Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: МистикаАвтор: Кэпсон Грейс
Объем: 14343 [ символов ]
Дни в сером городе
В этом городе всегда шел снег, сколько я себя помню. Он, то сыпал мелкой рябью, то гонялся вместе с ветром по переулкам за прохожими, скитающимися по бесконечности серых, окруженных панельными многоэтажками дворов. Я никогда не выходил на улицу. Просто сидел у окна в однокомнатной квартире, на девятом этаже, и наблюдал, как проходит дневной сумрак, сменяясь туманным вечером. А затем наступала ночь. Болезненно – желтая от света фонарей, она хрипло дышала морозом. Ни солнца, ни звезд, только серый дневной свет и смешавшийся с песком снег. Даже не знаю, как я сюда попал, где родился, кто мои родители. Квартира, с лоджией из деревянных окон с облупившейся голубовато-белой краской, маленькая комната со шкафом и лежанкой и кухня с газовой печкой, табуретом, и небольшим столиком, с хлебницей на нем. Вот и все что у меня было. Ах, да! Еще была входная дверь (куда же без нее). Старая, оббитая мягким дерматином бордового цвета, с двумя замками – верхним (который видимо должен был открывать ключ «бабочка») и нижним, обыкновенным, резным. Только ключей от нее не было. Сначала я думал, что потерял их, но обыскав всю квартиру, понял, что вероятнее всего, меня закрыли. Первое время было страшно от мысли, что я сижу здесь узником, не имеющим право выйти в серый город, но потом в голову пришла мысль, что всякий пленник в такой ситуации еще и наблюдатель. И я стал смотреть, слушать и пытаться понять. Долгое время я стоял возле дверного глазка и наблюдал за лестничной площадкой. Всего на ней было три квартиры, включая мою, но, сколько я ни стоял, не увидел ни одного выходящего или входящего человека.
Как я и говорил, единственным доступом и связью с внешним миром для меня была лоджия. Я перенес туда кухонный табурет, и сев возле окна, стал смотреть на улицу. Ни одного автомобиля или маршрутного автобуса, ни одной зимней птицы…ничего, кроме изредка проходящих людей и свиста ветра в деревянных ставнях. Естественно, на ум приходит вопрос, «почему я не открыл окон и не стал звать о помощи?» Все дело в том, что в этом городе был только один звук – ветер. Все остальные звуки были мертвы. От стука по оконному стеклу не было никакого отзвука, только пальцы чувствовали зимний холод. Качающиеся деревья стояли безмолвно, а звук от бредущих по снегу сапог умирал ровно в тоже мгновение, что и рождался. Мне кажется, что если бы не ветер, я бы сошел с ума в этом абсолютном безмолвии. Днями я пялился на полусгорбленных от мороза прохожих, плетущихся словно навьюченные ослы, а как только темнело и на улице включался желтый свет фонарей, я шел на свою лежанку и проваливался во тьму. И так – день за днем. Я не помню, чтобы я что - то ел или пил. Я лишь сидел у окна и наблюдал, пытаясь понять, зачем я здесь.
В один из дней я пробовал подавать жесты прохожим, размахивая руками, прыгая, словно душевно больной по пространству лоджии, однако люди делали вид, что не видят меня. Да, именно делали вид! Один из них, одетый в коричневое, тонкое, осеннее пальто, с перематывающим шею старым акриловым шарфом, с огромным чемоданом в руке, поймал мой взгляд, остановился на секунду, и, быстро оглядевшись по сторонам, вновь зашагал, размешивая грязный, мокрый снег. Больше, как я ни старался, привлечь чье – либо внимание не удалось.
Еще немного посидев у окна, я зашел в комнату. Одиночество быстро сводит с ума: сначала ты считаешь полоски на паркете, потом вспоминаешь все, что произошло за день. И вот, в конечном счете, по витиеватым лестницам твоего подсознания, в голове начинает пульсировать импульс мысли.
Я начал думать о забытом. «Наверное, это испытание ценностей, - подумал я, - ведь каждый здравомыслящий человек стремится познать себя от начала до конца. И даже те щепки, которые остались от его полена, в тот момент, когда его «сколачивал плотник», он старается собрать с грязного, истоптанного пола, и втереть в свою душу. Для того, чтобы понять, свою суть, свое «целое» начало. Вот сижу я в этой грязной квартиренке, безымянный, беззвучный, смотрящий на мир со стороны. А ведь там, в этом заснеженном городе все такие же, только с правом передвижения, и то, не ясно, идут ли они сами, или их палец чей - то водит. В этом городе нет жизни, словно мхом оброс он: деревья качаются без скрипа, люди, то месят ногами талый снег, то идут по инеевой корке. А вдруг весь мир так? Либо смотрит друг за другом, качая головами в знак порицания, либо кричит из окон, а никто не слышит? А может мир качается, как эти старые деревья на аллее, и ось его дрожит, пытается сломаться, но не слышит его никто, потому что в головах людских только ветер...? Видимо я сошел с ума, еще давно, до этого, а теперь вдруг понял, что поезд с рельсов сошел, а уже поздно. Или, наоборот, прозрел, увидел суть нашу, к «полену» человеческому прибитую душу, ветром отрываемую от плоти».
Начинало темнеть, а я все ходил по комнате, без конца открывая и закрывая дверцу шкафа, а в голове моей вертелась мысль, которая не давала лечь на кушетку и забыться : «Ведь он же увидел меня! Тот, в пальто, с чемоданом! Почему он не ответил? Почему поспешил уйти? Неужели, я, сидящий за стеклом, не достоин ответа?»
«Может быть для того, чтобы освободиться нужно уснуть? - подумал я, - то есть, не просто уснуть, а навсегда. И вот тогда, когда это случится, не будет больше этой маленькой душной комнатенки, серого города и сутулых, продрогших от холода людей, когда не будет меня, то все изменится. Я окажусь в другом месте, не важно в каком, лишь бы в нем было солнце, мир шумел от восторга и грусти, захлебывался в движении, качался, но со скрипом. В месте, где меня услышат и обратят внимание, крикнут в ответ…»
Я зашел на кухню, подошел плите и покрутил тумблер подачи газа…но характерного запаха я не почувствовал. Меня охватило отчаяние. Уснуть нужно было окончательно и безвозвратно (так я думал), иначе ничего не выйдет. Здесь нет времени. Я останусь тут навсегда…Меня охватила паника. Ходя взад – вперед по квартире я выдавливал из мозга своего ответ, лихорадочно хватаясь и переворачивая попадавшиеся на пути предметы. Я вновь подошел к шкафу, захотев с силой толкнуть его и обрушить на пол, но вдруг заметил, что одна из полок не пуста. На ней лежал коробок спичек. Я взял его в руки, пытаясь понять, каким образом можно было не заметить его, тысячу раз открывая дверцу.
Вновь спустилась туманная ночь. Я вышел на лоджию и взглянув в окно, заметил чей- то силуэт. Сначала он стоял неподвижно, но затем вышел в свет фонаря и, я снова увидел это тонкое пальто и огромный чемодан. Он смотрел прямо на меня! Даже с высоты девятого этажа я видел, что он смотрел мне в глаза. А затем, чуть наклонившись от веса того, что лежало в чемодане, он двинулся в сторону моего подъезда.
