Город, в котором она оказалась, поразил своей необычайной многолюдностью. В отличие от родного, жизнь здесь, в полном смысле, била ключом. Только теперь до неё дошёл смысл этого выражения – она его слышала от родителей хозяина. Тяжёлая связка ключей больно ударила её по голове. Именно она и стала поводом для знакомства. – Эй, ты кто? Как тебя зовут? – Её окружили молодые ребята. Ответственность за упавший предмет так никто из них на себя и не взял. – Да это же терьер! Они наперебой стали упражняться в своей осведомлённости. – Между прочим, бостонский терьер! Посмотрите, у неё совершенно классический окрас. Вот, видите – белый островок на морде, он не касается глаз... – Кстати, а лапы, как у настоящего боксёра – крепкие, широкие... – И – стойка! Посмотрите, какая у неё стойка! – Породистая... – Ну, да – красотка! – Что ты здесь делаешь? Где твой хозяин? От неожиданного напора она отступилась. – Похоже, она потерялась! – Они стали оглядываться в надежде обнаружить хозяина. – Посмотрите, какой у неё измученный вид. – Между прочем, и шерсть не первой свежести. – И лапы – где же ты умудрилась в городе найти такую грязь? В этот момент она почувствовала себя обнажённой. Что за бестактность – так откровенно о ней рассуждать?! Она же не указывает лапой на то, какие большие и оттопыренные уши у одного из них. А у другого, если на то пошло, прыщавое и – уж, тем более, извините – до неприличия тупое лицо. Но других вариантов пока не предполагалось. Об одиночестве к этому времени она уже знала из первых лап. Будем откровенны – положительных впечатлений оно не принесло. И она решилась. Пристроившись к группе ребят – очень похоже, это были студенты – она провела с ними, по меньшей мере, всю вторую половину дня. В соответствии с полученным местом в компании ей пришлось выслушать и весь сопутствующий этой прогулке бред. Они веселились. Её реакция была неутешительной – чем менее удачными были шутки, тем более дружным заразительным смехом они вознаграждались. Собака замкнулась – её всегда категорически оскорбляло низкое качество шутовства. Как в случае, к примеру, с болонкой. Пляшущая перед кусочком сахара, она, действительно, у подавляющего большинства вызывает смех. Но разве можно так унижаться? Лично из своего богатого опыта собака знает – небольшую порцию cottochez-а* или яичницы можно получить не из унизительного чувства сострадания, а исключительно только из чувства любви. Или – ещё лучше – клоун. Однажды ей пришлось наблюдать, как от его глупых, нелепых шуток расплакался ребёнок. Ведь не она изобрела велосипед, когда была выведена формула – любая неудача в юморе, как правило, имеет парадоксально-обратный результат. У собаки окончательно испортилось настроение – груз чужих унижений она, почему-то, приняла на себя. Каждый их новый шедевр, подобно подброшенным в топку поленьям, вполне закономерно загонял её в тяжёлую, щемящую тоску. Из предыдущего диалога она догадалась, что находится в Бостоне. Когда-то в её жизни был один поучительный эпизод. История заключалась в несостоявшейся поездке в этот город. Хозяин, собираясь в гости к своему брату (он жил в этом городе), намеревался взять её с собой. Ещё тогда она поняла, что вряд ли следует полагаться на сомнительный энтузиазм своих благодетелей, обязательно что-то сорвётся. Вывод напрашивался сам собою – любую ситуацию следует брать в свои лапы, поскольку надеяться в этом мире можно только на саму себя! И на этот раз она не стала полагаться на легкомыслие студентов, когда те, на ходу высвобождая из рюкзаков компьютеры, зашли в «Старбакс». По опыту общения со своим хозяином она точно знала, что взятый в руки компьютер ни к чему хорошему не приведёт – несколько драгоценнейших часов из жизни будет выкинуто навсегда. Поскольку в помещение собака не была допущена, ей пришлось остаться у дверей. Прямо перед её носом мелькали ботинки – красные, жёлтые и непонятные, лакированные и не очень... высокие, низкие и плоские, стоптанные и с блеском начищенные, на каблуке и без него... Она отвернулась – ни одна из представленных пар ей так и не пришлась по душе. Оставалось только наслаждаться ароматом свежих пончиков. Их сумасшедший, ванильный запах рачительно распространялся через настежь раскрытые двери и окно. Подумать о начинке – это было уже слишком, но и сопротивляться обонятельным рефлексам было невозможно. Она чувствовала, что где-то совсем рядом, в темноте помещения, на фарфоровом блюдце, в шоколадной глазури красуется тёплый, румяный, пышнотелый бейгл*. Примерно также начиналось каждое воскресное утро хозяина – с чашечки горячего, крепкого кофе и его терпкого запаха. Он обещал запас бодрости на целый день. Сейчас же в этом запахе была окончательно утоплена надежда на скорое возвращение студентов. Обычно после первой чашки у