Часть третья Южный Крест. Горе мне! Кому уподобляюсь? Ни птицам небесным, ни зверям земным, ни рыбам: все они плодовиты... И земле сей не уподобился я, ибо земля во всякое время приносит плоды свои… Соломон Вместо предисловия 25 декабря 1991 года красный флаг CCCР, над московским Кремлем был спущен, и вместо него поднят трехцветный флаг России. Историческая справка Потом, все потом, милочка, посуду убирайте и, пока свободны… …Распорядители. Без них никуда. Мало кто знает до тонкостей, как и что должно быть в том, или ином месте, кто и где, и что должен делать, стоять, нести, держать в той или иной ситуации… Нет, это не абракадабра, не игра слов это – протокол. Да, да тот самый протокол, выполняемый досконально, во имя того, кто в определенный час, объявленный заранее, пресс-службой, его пресс-службой, пройдет по этим самым ковровым дорожкам, несколько раскачиваясь при ходьбе из стороны в сторону, скромно улыбаясь своей неповторимой улыбкой… Сейчас, уборщики пылесосят, чистят щетками шерстяной ворс красных, синих, зеленых дорожек, по которым хаживали еще цари. Кремль, дворцы Кремля. Прежде чем говорить про все это, необходимо пройти здесь, прогуляться, ступая тихо, мягко, дабы не нарушать волшебного, загадочного их молчания, прошмыгнуть в огромные двери, украшенные позолотой и самоцветными каменьями, затаив дыхание, задрав голову всматриваться в чудесную роспись и лепнину сводов, - Вчера кур купила, по сто, о-че-редь, - По сто? Я и не видала таких, - Я на Соколе беру, около касс, - О, где тот Сокол, я на Баррикадной отовариваюсь… …Обычная работа, обычный оклад, так себе, средненький оклад. Интересно, замечает ли их «сам»? Нет, не замечает. Он здесь бывает только тогда, когда у протокольно-организационного управление все будет готово, и руководитель протокола сообщит об этом помощнику «самого», тогда все и начнется. И ему нет дела до того, кто натирал до зеркального блеска драгоценный паркет, обмахивал пыль с венецианских люстр, стирал в огромных барабанах шелковые портьеры. Это правда. Он занят. Вы никогда не думали, а он занят всегда, потому, что в его ведении все и вся. Вот так. Правда, иногда (говорят, он немножко летает), он сам прогуливается здесь, незамеченный многочисленной охраной. Прокрадется тайком, и ходит, ходит, как приведение, размышляя про разное… Кремль, о нем написаны тысячи исторических очерков, защищены диссертации, сотни знатоков, тружеников этих стен, кормились и кормятся за счет его сокральности. Одно дело, прохаживаясь по Красной площади или по набережным, разглядывать торчащие из-за зубцов кирпичной стены строения его, рассуждать, есть мороженое, а другое здесь работать и жить. Ответственно? Наверное. Почетно? А как же, только и это не все. Быть избранным им, Кремлем, вот где Громадина, вот где Человечище. И тогда Кремлевский дворец откроет перед избранным «самим» свои двери, сверкнет всеми своими окнами, подставит под ноги все свои дорожки. А он «сам» зайдет в свой любимый Андреевский зал, тронет рукой его стены, проходя вдоль них, может даже пробежаться, и ничего. Затем, расстегнув ворот рубашки, удобно устроиться на императорском троне, скрестив босые ноги, недостающие до пола, - Чертовы туфли, жмут. Надо поменять Альдо Брюэ на что-то более удобное. «Сам» нагнулся, «сам» взял в руку туфель, заглянул во внутрь, - Черт ногу сломит, - усмехнулся, - в наших туфлях все ясно, если сорок первый, значит сорок первый, а здесь. Мерил, вроде сели по ноге. Часу нет, как надел, косточку давит. Интересно, сколько они за них заплатили? Жулье, воруют, где могут. Ладно. Ерунда. Он, «сам» развалился на троне, погладил ладонями поручни, улыбнулся, - Что, притаились? Притихли, по углам попрятались, небось, смотрят и слюни пускают. Царем быть хорошо живым, а мертвым… Нехорошо… …Его величают «П», да, просто «П», и это без всякого пафоса. Вы, то есть, мы, даже представить не можем, какое количество людей ему необходимы, что бы он «П», мог действовать. Сразу и не упомнишь. Да, собственно, он «П», не до конца это и помнил. Сами судите; руководитель администрации «П», два зама руководителя администрации «П», пресс-секретарь «П», руководитель протокола «П», полномочные представители в Совете Федерации, Государственной думе, конституционном суде, старший референт, референты, и еще черте чего… Потом, аппарат Совета Безопасности, канцелярия, контрольное управление, секретариат руководителя администрации, управление по внешней и внутренней политике, управление по кадровым вопросам, управление по вопросам госслужбы, информационное и документационное управление, что-то связанное с обращением граждан, пресс-службой, протокольно-организационное, экспертное… Ну, и конечно само правительство. А вы говорите «П». Сидя на троне, шевеля пальцами босых ног, он «сам», мысленно расставлял армию своих помощников в этом зале. Он и так, и эдак, а они все никак. Тогда «сам» закрывал глаза, дремал, нет, но стены зала раздвигались. И он, опять же «сам» уже видел перед собой блистающую панораму Александровского, Владимирского, Екатерининского залов. Его ждали в Георгиевском… И теперь он «сам», надев новые туфли от Джонни Лобба, несколько старомодные, которые ему не жали, шел, покачиваясь из стороны в сторону, и загадочно улыбался, навстречу открывающимся дверям… …«П» нашей страны, «сам» - звучал торжественно голос церемониймейстера (и не выговоришь), «сам» улыбался знакомым и незнакомым лицам, наслаждаясь, прикрывал глаза… - Душка, ах, душка, какой он милый наш «П»… … И только одна женщина, которая могла при этом не присутствовать, по прежнему называла его по имени, которое, в конце, концов, сводилось к тому же «П». Не все ли равно… …Когда же они повстречались? Нет, не так, когда он увидел ее впервые? Да, точно в девяносто первом, в марте, седьмого. На концерте… Вспоминалось мучительно. Каша в голове, мутная, тягучая, словно больная, переворачивалась в кастрюле памяти нехотя, не отпуская детали, скомканная. Только помешивая ее усерднее, можно раскромсать слипшиеся комья, чтобы, наконец, увидеть, некоторые из набухших зерен - золотые… Обмен. …Середина февраля. Ближе к двадцатым числам. Более мерзкого состояния души Пупин и не припомнит. Все, правда, все не ладилось. Ночью лопнула труба парового отопления. Провозился до утра. Наложил несколько резиновых жгутов, обжегся. Саднилась кисть руки. Двигатель затроил. Выпал снег, а резина ни к черту. Только год, купил комплект, взял нашу, новую, дерьмо, на куски разваливается. На правом заднем колесе, на прошлой неделе «шишка» выскочила. Перебортирую, поставлю старую, намного лучше… В управлении безлюдно. Снимал шинель, верхняя пуговица отскочила, - Сука, - выругался Пупин, - и ты еще? - Что, я еще? – в двери стоял Боря Сеуканд, его здешний товарищ, майор, работал в секретариате, - Это я не тебе, это ей, - он указал на раскачивающуюся пуговицу, брошенную им на стол, - Нитки есть? - Есть, как без них, - Уставник, - Сеуканд взял его шапку, перевернул внутренней стороной, - Молоток, все как положено, зеленая, черная, белая, - усмехнулся, - А я не верил, говорят, ты Устав конспектируешь? - Делать Вам