Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: РассказАвтор: Вера Стриж
Объем: 8501 [ символов ]
приблизиться к смыслу...
Танькиного деда я всегда побаивалась из-за его необыкновенного величия, тем более, что на самом деле он был её прадедом. Сама Танька тоже старалась сдержанно себя вести в его присутствии, не прыгать и не орать громко, хоть, надо признать, он никогда в жизни не сделал нам ни одного замечания. Он почти всё время сидел под торшером в кожаном кресле, таком же старом и величественном, с толстой книгой на коленях и карандашом в руке, в молчании и задумчивости.
 
Деда звали сложно – Викентий Вениаминович, и родился он в конце девятнадцатого века, что давало ему полное право иметь огромный жизненный опыт и, на наш с Танькой взгляд, почти абсолютную мудрость. Поэтому поза Вольтера казалась нам самой для него подходящей и достойной – мы с Танькой это поняли, как только обнаружили этого самого Вольтера сначала в одной из книг её деда, а потом и в Эрмитаже.
 
Родители купили Таньке скрипку, и несколько длинных детских лет, пока не выросла и не отстояла свою свободу, моя бедная подружка ходила в две школы, таская за собой большой черный футляр – несколько раз в неделю после нашей обычной школы она, не заходя домой, отправлялась в “музыкалку“, благо рядом. В музыкальной школе её учили не только играть на инструменте, но и петь – сольфеджио называется, объясняла нам Танька, слух развивает. Я терпеть не могла ни скрипку её, ни сольфеджио, но когда я приходила к ним в гости, мне ставили стул рядом с креслом деда, и я подсматривала за ним, копируя его, дедово, поведение во время Танькиного концерта: улыбалась, глаза закрывала и голову набок наклоняла по-вольтеровски… В промежутках между скрипичными произведениями и вокальными номерами Танька быстро, чтоб дед не увидел, показывала мне кулак, думая, что я издеваюсь над их семьёй. Конечно, я не издевалась, страшно такое представить… – просто мне хотелось понять, что он чувствует, слушая Танькино пиликанье, и однажды, улыбаясь и зажмурив глаза под бетховенского сурка, я поняла: он чувствует любовь.
 
Когда умерла его жена Тася, и он, восьмидесятипятилетний, остался один на один с жизнью, его родственники – и дочь, и внучка – стали настаивать, чтоб он переехал к кому-нибудь из них, иначе им всё время будет страшно за него… Он же, взяв год на размышление, переехал к внучке, то есть Танькиной маме, хоть это было и странно – ведь Танька тогда была еще маленькая, и никакого покоя в доме не наблюдалось, а наблюдался беспорядок, возня детская и отсутствие того, к чему он привык. Танькина мама сделала всё возможное, чтобы сгладить неудобства – Таньку выселили из детской, переместили в столовую, отделив ей угол купленной в комиссионном магазине ширмой с павлинами и пообещав, что до девяти вечера разрешат смотреть вместе со всеми телевизор. Танька, пораскинув мозгами и незаметно для родителей обследовав ширму, быстренько согласилась на все условия – шелковые павлины, как выяснилось, крепились веревочками, и после девяти можно было сквозь эти веревочки подсматривать за телевизором… после девяти только всё и начиналось, интересное-то!
 
Ну а деду свили гнездо в Танькиной десятиметровой комнате – перевезли кое-что из его мебели: упомянутое уже кожаное кресло с высокой спинкой и вытертыми подлокотниками, комод послевоенный, красный торшер.
Позже повесили полки и заполнили их дедовыми необычными книгами… и словно магнитом притянули нас с Танькой эти книги – никакие прятки и скакалки не смогли победить интерес к этим старинным фолиантам с запахом неведомой нам жизни…
 
Викентий Вениаминович разрешал нам многое, лишь бы мы иногда играли в его комнате, а мы изо всех сил старались вести себя прилично в надежде полистать какой-нибудь очередной том античных мифов… Он и сам этого хотел, и с удовольствием рассказывал нам тихим хрипловатым голосом про героев и богов, будто они и правда жили-поживали на Олимпе и в его окрестностях, дружили, любили, предавали, умирали… На полях книг мы видели его пометки карандашом – какие-то символы, звездочки, знаки вопроса и восклицания, иногда слова, реже фразы. Конечно, мы не понимали, к чему это, и что все эти записи означают… но мы точно понимали, вернее – чувствовали, что дед не такой как все, что он – глубокий.
 
Мы подглядывали иногда за ним из засады, как внимательно он читает эти кожаные с золотом книги, с лупой в левой руке, с карандашом в правой. Он ловил наши взгляды, улыбался – идите сюда, что вы прячетесь?
 
