Накануне штормило – Господь, видать, перетряхивал мантию, готовился к Судному дню, Йом Кипуру. Сегодня он, Господь, будет строг к своим любимым детям, намного строже чем обычно… и хоть шторм утих, это ничего не значит: встать, Суд идёт. Давайте, рассказывайте, чего хорошего сделали…

 

У меня скромный закрытый купальник, на всякий случай. Занимаю место в вип-зоне, на морской вечерней волне, теплой и плавной – отсюда лучше всего будет виден заход солнца в десятый день месяца тишрей…

 

Хоть я ни на что не намекаю, но если бы я была всесильной единой богиней, я была бы милостивой. Я бы судила манипуляторов – вот уж кого я судила бы строго! – а остальным давала поблажку… Ой, подумала я, нашла время и место... Надеюсь, что моя верность и преданность этой Земле мне зачтётся, и моё желание приобщиться к Судному закату не будет воспринято как фривольность или праздное любопытство… «Не будет, не будет… плавай себе», – сказало море.

 

Несколько русских туристов на берегу не знают про Йом Кипур, им, наверное, никто не сказал. Они не боятся никакого Создателя, выпивают и закусывают, и громко кричат на своих детей в воспитательных целях. Нужно немного в сторону отплыть, думаю я, и отплываю.

 

Закат прекрасен своею нежностью, и я счастлива, что сейчас являюсь его частью… Если бы мне намекнули, что мужчина, к которому я очень хорошо отношусь, любит закат больше чем меня, я бы не обиделась. Я бы даже обрадовалась! Я согласна быть Частью, если это часть такого вот заката…

 

Туристические дети и их родители оккупировали весь мой берег… их не много, но они очень шустрые и громкие. Берег, наверное, мечтал полежать в философской тишине сегодня, но не судьба.

 

Одна моя знакомая девочка, не очень здоровая и не очень счастливая, попросила привезти ей несколько красивых ракушек и камней для аквариума. Лучше случая не представится – вчерашний шторм наверняка набросал для неё подарков, просто поискать надо, побродить… и не будет для этого лучшего времени, чем закат солнца перед Йом Кипуром… Выхожу из воды.

 

Этот берег знает меня много лет – каждый раз при встрече с ним я восхищаюсь его цветом, светом и теплом; мне не привыкнуть, не превратить всё это в обыденность… Я уверена, что он ценит мою любовь, и что я для него тоже – не обыденность… Поэтому он подбрасывает мне доказательства своего хорошего ко мне отношения – с дырочками, чтоб я потом нанизала их на кожаные шнурки. У меня уже несколько ожерелий доказательств этих перламутровых…

 

А девочка хочет украсить стеклянный дом своей единственной рыбки, заменив пластиковые грот и водоросли на настоящие… И я привезу ей и её оранжевой любимице немного настоящей радости, если радость вообще возможна в заключении… наверняка возможна, иначе как же?! Ведь многие из нас в каком-нибудь заключении, что ж теперь, не радоваться?..

 

Собираю урожай ракушек в свою шляпу, рыбке должны понравиться плоские и завернутые в трубочку, разноцветные… Иду всё дальше и дальше, здесь вообще нет людей, только волны шумят… Через несколько минут наступит Судный день. Нужно успеть искренне раскаяться в чем-нибудь…

 

Кто-то собрал горку необыкновенно красивых раковин – я таких здесь и не видела раньше! – прямо на моем пути лежат, омываются волной. Приседаю, охнув… – конечно, я не возьму их, они чьи-то. Белые, резные. Оглядываюсь, но никого не вижу… ах, какое искушение – но нельзя! Пошла дальше, и с каждым шагом всё отчетливее чувствую присутствие, взгляд, интерес… поэтому останавливаюсь, и правильно.

 

Маленькая фигурка вышла из скалы, идет ко мне, машет рукой – это мальчик. Достаю из пляжной сумки парео, обматываюсь – а он идет ко мне всё быстрее, уже бежит.

 

– Это твоё? – кричу я ему навстречу. – Не бойся, я не трогала, поняла, что это твоё…

 

– Хочешь это? – спрашивает мальчик, он может говорить по-русски. Подошел близко, показывает пальцем под ноги, серьёзный. На нем длинная белоснежная футболка на три размера больше чем надо, кроссовки, бейсболка.

 

Я мотаю головой – что ты, что ты?! Я не могу взять… Такая красота! Где ты такое нашел?

 

Он поднимает раковины с песка – хочешь?! – я снова мотаю головой, и вдруг вижу досаду в его глазах.

 

– Тебе надо, чтобы я взяла? – я спрашиваю, но ответа мне не надо. – Я возьму. Я возьму.

 

Он улыбается, хоть и напряжен. Я рассказываю ему про больную девочку в России и её рыбу в аквариуме, показываю свою добычу, сложенную в шляпу… Он спрашивает, как зовут девочку, и я отвечаю – Настя её зовут, а рыбу – Алиса.

 

Он смотрит на горизонт, солнце уходит прямо на глазах, тонет в море…

 

– Скажи им, что Асаф дал.

 

– Ты сделал доброе дело, Асаф, – говорю я, а он быстро добавляет свои раковины в мою шляпу. – Они обрадуются, Настя с Алисой-то...

 

И мальчик меняется в лице, и улыбка становится детской. Это правильные слова, понимаю я, именно их он и ждал. Он успел, всё сложилось.

 

И он убегает вприпрыжку, пару раз обернувшись и махнув на прощание – мне и солнцу.