Я выскочил и побежал к двери, припав к дверному глазку, ждал появления незнакомца. Однако время шло, а лестничная площадка все также пустовала. Простояв довольно долго и так никого и не дождавшись, я вернулся в комнату и лег на кушетку, охваченный непонятным волнением. «Может и не было никого, может все это игра света фонарей и черных тополиных веток?» Уснуть я не мог и, поднявшись, пошел на кухню. Там было ужасно темно, поскольку окон на кухне не было. А мне вдруг захотелось света, живого, не того – серого дневного, и не желтого фонарного, а живого. И я вспомнил про спички. Достав коробок из кармана, я чиркнул головкой спички по боковине короба, и она загорелась… Живым, танцующим огнем. Запахло жженым деревом. Я стоял и любовался, до тех пор, пока не обжег себе пальцы… «Это настоящий клад в сером городе, в месте, где нет жизни, где по вечерам не горит ни одно из окон в домах напротив, это драгоценность, сокровище! Посмотри, как танцует огонь! Она сгорает быстро, но отдает всю себя! Рожденная чтобы гореть!» Я стоял и зажигал их, одну за одной, пропитываясь мерцающим танцем огня, радуясь, что жизнь существует…пока не осталась последняя.
Так сложно расставаться с тем, что дало тебе счастье. Пусть кратковременное, но полноценное, живое…и тут я понял, что мне делать. Последняя спичка вспыхнула, я поднес ее к конфорке и открыл газ. И конфорка загорелась. Синим, ровным пламенем, освещая маленькую кухоньку неярким «газовым» светом. Углы комнаты остались во власти тени, но сама кухня будто преобразилась. Я почувствовал тепло от огня и, принеся табурет с лоджии, сел рядом с плитой, не отрывая взгляд от синего «чародейского» пламени. Глаза мои были поглощены в нем, разум растворялся в монотонности сапфирового света…меня уносило отсюда….
На дворе был летний, полный красок вечер. Мы бегали с ребятами друг за другом, катались с горки и лазали по старым липам, ветки которых чуть просели от веса распустившихся сочно – зеленых июльских листьев. Это были мои друзья, люди с открытыми сердцами. Каждый день был новым и единственным. Когда темнело, мы сидели на лавочке во дворе и качая ногами, не достающими до земли, разговаривали об играх и мечтах, которые должны были когда-нибудь сбыться…Голос чьей то мамы, доносящийся с балкона, звал домой, и мы спешно прощаясь, разбегались по квартирам, чтобы поскорее лечь спать, а завтра встретиться вновь, наслаждаясь каждой каплей летней свободы. Во дворе пахло знойным асфальтом и дышащими небом цветами …
Когда мне было двадцать три, мы с другом приехали в гараж. Стояла осень. Нам нужно было забрать инструменты, но как только мы собрали все в сумку, начался ливень и мы решили переждать его в гараже. С неба лило так, будто море поднялось к облакам, а затем, сорвалось, стремясь вернуться обратно. Он был недолгим и вскоре мы вышли из гаража. В воздухе пахло озоном, а свежевымытая зелень развеяла тонкий аромат молодой жизни. Среди остальных звуков я услышал еле - еле доносящееся мяуканье. Повернув голову, я увидел котенка, которого ливень буквально «прибил» к земле. Он не мог двигаться, видимо не ел несколько суток. Его мама – кошка бросила его, спасаясь от непогоды. Он умирал. Подойдя ближе, я заметил, что по глазам его уже ползают муравьи, чувствуя грядущий пир, а он не мог даже смахнуть их лапкой или пошевелить мордочкой. Я взял его на руки, мы сели в машину и отвезли его ко мне домой. Искупали в теплой воде и поставили блюдце с молоком. Некоторое время он не притрагивался к нему и я подумал, что его уже не спасти. Однако, спустя несколько минут его мордочка подвинулась ближе к блюдцу и он стал лакать. Товарищ позвонил своей знакомой, которая жила в частном доме, и мы, с пачкой корма, молоком и кошачьим шампунем, отвезли его к ней. Позже, как я узнал, он вырос в огромного рыжего кота, и спустя некоторое время, покинул ее обитель, в поисках новых «кошачьих» приключений.