– А что ты читаешь, дед? – в ответ улыбалась Танька, и я за ней.
 
– Это Монтень, “Опыты“, очень редкое издание...
 
– А про что это?..
 
И он неторопливо и хрипловато рассказывал – о чувствах и страстях, о равнодушии и великодушии, о любви и коварстве, о скорби и гневе… О природе, о том, что животные чувствуют всё так же, как и мы, и даже лучше. Обо всём. Так ясно рассказывал, что мы понимали. Конечно, если бы нас попросили повторить, мы никогда бы не повторили, но это неважно. Позже мы научились читать и разобрали некоторые слова на полях этого Монтеня, например такие: “теперь, когда на земле нет Таси, всё это кажется прописными истинами, а ответов на главные вопросы нет ни у кого…“
 
Еще нам обеим запомнился Паскаль – Викентий Вениаминович называл его по имени, просто Блез, рассказывал о нём так, будто лично был с ним знаком, и я сначала именно так и подумала, и даже спросила, решив уточнить… Много лет спустя имя Паскаля всплыло на уроках физики, но это был какой-то совсем другой человек, какой-то неживой ученый семнадцатого века, мы про него что-то учили, но я ничего не помню. А всё, что рассказывал дед, помню в деталях – как он, Блез Паскаль, счетную машинку изобрел, и про теорию вероятностей, и про суету сует, и про тщеславие человека без Бога, и наоборот, про величие человека с Богом внутри… Про Бога было слушать странно, мы же тогда точно знали, что его нет, но дед и Блез Паскаль были убедительны... Книгу Паскаля, которая называлась “Мысли“, я узнаю даже сейчас, полвека спустя, если мне её покажут… Впрочем, как и “Мысли мудрых людей на каждый день“, собранные графом Толстым, тем самым графом Толстым, который не имеет никакого отношения к зеркалу русской революции из учебника литературы…
 
Викентий Вениаминович знал несколько языков – у них это семейное, издавна тянется, и все Танькины родственники так или иначе были связаны с иностранными языками, и сама Танька впоследствии стала лингвистом и переводчиком – поэтому книги были и на английском, и на немецком. Однажды мы обнаружили, что дед, неизменно вооруженный лупой и карандашом, делает пометки в книге, по внешним признакам безо всяких сомнений напоминающей детскую… Переплёт этой книги был украшен летящей ласточкой с сидящей на ней маленькой девочкой, и мы с Танькой догадались – это что, Дюймовочка?!
 
Да, это был Андерсен, сказки… Книга была издана в 1893 году в Германии, на немецком же языке, а деду тогда было тринадцать лет, и он рассказал нам, как родители подарили ему на Рождество эту книгу. “Андерсен был дислектиком, – сказал дед, – ни одного слова не мог грамотно написать. Я его сразу полюбил за смелость и настойчивость – его сказки никто не хотел печатать, обвиняли его в неуважении к языку… тогда, видно, не знали, что этот изъян не из-за лени или упрямства,“ – Викентий Вениаминович говорил с нами как со взрослыми, но мы почему-то понимали каждое слово, даже не догадываясь, как давно был 1893 год и что это такое – дислектик, изъян и неуважение к языку.
 
А потом он показал нам еще одну детскую книгу, нежно погладив её – это Захарий Топелиус, из чухонцев. Он тоже любил Андерсена, понимал его… Мы с Танькой, помню, одновременно наморщили лбы – что там понимать-то, в сказках? Это ж не Монтень… Дед вычислил наши мысли легко – во всём ищите смысл, ничего не появилось на свет просто для развлечения, сказал он. Для радости – да, но не просто для развлечения. Ищите смысл.
 
Много позже, став взрослыми, мы нашли на полках ещё много удивительных книг с его карандашными пометками, а еще мы нашли записную книжку, где, замирая от любви к нему, прочли следующее: “Моя правнучка Танечка со своей подружкой Машенькой хотят организовать встречу своих октябрятских друзей со мною, верно я кажусь им величественным и мудрым из-за того что вечно сижу в своём кресле, как Вольтер. Им кажется, что я много понял в свои девяносто лет… Как же они будут удивлены, когда узнают зачем я здесь, в этом доме, поселился перед смертью своею… А я всего лишь приблизился к смыслу всей моей жизни, и смысл этот – видеть, что Танечка весела и счастлива, что в ней зацветает истинный интерес к жизни, и что Тася радовалась бы, глядя на неё…“
Copyright: Вера Стриж, 2017
Свидетельство о публикации №365526
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 25.04.2017 06:07

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта