Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: РассказАвтор: Василий Шарлаимов
Объем: 29985 [ символов ]
Инспектор
Старый разбитый песчаный шлях тихо и мирно стелился под моими пыльными босыми ногами. Жгучее солнце неторопливо клонилось к закату, и мало-помалу начинало вечереть. Со стороны реки Конки задул легкий, прохладный ветерок, и невыносимая, удушливая жара стала потихонечку идти на убыль. По обеим сторонам дороги в две шеренги выстроились довольно-таки зрелые ореховые деревья, будто воины встречающего меня почетного караула. За деревьями, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные виноградники, разделенные на громадные квадраты широкими и тенистыми лесополосами. Наконец-то пришло благодатное время сбора урожая. Крупные ягоды шаслы до краев налились щедрым солнечным светом и уподобились бусинам янтаря, нанизанным на развесистые золотистые кисти.
Вот справа от дороги замаячил аккуратный, ухоженный домик, где рабочие совхоза хранят свой инвентарь и инструмент, и укрываются в случае внезапного нагрянувшего ненастья. За домиком, через три сотни метров, я сверну на проторенную тропинку и углублюсь в молодую акациевую рощу. Затем пройду стежкой через поле скошенной ржи и выйду наискосок на тихую окраину благословенного Богом Подстепного. Мне никогда не нравилось входить в село со стороны шляха и шествовать по шумной и пыльной центральной улице. Уж сколько помню себя, всегда любил подходить к домику моей матушки со стороны полей и огородов.
Вот уже показался наш заросший камышом и осокой ставок со склонившимися над его зеркальной гладью старыми ивами. А там, дальше, мой фруктовый сад и маленький виноградник, где я так люблю хозяйничать и возиться по праздничным и выходным дням.
Мама! Она, видно, сердцем почуяла мое скорое приближение и, с мягкой улыбкой на старческом лице, неспешно вышла навстречу своему непутевому сыну.
Но это будет потом. А пока ещё надо добраться до маячащего вдали бригадного домика. На его фронтоне красуется кумачовый транспарант с какими-то плохо различимыми с такого расстояния лозунгами.
Неожиданно что-то переменилось. На сердце почему-то стало невыносимо беспокойно, больно и гнетуще. Мягкий, прохладный северный ветерок сменился шквалистыми порывами с почти что мгновенно потемневшего запада. За считанные минуты, словно в ускоренном кино, небо заволокло тяжелыми, свинцовыми тучами. Яркие изломанные молнии прорезали хмурое и неприветливое небо. Мощные и продолжительные раскаты грома болезненно ударили по моим барабанным перепонкам.
Я бросился к заветному домику, уповая найти там надёжное прибежище от так нежданно разбушевавшейся стихии. Но ураганный встречный ветер ожесточено валил меня на промокший от мелких капелек песок. Я наклонился вперед, и мое тело буквально лежало на встречном воздушном потоке. Но медленно и упорно, шаг за шагом, я приближался к такому желанному и необходимому мне приюту.
Внезапно невыносимо ослепительная молния разорвала сумрачный небосклон, и оглушительный грохот с ужасающей силой потряс просёлок и его близлежащие окрестности. Могучая ударная волна безжалостно швырнула меня на грешную землю. Я совершенно оглох и на какое-то время утратил способность хоть что-то соображать и видеть. По всей вероятности, убийственная молния угодила в густую крону соседнего орехового дерева. А может …
А может это последние мгновения моей бестолковой и скоротечной жизни. Но обрушившийся на мою голову ледяной ливень убедительно опроверг мои самые мрачные и пессимистичные опасения. Штормовой ветер неожиданно стих и я, вскочив на ноги, во все лопатки кинулся к уже совсем близкому спасительному пристанищу. Однако по мере приближения к домику, мой бег мало-помалу замедлялся, и я непроизвольно перешел на обычный неспешный шаг. За несколько мимолетных мгновений что-то противоестественным образом изменилось в этом совхозном подсобном сооружении.
На выцветшем, надорванном транспаранте лишь с большим трудом можно было различить размытую ливнем надпись «Перестройка». Окна и двери строения были кем-то злокозненно выбиты, а проемы замшелых стен зияли унылой, чернильной пустотою. Я уж было собирался войти внутрь заброшенного помещения, но зловещее шипение волной безотчетного ужаса отбросило меня назад. В столовой и в комнате отдыха деревянные полы бесследно исчезли, а на оголённой песчаной подстилке кублились серо-буроватые степные гадюки. Их было неимоверно много: и больших, и средних, и ещё совсем маленьких. Я опасливо отошел от покосившегося домика и удивленно осмотрелся по сторонам. Виноградники были отчасти вырублены, а в основном лежали на земле, в густых зарослях колючего степного бурьяна.
Да, именно такими я видел окрестности Подстепного перед самым моим отъездом в далёкую Португалию.
-Вася! Вася! Очнись!– послышался где-то вдали до боли знакомый голос.
Кто-то назойливо и бесцеремонно тряс меня за онемевшее от холода плечо.
-Вася! Прекрати дремать! Уснуть здесь, в такой легкой одежде, да ещё и при нуле градусов было бы просто безумием!
Я еле-еле протёр глаза и будто в густом тумане узрел встревоженный лик моего приятеля Степана Тягнибеды.
-Слазь с дощечки! А давай-ка сейчас разомнемся и разогреемся! Раз, два, три, четыре, руки выше, ноги шире!
Степан так энергично тряс меня, что уже через десяток секунд я ощутил, как горячий пот заструился у меня между лопаток.
-Да не тряси ты меня, как перезрелое фруктовое дерево! Если кое-какие плоды ненароком отвалятся, то моя супруга за это тебе глаза выцарапывает!
-Ну, если ты жаждешь подхватить воспаление легких, то можешь и дальше дрыхнуть на парапете ограды этого особняка,- предупредил меня исполин.
-Да я бы может и не закимарил, если бы ты вдруг не осерчал на меня и не перестал бухтеть о том, как космические корабли бороздят просторы Большого театра,- нехотя начал оправдываться я.
-Ладно. О чем ты там меня спрашивал?– проворчал мой друг, сызнова усаживаясь на эвкалиптовую дощечку.
-Ну, если ты забыл мой скромный вопрос, то я могу тебе его и напомнить. Почему твои дочки остались в Украине, жена бесследно пропала где-то в Италии, а ты очутился в Португалии? С какой стати ты торчишь здесь, а не в богатой Австралии, куда все вы так отчаянно и страстно стремились? Тем более, что у вас там живут состоятельные и влиятельные родственники.
-Да я, вообще-то, и не очень стремился покидать мою Родину. А вот моя предприимчивая половина только и грезила о счастливой и беззаботной жизни на далёком, но зажиточном Пятом континенте,- угрюмо поведал мой собеседник. -Но я её ни в чем не виню. Ведь женщина, по своей природе,- существо космополитическое. Для неё главное, чтоб ей и её потомству было уютно, сытно и привольно. И неважно, в какой стороне, в каком государстве, и на каком материке. И в этом, видно, Великий Божественный Замысел. Иначе человечество давным-давно бы исчезло с лица нашей плодородной Матушки Земли.
Я потрясённо, широко раскрытыми глазами, смотрел на философствующего великана. Видит Бог, этот парень, действительно, не так-то и прост, как мерещится с первого беглого взгляда.
-Развалу нашей семьи способствовала целая цепь несуразных событий, которые снежной лавиной обрушились на наши беспечные головы,- уныло продолжил исполин, погружаясь в воспоминания о тяжких годах на нашей покинутой, но всё ещё любимой Родине. -Как я уже тебе говорил, мне никак не удавалось удержаться более года ни на одной более-менее пристойной работе. Жизнь с каждым днём всё дорожала и дорожала, а найти хорошо оплачиваемую работу становилось всё трудней и трудней. Да и я, если честно признаться, в те годы стал частенько выпивать по всякому и без всякого повода. А торговля в нашем бутике вяла и чахла буквально день ото дня. Любаша крутилась с раннего утра до позднего вечера, чтобы одеть и прокормить быстро растущих дочерей, да ещё и бьющего баклуши супруга.