хозяина была вторая... Потом он брал в руки компьютер, а это означало, что в ближайшие пару часов ему уже точно будет не до неё... Одним словом, это был не побег. Это было, всего лишь на всего, продолжение пути... К счастью, на этом извилистом пути попадались и вполне серьёзные люди. К примеру, вот этот. Сразу видно – уже не студент. Широкие плечи, развитая мускулатура... Быстрый, уверенный шаг... Опытный глаз собаки, без труда, определил – спортсмен! А так как непосредственное отношение к спорту имел её хозяин, то соответствующая степень доверия позволила ей, не откладывая в долгий ящик, пойти на контакт. Прибавив скорость, она вскоре с ним сравнялась. Не нарушая деликатного расстояния, она краем глаза продолжала за ним наблюдать. Подумаешь – делает вид, что не замечает. Но и она ведь себе цену знает! Навязываться никому не собирается. Уж если на то пошло, она может и помолчать. Когда же его большие, светло-коричневые ботинки остановились, то, продолжая сохранять дистанцию, остановилась и она. Их тупые носы не спеша развернулись. Склонив голову набок, собака с любопытством проследила, как витиевато всколыхнувшиеся над замшей шнурки благополучно улеглись. Она подняла глаза – да, обладатель ботинок не пренебрегал красивыми вещами. Тёмно-серое укороченное пальто, полуоблегающий силуэт. В дополнение к ним – дорогие часы. Почти такие же, как у хозяина. Блеснувшие из-под рукава, они ненавязчиво подтвердили его безупречный вкус. Одним словом, пижон! Взгляд опять соскользнул на ботинки. Какая-то неуловимо-одушевлённая их составляющая вызывала у собаки трудно скрываемый негативизм. Она попыталась отвлечься, однако, в сравнении с ними всё окружающее было более, чем безлико. Снова взглянула – нарочито завязанный шёлковый бантик, по-прежнему, продолжал провоцировать собаку на озорство. И снова под подошвой незнакомца скрипнул песок. Он обозначил движение навстречу наметившимся отношениям. Пятки ботинок приподнялись и их владелец, присев на корточки, перенёс всю тяжесть тела на носки. – Ну что? Ты ещё долго будешь за мной ходить? Первой своей реакции на сложившиеся обстоятельства собака удивилась сама. В неожиданной готовности его лизнуть бешено завертелся её хвост. Как же ей хотелось пренебречь дурацкими правилами этикета – именно до такой степени показалась соблазнительной вблизи его гладко выбритая щека! И всё же, она была не дворовая – азы домашнего воспитания, хоть и насильно, хозяева старались ей прививать. Ведь, по большому счёту, он ещё не был представлен собаке – мало ли ещё что у него на уме! – Хорошо, давай знакомиться! – Дэв! Вот это другое дело! То ли в его широкой улыбке, то ли в интонации голоса она уловила намёк на то, что ему можно доверять. Его квартира собаке показалась весьма милой. Первое, что она сделала, войдя в комнату – это заскочила на диван. Как уже было отмечено ранее, лучшим способом оценить обстановку она считала взгляд сверху. Отработанная система адаптации и на этот раз её не подвела – жизнь нового приятеля теперь была, как на ладони. Подмеченные в его одежде признаки эпикурейства нашли продолжение и в деталях квартиры. Уютные светильники, картина в стиле «ретро», небольшой, достаточно мягкий ковёр. Полки с книгами были расположены прямо над диваном – необходимо было только протянуть руку. На диване же – плед, гора подушек. Немного в стороне – высокие барные стулья. Она была готова поспорить на косточку, что, при желании, буквально в две минуты в одном из шкафчиков найдёт бутылку дорогого элитного вина. Ну, хорошо! Допустим, в определениях она немного хромала. Пусть эпикурейство – это другое. Хотя?.. В своё оправдание, считала нахватанность не худшим качеством собак. Большинство из них не могут похвастаться даже элементарными представлениями о том, что происходит вокруг. Даром, что, живёт в семье образованных интеллигентных людей. И, между прочим, её диплом об образовании – тоже не последнее дело! Он в хозяйском доме висит в кабинете рядом с прочими дипломами. Кажется, врача и медсестры... Или – наоборот!? Необъяснимое тепло разлилось по всему её телу. Какая-то неуловимая связь с rдомом проникала в самую глубину её сентиментальной души. Ну, во-первых, не было сомнений, что главным признаком, объединяющим дома, был белый диван. Правда, пожалуй, этот был чуточку меньше. Она придирчиво принюхалась к коже... – нет, всё же, значительно меньше. В воскресные дни они с лёгкостью размещались на нём втроём… И даже – поперёк! На одной из полок она увидела знакомую фотографию. Нельзя было утверждать наверняка, но аналогичная стояла в хозяйском шкафу. Хотя, трудно было судить о схожести лиц, поскольку большинство людей она считала похожими между собою. Кроме того, качество снимка оставляло желать лучшего... Она не могла исключить, что этой фотографии, наверное, лет сто!.. Но, навострив уши, тут же исправилась – ну хорошо, пусть даже... семьдесят пять! Слегка смутило присутствие маленького львёнка. Он устроился на компьютерном столике. Две стопки документов не давали ему возможности потерять баланс. Лохматая мордаха – зелёные стеклянные глаза и чёрный пятачок из кожи – могла бы показаться симпатичной, если бы не этот немигающий, откровенно-наглый взгляд. Собака подошла ближе. Невозмутимость львёнка поражала. Чтоб так никого не бояться! Собака с трудом справлялась с подступившим желанием разорвать его на куски. Это был тот самый случай, когда отношения не сложились с самой первой минуты. Мало ли, что ты здесь живёшь! А я, между прочим, сюда приглашена! Откладывать приведение в действие приговора не позволял темперамент – как всегда, отказывали тормоза. Она пружинисто присела на задние лапы и высоко подпрыгнула – голова львёнка слегка пошатнулась. Скользнувшим по пластику когтям в последний момент удалось зацепиться за самый краешек стола. Стоит ли говорить о постигшем её разочаровании, когда пышущему гневом носу удалось коснулся вражьей щеки – враг оказался ненастоящим. Об этом свидетельствовали его синтетические уши и – при близком контакте – инфантильный взгляд. Однако, это обстоятельство не помешало испытать радость от своего превосходства – она в очередной раз осмотрелась – вся территория теперь, по праву, принадлежала ей. Трудно было недооценить внесённые в интерьер комнаты коррективы. Самое близкое по смыслу определение нацеливало зрителя на «авангард». Подчинившись законам гравитации, светильник непоправимо покосился – в новом ракурсе теперь было представлено и освещение. Ещё одной репликой в защиту мало кому понятного прогрессивного искусства стали разлетевшиеся страницы документов – подобно ярким сиренам, они были беспорядочно разбросаны на полу. Собака снова обошла комнату и остановилась на том же самом месте. Не давала покоя фотография. Благородная рамка. Тёмно-коричневый цвет. Два лица – трудно было объяснить почему, но определённо имеющие отношение ко всему происходящему. Декоративное украшение в виде маленького позолоченного ключа... В этот момент за спиной прогремел взрыв. Угрожающим дребезгом на него откликнулась стеклянная посуда. Собака оглянулась. Облачко пыли не спеша оседало на упавшую со стола горку книг. Ей было суждено торжественно завершить этюд с говорящим названием «Разгром». Точно! Вспомнила! – Золотое тиснение. Тёмно-коричневая кожа... Тут же всплыли и определяющие смысл картинки слова. Удачно их соединив, она получила неожиданный ответ – на фотографии были родители мамы хозяина. Только теперь она почувствовала, насколько сильно устала. Кроме того, у неё даже заслезился один глаз. Ну конечно же! Всё сходится! Всё – кроме одного. Каким образом их домашняя фотография могла очутиться здесь?.. Тёмное окно. Приспущенные жалюзи. Мягкий свет от настольной лампы, он освещает ограниченную территорию над столом. Ритмичное постукивание компьютерных клавиш. Длинные тени. Они дышат и тянутся. Та, что больше, принадлежит владельцу квартиры. Маленькая была тенью собаки. Всем своим уставшим, отяжелевшим телом она доверчиво прильнула к его надёжной, сильной ноге. И опять подкатившаяся слеза заставила её проморгаться. Но на этот раз она вызвана была совершенно другим. В её горле застряло – нет, это была не кость – скорее, дыхание... А если ещё точнее – это, конечно же, был ком. Он образовался от огромного чувства признательности. И, наверное, не только к этому человеку... а вообще… ко всем... На утро от этой сентиментальности не осталось и тени. Дух авантюризма в ней вспыхнул в ту самую секунду, как только она открыла глаза. Во- первых, нестерпимо мучил голод (несмотря на то, что вчера, вроде бы, сытно поели). А во-вторых... Да не было ничего во-вторых – просто очень хотелось есть! За стеной, как по заказу, уже вовсю кипела работа. На кухне шипело, гремело, опрокидывалось. Собака оценила сноровку своего нового приятеля – темперамент у него был ещё тот! Не теряя ни одной секунды, она на ходу заглянула в его гардеробную. На самом деле – ничего интересного. Единственной важной находкой ещё могли бы стать его ботинки, но и они, на поверку, оказались «так себе»! Если отталкиваться от вкусовых впечатлений, то было не в меру преувеличено кокетство шнурков. К тому же, синтетика – она с разочарованием выплюнула и направилась к выходу. Одним словом, время было потрачено зря! Вот улица, напротив, её не разочаровала. Много солнца, машин, бегущих людей. Для неё, отдохнувшей, это стало отмашкой. По большому счёту, она так и планировала – необходимо было срочно куда-то бежать!.. _________________ *бейгл – бублик *cottocheese – вариант сыра | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