нехрен, - Это точно, делать нам уже нехрен. Давай я Светку позову, она полы трет неподалеку, пусть присобачит, - Брось, Боря, лучше скажи, у меня мотор троит, поможешь? - Запросто, пошли… …С небес планировали колючие снежинки. Где-то высоко завывал ветер. До земли ему было еще далеко, может он сюда вовсе не проникнет?.. - Погодка, будь она неладна, подай свечной ключ. Прокладку менять тебе Володя надо, гаплык ей, прогорела, Когда топливный фильтр менял? – Пупин пожал плечами, - То-то же, поменяй, сам знаешь, какой у нас бензин. Сколько лет лошадке? Три? Молоденькая, а крылья пошли, вон, ржавчинка. У меня «Копейка», еще фиатовская, ни пятнышка. Продавал в том году, новенькая. Кажется, все, заведи… Машина чихнула, словно спросонья заклацала всеми своим сочленениями, - Порядок, свечи поменяй, не жмись, возьми бошевские, наши - дерьмо. Трамблер проверь, кажется, шьет, хотя… Хлопнула крышка капота. Сеуканд вытирал ветошью руки, - Менять не хочешь? - Пока, не думал. Двигатель один и шесть, нормальный, да и на что? - Нормальный, это он нормальный? Ты Володя оглянись вокруг, какие «лялечки» бегают, глаз не оторвать. Взять хоть девятку, приличный аппарат… Они вышли через ворота управления на проспект, заснеженный, вогкий какой-то, рассматривали проезжающие машины, - Ты присмотрись, мерсов сколько, саабы, а японочек? Правда, они праворукие, но вещь. Кондиционеры, центральный замок, стеклоподъемники, а салон. В нее сядешь, конфетка… - Боря, а почему тебе бы самому такую не взять? - Возьмешь, тут. За какие шиши. Я тестя уговорил поменяться, «волгу» на «копейку», и то с доплатой, старый хрыч, Занимать пришлось, знаешь у кого? - У кого? - У Галки, жены, чтоб ей ни дна, ни покрышки. Представляешь, у жены деньги занимать? - Не представляю, - Ну, конечно, как тебе представить, ты парень холостой, жених, можно сказать. Слышишь, Володя, - Сеуканд курил, чуть сгорбившись, засунув руку в карман брюк. Нос и уши у него побагровели, - У меня идея, давай поменяемся, ты мне «семерку», я тебе «Волгу», - Зачем? - Как, зачем? Нет, Володька, ты не понимаешь. Одно дело «семерка», ну, а «Волга», совсем другое. Представь, подъезжаешь ты к тетке, на «семерке», ну, так себе. А на «Волге», ты человек, смотришься по-другому, - И на кой хрен мне все это? Тетку я и без «семерки» и без «Волги» найду. И потом, сколько лет твоей «Волге», она же у тебя двадцать первая, - Нет, не просто двадцать первая, а двадцать первая третьей серии, знаешь, что это такое? - Нет, откуда, - Серия Газ -21 Ф, с форкамерным двигателем, расход четыре литра на сто километров, - Боря, ну что ты заливаешь, это что мопед, какие четыре литра, все пятнадцать если не больше, и старье, к тому же, - Старье? Она шестьдесят восьмого года выпуска, луженый корпус. Ты знаешь, какие машины мы в Финляндию поставляли? Ты у тестя моего спроси, он во «Внешторге» в генералах ходил, - Что ты спрашиваешь, я в машинах как баран в апельсинах, - Если бы только в машинах. Сейчас не об этом. Давай так, я тебя в гости к себе приглашаю, заодно и машину посмотришь. На выходные… Пупин отговаривался, отнекивался, он не любил шататься по чужим квартирам. И потом, ему еще не надоела его «семерка». В глубине души, он любил машину, правда, немного побаивался. Уж больно норовистая. Однако, воспоминания о «Волге», с ее никелированными стрелами на задних крыльях, бамперы, обводы вокруг фар, возвращали его в те времена, когда он мечтал о таком агрегате. А с мечтой, даже полузабытой, расстаться ой как трудно… В первый, после их разговора выходной, Пупин посетил дом