А всё началось с обыкновенной базарной истории. В Тернополь нежданно наведался Рома Варивода, мой вертлявый кузен из Херсона. Он как раз перегонял из Луцка почти что новенький «Опель», в надежде перепродать его разбогатевшему на выращивании ранних арбузов земляку. Рома собирался отхватить солидный куш на этой сверхприбыльной коммерческой операции. Его аж распирало от гордости за удачную покупку. И ему не терпелось побахвалиться своим умением проворачивать доходные торговые сделки.
Естественно, мы опробовали новую «тачку» и с шиком прокатились по центру Тернополя, заплатив солидный штраф за превышение скорости у городского суда. Затем мы решили обильными возлияниями «обмыть» вновь приобретённое транспортное средство в гостиной моей штаб-квартиры. Я быстренько накрыл праздничный стол, разогрел первое и второе, выставил горячительные и прохладительные напитки, и хлебосольно пригласил моего гостя смачно откушать.
Мы начали пиршество весело и игриво, разбив пробкой из-под шампанского один из плафонов новенькой чешской люстры. Спасая закуску от падающих осколков стекла, Рома резко вскочил, зацепил локтем столешницу и снёс на пол супницу, салатницу и ещё три предмета английского фарфорового сервиза. Роскошная турецкая скатерть ручной работы была безнадёжно испорчена опрокинутым соусом. И никакой стиральный порошок так и не смог одолеть безобразных коричневых пятен. Соус оказался чересчур жирным и насыщенным, поэтому и с персидского ковра, лежащего на полу, мы его тоже отчистить и отмыть не сумели. Ну, разве что равномерно размазали эту не счищаемую гадость по всему оригинальному пёстрому узору. Это маленькое приключение только раззадорило нас, и мы принялись энергично поглощать всё то, что уцелело после торжественной «увертюры» застолья. После того, как пришлось четырежды сбегать в магазин для пополнения убывающих запасов напитков, мы нежданно обнаружили, что наши наличные деньги непонятным образом испарились. Поэтому мы отправились на базар в наш бутик, чтоб взять у Любаши пару-тройку червонцев на продолжения банкета. Но наш славный магазинчик-кормилец по какой-то неведомой мне причине оказался наглухо заперт. Хотя обычно в это не слишком позднее время моя жёнушка всё ещё продолжает торговать. Понятно, что мы не растерялись и зашли со стороны чёрного хода. Навесного замка снаружи не оказалось, однако дверь почему-то была заперта изнутри на стальную задвижку.
Стучу. Слышу, внутри какая-то мышиная возня и сдавленные крики моей законной супружницы. Быстро соображаю: не иначе, как в нашу сокровищницу грабители забрались. Дёрнул я со всей моей дурной силы дверь, а она, представь себе, не поддаётся! А я с раннего детства терпеть не могу закрытых дверей, особенно, если мне куда-то нужно срочно наведаться. Кровь вскипела в моих жилах, я разбежался, да как пну ногой это стальное чудо запорно-затворной техники! Каленая задвижка лопнула так ровненько, будто её гильотиной срезали. А дверь зря, что наружу открывалась. Винтом прогнулась и распахнулась вовнутрь помещения. Внутри кто-то нервно взвизгнул. Захожу и вижу репродукцию с картины великого русского художника Серова-Перова-Водкина «А мы вас не ждали».
Там, на паках джинсовых брюк, наш пожарный инспектор пытается взыскать с Любаши ежемесячный добровольный взнос в фонд развитие противопожарного дела. Причём в самом что ни на есть натуральном виде! Моя жена была немного растрёпана, слегка помята и даже уже отчасти распакована. Да и брюки у пана капитана оказались расстегнуты и беспардонно съехали почти что на самые пятки. Видно, кассу общественных пожертвований он хранил у интимного места, чтобы случайно карманники не стибрили. На нашем базаре так многие дошлые торговки делают.
Я почувствовал себя как-то неловко, из-за того, что так бесцеремонно прервал деловые переговоры двух заинтересованных сторон. Но так как, выбивая дверь, я вроде бы постучался, то тут же галантно интересуюсь у всех присутствующих в торговых кулуарах:
-Извините! А я вам случайно не помешал?