Январское утро. Мне около 5 лет. Уже светло, и хотя солнце не пробивается среди туч, снег буквально слепит глаза своей белизной. На улице холодно, на мне черная шубка, шапка – ушанка, варежки на резинках. Держа за руку бабушку, мы идем за хлебом. В доме, где я жил, была булочная, в которую каждое утро привозили свежие «французские батоны». Очередь за ними стояла аж на улице! Простояв минут двадцать на морозе, с мокрым носом, который я ежеминутно вытирал варежкой, мы наконец попадали в магазин. В нем было очень тепло, а запах свежего хлеба тут же пробуждал аппетит. Это большое счастье, когда тебе, в холодные руки дают мягкий, теплый, хрустящий батон, а бабушка отламывает от него кусочек, и разрешает съесть, пока мы идем домой. А вечером, когда я возвращался домой весь в снегу, с красными от мороза и беготни щеками, с санками в руках, мама отряхивала меня на лестничной площадке, сбивая щеткой для чистки брюк от ворса, снег с моей детской шубы и шапки, запускала в дверь. В доме было тепло и вкусно пахло ужином, папа уже сидел возле телевизора, а я покушав, шел в комнату к прабабушке и улегшись на пол, смотрел в потолок. Окна ее комнаты выходили на дорогу, и по потолку бесконечно бегал свет фар проезжающих мимо дома машин. Он появлялся в углу потолка, узкой полоской, а затем разливался ярким светом по всей его площади. А я лежал, закинув ноги в вязаных носках на батарею, и думал, что это пролетают самолеты и светят нам в окна…
Дул настолько холодный ветер, что у меня было только одно желание – поскорее добраться с работы домой. Ноги скользили по льду и я, спрятав руки в карманы, бежал, спотыкаясь, на остановку. Посереди улицы передо мной сидел, стараясь хоть как то согреться, двухмесячный котенок. Он плакал и просил о помощи. Посчитав деньги, я понял, что хватит только на одно из двух, либо купить ему молока, либо добраться до дома. Начался снег, я посмотрел на него…и прошел мимо. Я оставил его там, посреди зимы. Одного.
 
Эти истории всплыли у меня перед глазами, я вспомнил кто я такой и как я жил, вспомнил близких людей, что такое счастье и боль, какого это - дышать. Я оторвал взгляд от синего пламени конфорки, и тут, впервые за долгое время, я услышал звук! И это был не ветер! Ключи гремели в замке, кто – то открывал дверь! От изумления я не мог оторваться от табурета, сидел, сверля взглядом темноту, из которой доносилось лязганье ключей. Дверь распахнулась, и в кухонном проеме показался он: старое осеннее пальто, шарф, перематывающий горло, на голове шляпа, на широких полях которой лежал снег. На лице его была маска точь-в-точь такая же, какую носили врачи во время бубонной чумы. Железный, птичий клюв. В комнате запахло ладаном. Он поставил свой огромный чемодан и двинулся в мою сторону. От ужаса, не в силах двинуться с места, я сидел и наблюдал, как это огромное, двухметровое существо, подошло ко мне и, повалив на пол, потащило к выходу. Я пытался сопротивляться, раскинув руки плашмя, стараясь зацепиться за что - нибудь. В отчаянной попытке спасти себя, мне на мгновенье удалось схватиться руками за чемодан незнакомца, стоявший на полу, он покачнулся, а затем с грохотом завалился, открывшись. Сотни, нет, даже тысячи ключей блестели в нем…Держа за ноги, бубонный врач вытащил меня из кухни и поволок через дверь, на лестничную площадку. Я кричал и пытался перевернуться, серый город был все ближе, холод его все сильнее….
- А потом? Что потом? - спросила она меня. Ее карие глаза поблескивали от интереса и сдерживаемой улыбки. - Говорят, иногда сны, вовсе не кучка зеркал в калейдоскопе. Нечто более глубинное и важное. Будто засыпая здесь, мы просыпаемся там, в другой жизни, такой же настоящей, а может быть и более реальной, чем эта. Только не всегда нам удается видеть ее. Тем более запомнить.
Я промолчал.
 
Ноябрь, 2013
Copyright: Кэпсон Грейс, 2017
Свидетельство о публикации №361813
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 13.01.2017 18:24

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта