть бы она была дома!

- Ты не занята?.. Можешь зайти?

- Сурен звонил? – Спросила она на пороге.

- Откуда ты?..

- Мам!.. – Она посмотрела на меня выразительно. – У тебя на лице написано. Он в Москве?

- Да… - Я была на грани истерики. – Мы встречаемся в шесть. Что мне делать?..

- Сядь. – Сказала Ленка.

Я подчинилась беспрекословно. Она села напротив.

- Может, мне коньяку выпить? – Вспомнила я Ленкино средство от нервного напряжения.

- Нет. Твоё нынешнее возбуждение вполне уместно. Волнуешься – волнуйся.

- Что мне делать?

- Идти на встречу.

- А потом?

- Потом – сердце подскажет.

- А если подскажет не сердце?..

- Если бы ты слушала не сердце, а какой-нибудь другой орган, ты бы уже давно не спрашивала совета у меня.

Как ей удаётся так всё разом оценить, во всём разобраться?.. Психолог…

 

Она зашла перед моим выходом.

- Всё в порядке. – Сказала она, окинув меня критическим взглядом.

- Тебе не смешно?

- Ты о чём?

- Сорокапятилетняя тётка, твоя родная мать, при живом муже, твоём отце, отправляется на свидание…

- Мать моя! Я желаю тебе счастья, любви и радости. А то, как ты жила… даже при том, что речь идёт о моём родном отце, твоём муже, это не жизнь… Это недостойная тебя жизнь. Ну, что касается возраста… если бы твоему Сурену нужна была молоденькая козочка…

- Какая ты у меня… замечательная.

Мы обнялись, и я ушла.

 

Я узнала его сразу. Хотя было совсем темно, шёл дождь, и на нём была не рубаха с синими пальмами, а длинное чёрное пальто. И стоял он ко мне спиной.

..................

Полный текст публикуется в сборнике Ю.Добровольской «Голос ангела», издательство Центрполиграф, Москва.