Но тут я вдруг вспомнил, что ещё на прошлой неделе мы уже произвели ежемесячный платёж в фонд развития противопожарного дела. Причём наличными деньгами, без лишних свидетелей и даже без всякой официальной квитанции. Сначала я страшно возмутился, но потом заподозрил, что пан инспектор страдает склерозом в прогрессирующей форме и попросту позабыл о уже внесённых нами денежных средствах. Но внезапно в моей памяти всплыла невообразимо четкая и яркая картинка: гражданин начальник вписывает в свой блокнот точную сумму нашего добровольного взноса.
-Постой-постой!– начал было я успокаивать сам себя. -Вполне возможно, что пан капитан зашёл в наш бутик с намереньем что-то прикупить как для себя лично, так и для своего обширного семейства. Не исключено, что он собирается приобрести в подарок любящим детишкам и супруге сверхмодные обновки к наступающим семейными торжествами. Бедняга месяцами недоедал и недопивал, чтобы прилично приодеть себя, а также своих обворожительных домочадцев. Вероятно, Любаша закрыла магазин, чтоб индивидуально обслужить такого солидного и уважаемого клиента. Пан инспектор как раз собирался примерить джинсы, а тут внезапно нагрянул я со своим пьяненьким кузеном Ромой. Хотя нет! У капитана спущены не только форменные брюки, но и цветастые семейные трусы. Однако, насколько я осведомлён, наше коммерческое предприятие нижним бельём вовеки не торговало.
-Стоп!- думаю я себе. -А не дурак ли я? Вне всякого сомнения, в нашем торговом заведении произошло спонтанное возгорание! А пан пожарник, совершенно случайно, прогуливался неподалёку от нашего воспламенившегося бутика. И оказался рядышком как нельзя кстати, чтобы предотвратить порчу имущества почтенных граждан Вільної України. Об этом явственно свидетельствовал конец «шланга» пана инспектора, который нагло торчал у него между ног. Несомненно, пожарный рукав находился под очень высоким давлением, готовый приступить к тушению очага возгорания. Хотя беззаветный борец с огненной стихией мог бы воспользоваться и огнетушителем, висевшим у входа торгового павильона.
Однако внутри бутика не наблюдалось даже лёгкого дыма и не чувствовалось запаха удушающей гари. И, вообще, в коммерческом помещении ничего не горело, кроме нахальной рожи пана капитана, которая была красная, как новенькая пожарная машина.
-Значит, остаются только две правдоподобные версии,- мысленно рассуждаю я. –Либо у капитана склероз, либо он обнаружил серьезную недоимку в произведенных нами платежах. И стоит ли так удивляться? В стране галопирующая инфляция, поэтому и размер «добровольных» пожертвований неукоснительно повышается.
-Пан капитан!– обращаюсь к мастеру противопожарного дела. –В отличие от ушлых базарных торговок, мы в лифчиках и рейтузах выручку от проданных нами товаров не прячем. Я вижу, что мою супругу на этот счет Вы уже детально обследовали. А чтобы наши отношения основывались на принципах взаимного доверия, я добровольно покажу Вам, что и в моей «сокровищнице» государственные казначейские билеты не хранятся. Ну, разве что Вы там обнаружите семейную реликвию, которая в нашем роду передается по мужской линии из поколения в поколение.
Говоря эти вежливые слова, я начал медленно расстегивать куртку, а затем и брючный ремень моих фирменных джинсовых штанов «Левис». Лицо капитана посерело, и он задрожал как осиновый лист на пронизывающем и холодном осеннем ветру. Затем горемыка побледнел как мел и попытался напялить на себя свои спущенные на пятки трусы и брюки. Но мелко трясущиеся пальцы рук страдальца объявили всеобщий бессрочный бойкот. Предметы одежды, предназначенные для прикрытия срама офицера, раз за разом сползали к его специфически «благоухающим» носкам. Бедняга пытался что-то сообщить мне своими конвульсивно дергающимися устами, но слова благодарности застряли где-то в глубине его пересохшей глотки. Тогда он попытался объясниться какими-то неведомыми мне каннибальскими знаками и отрицательно замотал своей бестолковой курчавою башкой.