Сеуканда. И вправду, это был дом, флигель, почти в самом центре города, - Умеют же люди, - подивился Пупин, поднимаясь по металлической лестнице, идущей по внешней стороне здания. Что там было, о чем говорили, откликалось в памяти парой, тройкой фраз. Кажется, спорили про телепередачу «Вгляд». Пупину она не очень то и нравилась, - Тенденциозная, - Какая? - переспрашивал Сеуканд, - в русском языке такого слова нет, Пупин пожимал плечами, не желая спорить с раздражительным хозяином, - Ты пойми, Володя, все, что сделано, сделано не благодаря, а вопреки. Ты что не видишь, мы рухнули, причем на самое дно, самого глубокого ущелья. Нет, ты не спорь, возьми немцев. Германию раздолбали и в хвост и в гриву. А теперь, где Германия и где мы? У меня есть «Зубровка», пока Галки нету, давай по стопарику? - Я за рулем, спасибо - Прямо журнал ты какой-то, «За рулем», выходной ведь. Опять же за праздничек, - Какой? - Как какой, товарищ подполковник, день Советской армии и Военно-морского флота, - Нет, мне еще ехать надо, - Как хотите, товарищ, а я выпью… Сеуканд закусывал соленым помидором, доставал его пальцами из банки, давил об стекло, помидорные семечки, стекали по руке вниз, влекомые розовой, остропахнущей жижей, - Галка у меня спец по этому делу, попробуй, Пупин, - тот отказался, - Тебе кто из «Взгляда» нравится? - Что значит, нравится? - не придирайся к словам. Мне – Любимов. Политковский, наверняка бухарь, или наркоман, у него желтые глаза. В очках, как его, - Листьев? – подсказал Пупин, - Да, Влад Листьев, умен, сука, но жиденок, по-моему, нет? - Нет, русский, отца зовут Николай Иванович, он мне нравится, головастый парень, и выглядит убедительно - Откуда имя отчество отца знаешь? - Глупые вопросы задаете, майор, - Вот почему так, сидим, разговариваем, а ты все время против как-то. Говорю, что не нравится, значит, у меня есть на то основание… - Давай, лучше я машину посмотрю, - О, слова не мальчика, но мужа, пойдем… Гараж, теплый каменный оказался прямо под лестницей. На самом деле, это был не совсем гараж. Здесь, на первом этаже флигеля разместились просторные подсобные помещения, настоящая мастерская и, собственно, то место, где стояла «Волга», - Бежевая, цвет неприметный, - пытался пошутить Пупин, - Сам ты, неприметный, этот цвет называется «Слоновая кость», - Вижу, что не собачья, - Ладно, шутник, в следующий раз сам свою лайбу чинить будешь, меня не проси… Пупин обошел автомобиль, внимательно рассматривая каждую деталь, - А чего колпаки ржавые? - Не родные, потому, что. Захочешь взять, я поговорю, ребята сделают так, будут блестеть, как у кота яйца. Сеуканд уже открывал капот, закрепляя штангу, - Гляди, все новье, Увиденное, энтузиазма Пупину не добавило, - Что? Сомневаешься, заведи, часики? - Масло гонит, - Тоже, надо прокладку поменять. Ну, нравится? - Не знаю. Салон действительно хороший, - Так ведь родной… …Пупин возвращался на своей «семерке», сидя за рулем, вспоминал, как удобно сидеть на водительском месте в «Волге». В нем боролся здравый смысл и предательское желание. К его удивлению, побеждало желание… …Через несколько дней, он поделился своими сомнениями и тревогами с механиком из их управленческого гаража, - Владимир Григорьевич, и ты еще сомневаешься? Бери и не думай. Сеуканд предлагает? Его «Волгу» я как свои пять пальцев знаю, это же вещь, а метал какой, ежели чего, мы тебе ее заново соберем… … Через неделю Пупин пригнал машину в гараж Управления, а спустя несколько дней он встретил ее, Валентину, Валю… |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