И в этот момент счастливая догадка озарила мой затуманенный алкоголем разум:
-Ой, пан инспектор! Что же Вы сразу не признались, что принадлежите к славному отряду вышедших из опалы сексуальных меньшинств! Признаюсь Вам откровенно, что я не любитель нетрадиционных интимных отношений. Но если Вы обнаружили недостачу в произведенных нами платежах, то я обслужу Вас по высшему разряду в счет этих непредумышленных недоимок. А мой херсонский кузен Рома нам с удовольствием в этом деле поможет! Тем более, что Ваш «сейф», как я заметил, уже приоткрыт и готов к приемке недоплат в натуральном виде. Василий! Что с тобой?! Ты побледнел даже пуще, чем пан капитан в тот судьбоносный для его и меня вечер!
-Святой Гомосекулус!– наконец-то прорвало меня. –Я даже представить себе не мог, что мой лучший друг обладает такими извращенными сексуальными наклонностями!
И я потихоньку начал отодвигаться от гиганта на дальний край эвкалиптовой дощечки.
-Ну что ты, Василий!– укоризненно покачал головой исполин. –Я же просто-напросто чуть-чуть пошутил! Ну, чтобы хоть как-то разрядить чрезмерно острую, напряженную обстановку. Однако чувство юмора у начальственного пожарника оказалось не ахти какое. Впрочем, как и у тебя, мой добрый консервативный товарищ.
Степан ещё раз осуждающе взглянул в мою сторону и продолжил свою отдающую душком «голубизны» историю:
-И тут я заметил, что личико инспектора начало лиловеть, а карие глазки медленно-медленно закатились. И он стал судорожно хватать ртом воздух, как жирный карась, вытащенный из пруда на топкий и илистый берег. Вижу, что человеку стало нехорошо, чистого кислорода в лёгких для дыхания явственно не хватает. И не удивительно! Ведь воздух в нашем магазинчике чересчур спёртый и насыщен вонью слежалой ткани, кожи и не высохшей краски. Хватаю я пана капитана за грудки и тащу его поскорей наружу, на отрезвляющий свежий воздух.
Когда мы с супругой ставили павильон под бутик, то я ещё тогда предупреждал её, что заднюю дверь надобно соорудить повыше и пошире. Ну, чтобы через неё было удобнее проносить тюки и упаковки со вновь привезёнными товарами. Но Люба настояла на небольшой дверце. Мол, так она будет намного крепче и прочнее. Да и ворам, и грабителям будет куда труднее проникнуть в наш магазинчик со стороны черного входа.
А я, торопясь освежить синеющего инспектора, настолько разволновался, что позабыл пригнуться у входа, да ещё и не вписался в дверной проём. Ну и слегка зацепил паном пожарником о стальную дверную раму. В результате у него случилось сотрясение мозга, перелом ключицы и к тому же раскол тазобедренной кости. Да ещё и на двух или трёх рёбрах образовались глубокие трещины.
Потом Любаша отчитала меня как мальчишку, за то, что я припёрся так не вовремя, да ещё и с моим охмелевшим кузеном.
-Уж я как-нибудь сладила бы с паном бабником. Конечно, уже давно нужно было набить морду этому сексуально озабоченному самцу. Но зачем же было отбивать ему кобчик, да ещё и вдобавок мошонку надрывать?- злилась она.
-Интересно!- возмутился я, впервые в жизни усомнившись в верности моей супруги. -И как бы ты сладила с этим наглым бабуином и кискаманом?!
-Не твоё дело!- злобно огрызнулась Люба. -Меньше знаешь - спокойнее спать будешь! И за что же только Господь Бог так жестоко меня наказал?! Из-за моего бестолкового мужа-балбеса одни только проблемы, убытки и сплошные напасти!
Но я-то здесь был абсолютно ни при чём! Ведь всё произошло из-за фатального стечения обстоятельств. Ну ладно, кобчик отбило инспектору дверью, когда я не очень аккуратно вышиб её ногой. Распахнувшись, она угодила ребром точнёшенько в центр кормового отсека пана капитана. А когда и за что этот похотливый прыщ зацепился своей необъятной мошонкой, ей-Богу, не знаю! Нечего было её распускать как павлиний хвост, в столь слабоосвещённом и тесном подсобном помещении!
Конечно, мошонку бедолаге в больнице кое-как заштопали. Но отечественная медицина уже не давала гарантий, что этот орган и впредь будет функционировать так же безотказно, как и в прежние развесёлые годы. И эта неуверенность врачей повергла в дикую панику капитана, так незаслуженно пострадавшего за чрезмерную любовь к ближним. Ведь он даже не мог вообразить своего существования без интимной близости с распрекраснейшим женским полом. Из-за роковой производственной травмы любитель клубнички попросту утратил смысл своей кобелиной жизни. Хотя супруга пострадавшего оказалась очень даже довольной. Я лично слышал, как она говорила подруге у приёмного покоя больницы:
-Так ему и надо, борову ненасытному! А то уж совсем, чуть ли не до смерти, меня затрахал! И вечно домой то мандавошки принесёт, то триппер, то ещё какую-нибудь половую болячку!
-Эх, дурочка, дурочка!- осуждающе покачала головой подруга. -Побудешь два-три месяца без мужской любви и ласки, так посмотрим, что ты тогда запоёшь!
-Ничего страшного!- отмахнулась жена потерпевшего. -У моего благоверного на службе много близких друзей и преданных товарищей. Они всегда помогут сослуживцу и его семье в трудную и ответственную минуту. Особенно его супруге.
Я, честно говоря, здорово перетрусил. Думал, что меня неизбежно посадят в кутузку за оскорбление насилием государственного служащего при исполнении служебных обязанностей. Тем более что вся кобелирующая общественность силовых структур была возмущена таким непочтительным обращением с их многострадальным коллегой.
-Ведь этот конфликт можно было разрешить тихо и полюбовно, без применения грубой физической силы,- судачили между собой они. -Надо было обсудить сложившуюся ситуацию за рюмочкой коньячка в тёплой и дружеской обстановке. В счёт морального ущерба и оскорблённой чести, инспектор мог бы вполне освободить пострадавших на пару месяцев от негласной противопожарной дани. И вовсе было не обязательно размазывать капитана по стальным стенам бутика. За такое своеволие и самоуправство надо беспощадно и жестоко карать.
Но в высших начальственных кругах управления внутренних дел и органов правосудия возобладало иное мнение. Там ещё почиталась святость семейных уз и традиция супружеской верности. Тем более, что в свете предстоящих выборов было и вовсе неуместно будоражить умы украинских избирателей сомнительным судебным процессом. Всё это рассказал мне наш участковый, с которым я всегда был на дружеской ноге.
- Тебе крупно повезло, Стёпа! - поведал он мне как-то за рюмочкой водки. - И если б твой капитан ранее не забрался в «курятник» очень важного областного начальника и тот не узнал об этом, то ещё неизвестно, чем бы закончилась вся эта эпопея!
Однако моё везение оказалось весьма призрачным и недолговечным. И хотя инспектор в суд на меня не подал, но у него оказались обширные связи и не в меру длинные руки. К тому же, очевидно, сказалась и негласная солидарность коррумпированных государственных служащих. На нас неожиданно обрушились внеочередные проверки налоговой, санитарной и пожарной инспекции. Да и милиция к нам зачастила.
Слава Богу, ни милиция, ни налоговая «нарыть» на нас чего-либо серьезного не смогли. Документацию моя супруга вела исключительно грамотно, аккуратно и точно. Ведь она, как-никак, родная и законная дочь талантливого казнокрада-бухгалтера!
А вот с пожарной точки зрения наш бутик, как оказалось, представлял ужасающую угрозу для всего нашего тихого и мирного городка. Ни павильон, а бомба замедленного действия с закодированным часовым механизмом! До сих пор не понимаю, как базар не сгорел в адском пламени по причине существования нашего порохового погреба... То есть, я хотел сказать, нашего торгового заведения. Мы только успевали выполнять предписания прошлой инспекции, как тут же появлялась новая и выдвигала гораздо более обширные претензии. Одну только электропроводку и счётчики мы меняли четыре раза! То электроприборы оказывались некондиционными, то изоляция не выдерживала проверки, то по каким-то новым правилам проводку нужно было сместить на три сантиметра вправо, а розетки поднять на три фута выше уровня пола. И попробуй ошибиться хотя бы на миллиметр! Наш магазинчик стал похож не на бутик, торгующий промтоварами и одеждой, а на склад разнообразного противопожарного инвентаря. Огнетушители висели на всех стеллажах и во всех углах павильона. На тыльной стороне бутика у чёрного хода висел огромный противопожарный щит с набором инвентаря, которым можно было бы экипировать целую пожарную бригаду. Раз за разом, в ночную пору, инвентарь бесследно исчезал, и его приходилось приобретать заново. А если поздно вечером мы заносили инструменты со щита вовнутрь павильона, то уже раненько утречком у входа стоял проверяющий и выписывал нам штраф за несоблюдение норм пожарной безопасности. Приходилось ночевать в бутике каждую Божью ночь. Несколько ночных похитителей, вопреки ожиданиям, возвратились домой не с противопожарным инвентарём, а с разбитыми носиками и подбитыми глазиками. Тем не менее, невзирая на столь болезненный исход, попытки поживиться нашим добром с завидным упорством повторялись.
Однако, безусловно, это бесчеловечное издевательство до бесконечности продолжаться не могло. Пожарную инспекцию мы как-нибудь, в конце концов, всё-таки пережили бы. Да и у воришек, рано или поздно, я полностью бы отбил охоту к нежданным ночным визитам. Но постоянные налёты налоговой полиции были гораздо страшней. Не знаю, как сейчас, но тогда торговать по всем законам и нормам нашего законодательства - это значило работать себе в убыток. Все поголовно скрывали значительную часть выручки от налогообложения. Иначе выжить было бы просто невозможно. Приходилось делиться прибылью с налоговыми инспекторами, но после того злосчастного случая мы словно в глухую стену упёрлись. Деньги с нас не брали, а требовали неукоснительного соблюдения действующего украинского законодательства. Наконец, и моя железная половина не выдержала и надломилась.
-Всё! С меня предостаточно! Моё ангельское терпение лопнуло! Едем отсюда!- сквозь горькие слёзы твердила она. -Не могу и не хочу больше жить в этой коррумпированной, мафиозной стране! Продаём бутик и едем к Артемиде в Австралию. Уж она-то нас точно в беде ни за что не оставит.
-Но как это сделать?– в который раз повторил я мои дежурные возражения. -Ведь в Австралии строжайшие иммиграционные законы. Там нужны врачи, инженеры, компьютерщики, высококвалифицированные специалисты. А мы с тобой - двое недоучек, которые бросили институт.
-Ты сам говорил, что из каждой безвыходной ситуации есть как минимум два запасных выхода. Езжай в Одессу вот по этому адресу,- жёстко приказала жена и сунула мне в руку бумажку. -Там найдешь совместное украинско-австралийское предприятие «Кенгуру». Его генеральный директор - хороший знакомый Артемиды и он-то уж нам непременно поможет.
Однако моя деловая поездка в Одессу оказалась не просто неудачной, а совершенно провальной. При всем моем старании, я так и смог договориться с заносчивым и корыстолюбивым директором «Кенгуру» мистером Маркусом.
Тогда в «Жемчужину у моря» отправилась моя пробивная половина. Два дня моей жены не было, а на третий она вернулась ещё мрачнее, чем уезжала.
-В Австралию нам с тобой пути нет,- не глядя мне в глаза, сухо молвила Люба. -Мистер Маркус оказался на удивление любезным и отзывчивым человеком. Он сразу же позвонил в Аделаиду и тут же передал мне трубку. Я говорила с Артемидой по поводу нашего переезда к ним. Но, к несчастью, эта дурочка недавно проболталась Сэму, что в юности была просто без ума от мужа своей кузины. Узнав об этом, Сэм взбесился, как потревоженный в теплой берлоге медведь, и просто обезумел от дикой ревности. Он заявил, что Тягнибеды приедут в Австралию только через его хладный труп. А с Сэмом, как ты знаешь, шутить не стоит. Артемида надеется, что Сэм, в конце концов, перебесится, поостынет и сменит свой гнев на милость. Но для этого нужно время. А времени у нас с тобой нет.
Слава Богу, мистер Маркус вошёл в наше бедственное положение и пообещал безвозмездно помочь мне найти работу в Италии. У него в Риме живёт друг, которому нужна заботливая сиделка для его престарелой матери. Он при мне позвонил сеньору Фабио и договорился об условиях контракта. Итальянский профессор пообещал платить мне по 1100 долларов в месяц при полном пансионе. Так что на еду и проживание у меня расходов не будет. Дорогу в Рим мне оплатят. Мистер Маркус так же пообещал содействие в открытии итальянской визы. А пока что мне надо усиленно изучать язык.
И Любаша достала из сумки русско-итальянский разговорник, купленный ей в Одессе.
Как это ни странно, но мистер Маркус нас не обманул. Менее чем через три месяца Любаше открыли визу, и она укатила в овеянный легендами Вечный город. Каждый месяц она высылала мне по 500 долларов. А я ухаживал за дочерьми и ждал, когда же моя супруга найдёт и мне там подходящую работёнку. И я смогу, наконец-то, и сам уехать на солнечные и благодатные Аппенины.
Но... Через полгода деньги перестали приходить. А вскоре я получил письмо без обратного адреса. Конверт был подписан чужой рукой и, судя по печати, опущен в почтовый ящик в Одессе. Внутри конверта был маленький листок, на котором рукой жены было лаконично написано: «Не жди. Не ищи. Я вышла замуж. Живи, как знаешь». И больше ни словечка. Ну, пусть я был далеко не подарком! Пусть в то время здорово выпивал! С работой у меня не ладилось, супруге я уделял мало внимания! Но девочки?! Как она могла вырвать из сердца любовь к своим родным дочерям?!!
Степан умолк, закрыл тяжёлые веки и, понурив голову, уткнулся лицом в свои широкие длани. Локти гиганта упёрлись в колени, и он застыл, словно каменное изваяние на парапете ограды затемнённого особняка.
Я безмолвно сидел на обрезке эвкалиптовой доски рядышком с гигантом и тупо глядел в серый асфальт пустынного проспекта Авенида Боавишта. Как все-таки невообразимо тяжко жить на сломе эпох и времён. Сколько изувеченных и изуродованных судеб! Сколько беспощадно разорённых и навсегда угасших семейных очагов! Рвутся связующие близких людей незримые нити, рушатся вековые привычки, обычаи и устои. Старое неумолимо уходит в небытие, и ему на смену приходит что-то новое и незнакомое.
И коли уж выпало жить нам в такое безрадостное лихолетье, то глупо печалиться и сожалеть о том, что утрачено. В сумрачном и незадачливом прошлом ни счастья, ни благополучия, увы, не отыщешь. Однако их можно найти где-то там впереди – в неизведанном и неиспытанном будущем. Так почему бы нам не взять и не сотворить это? Ведь именно для этого мы и приехали сюда – на самую западную окраину старушки Европы.
Copyright: Василий Шарлаимов, 2015
Свидетельство о публикации №349334
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 27.11.2015 02:20

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Израиль Рубинштейн[ 30.11.2015 ]
   Со вниманием прочитал сей отрывок из какого-то более
   крупного произведения. Сон-воспоминание о родном доме на
   Украине сменяется глумливым рассказом о расправе с
   соперником, а затем - укором в адрес неверной жены: "Ну, пусть
   я был далеко не подарком! Пусть в то время здорово выпивал! С
   работой у меня не ладилось, супруге я уделял мало внимания!
   Но девочки?! Как она могла вырвать из сердца любовь к своим
   родным дочерям?!!" Эти три части повествования слабо связаны
   между собой, несмотря на то, что излишне многословны.
   Приходится догадываться о том, что герои рассказа ночуют на
   улице где-то в Португалии. И о том, что главный герой подался
   за рубеж, тоже бросив на произвол судьбы малолетних дочерей.
 
Израиль Рубинштейн[ 30.11.2015 ]
   Автору нужно определиться с темой конкурса.

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта