Что-то трещит, попискивает... Вот затрусили шажками по

комнате. Я сплю. Я сплю? Мне что-то снится. "Да, точно", - подумалось мне,

и я, не открывая глаз, уже проваливалась в сонное царство тишины, покоя

и... сплю... и баранов не надо считать... опять сплю-ю-ю-ю...

- А я нет! - мое ухо уловило голосок или что же. - А я нет! И мне скучно, -

сказало нечто, и я приоткрыла один глаз, недоумевая и не соображая своим

сонным мозгом ни о чем. - Да, я не хочу спать, вставай, Натаха, играть

будем, а если не будем, то будем пить чай с молоком, - забубнило лохматое,

но очень симпатичное существо... при бабочке на шее - вот где эта бабочка,

я ее искала-искала, а она у него, а у кого? - Ты кто? - села я в постели

настороженно. - Я Хто? Удивила меня, ну, нет, удивила, - обиделось нечто, -

Не знаешь хто? Оно приняло торжественную позу, все равно стало смешно,

склонило вперед головку и писклявым голоском произнесло:

- Рома, домовой!

Я открыла рот - не может же быть - домовой собственной персоной. Вроде

стоит у меня на холодильнике в виде гнома в колпачке на голове,

ухмыляется, держит фонарик... ну и все. А тут он же, но с бабочкой -

готовился к встрече.

- Закройте рот, мадам, не признали что ли? И он протянул ко мне свою

лапку... ой, нет - не лапку - ручку - такую маленькую и теплую, правда,

теплую. Я дала ему свой палец - он пожал его и улыбнулся:

- Ну, чаю или молочка бы, как ты? Я опустила ноги, нашаривая в полумраке

тапки... Рома наклонился и придвинул их мне под ноги. Я нагнулась,

готовая схватить его в объятия, такого маленького и славного, но

услышала:

- Мадам Натаха, без фамильярности попрошу, - и погладил меня по

щиколотке.

- Ну, хорошо, извини...те, Рома.

- Ладно, - согласился он, - будем на "ты", - подытожил он.

Я набросила на плечи свой легкий плед, и мы тихонько пошлепали на

кухню, именно что пошлепали: шлеп...шлеп...шлеп...шлеп... Чтобы никого

не разбудить. Кухня находится в конце квартиры, свет не попадает в

коридор из-за закрытой двери, только тусклая полоска от стеклянной

вставки на двери призрачно пропускает свет в коридор... не видно...

"Конспирация, мало ли что - как прореагируют домочадцы", - думала я как о

настоящем существе, о живом домовом, еще не совсем признавая, что эта

встреча не во сне, а наяву. Пришлепали. Поставила чайник. 2 часа ночи.

Тишина во всем доме и за окном - ничто не шуршит, не стучит, не едет.

Одна сплошная тишина, что тоже странно. Я отодвинула штору на окне -

ворвался свет полной луны и такой яркий, что мы не стали включать

электричество: стол виден, бублики на столе. Рома усаживался на стуле, он

едва доставал колпаком до края стола. Пришлось, затаив дыхание,

вернуться в комнату и взять подушку.

- Вот ты у-у-умница, - протянул ласково Рома, - Я тебя всегда люблю, ты мне

давно нравишься, только, когда плачешь, и я плачу. Мои глаза заблестели

слезой благодарности. Я скосила глаза к тому месту, где обычно стояла

статуэтка домового - ее там не было. Рома тихонько захихикал моему

неверию, приподнялся на подушке и дотянулся своей лапкой-ручкой до

моей щеки...

- Умница, - повторил он. Я покраснела от его нежности и тоже хихикнула.

Так мы сидели и смотрели друг на друга улыбаясь, пока не закипел чайник.

- Мне большую чашку, будь любезна, моя умница, - сказал Рома.

- Но она же больше тебя почти.

- Пусть, мне большую - вон ту, в самом углу - большую с красными маками,

всегда о такой мечтал - наливай. И добавь молочка чуточку, можешь две

чуточки, сахара-сахара побольше. Ой, спасибо, хорошо как, Натаха. Где, ты

говорила сладости? А нет - бублики не хочу, что еще будет? - требовал

Рома. В холодильнике оставался кусок торта с вишневой начинкой.

- О! Ласковая моя, - зажмурил глаза Рома, вдыхая сладкий запах торта, - Это

по мне. Он так легко поднял свою большую чашку и сделал большой глоток,

что я замерла - может, мне мерещится, что этот маленький гномик и есть

оживший домовой. Но Рома уже с аппетитом жевал кусок торта, мурлыкая

какую-то песенку себе под нос. Я наблюдала за ним, мой чай остывал, а мне

было так уютно в компании с этим человечком - вот уже и человечком.

- Я твой захи-и-и-ник, - произнес он полным жующим ртом. Проглотил,

крякнул по-стариковски и повторил:

- Я твой защитник!

- Да?! - мое молчание длилось, пока домовой Рома не расправился с куском

торта, прикрыв глаза, он тоже молчал - от удовольствия. Я очнулась,

тронула его за плечико и сказала, что его помощь и присутствие даже там,

на холодильнике, я всегда чувствую. Рома погладил свой располневший

живот, поклонился и пропищал сытым голоском:

- Благодарю покорно, но знай: я всегда рядом, я всегда тебе помогал,

помогаю и помогать буду. И это не сон. Ты же умная девочка, все

понимаешь.

"Девочка" расплылась в улыбке.

- А что ты так недоверчиво смотришь, мне-то 501 год, а тебе-то... девочка и

есть. Да и вот что - моя жилетка всегда лежит в твоем шкафу на верхней

полке справа - увидишь. Если придется, плачь в нее, я прочитаю, когда сам

не смогу подойти, но уж поверь, слезы твои сохнут быстро - ты хоть

заметила это, Наталья? - строго спросил он. А и правда - всегда сохнут

быстро, и откуда-то приходит потом хорошее настроение. Теперь я знаю

адресата. Я прикрыла глаза. Рома трогал мой тапочек и шептал:

- Купи мне мягкие носочки... на холодильнике стоять прохладно, а у меня

возраст, да и день наступает такой!

- Какой? - удивилась я.

- День Домового - мой праздник - вот пришел сообщить. Я гладила его по

пятисотлетней головке. Потом поскользила в комнату, нашла маленький

чемодан. Пока рылась в нем в поисках красочных пинеток сына,

оставленных на память, стало светать. Я вернулась на кухню. Рома стоял на

холодильнике и переминался с ноги на ногу.

- Принесла мне подарочек? - спросил он хитренько.

- Вот, примерь, - отдала ему "тапочки".

- Ох, хороши-то как и впору пришлись, ну, благодарю, моя хозяйка, да и не

спорь - хозяйка, но любимая. Мы с тобой еще не поговорили про жизнь, но

времени есть на сотни лет, главное, я все вижу и корректирую, ангелу

привет, мы с ним друзья, - проговорил он и замер в своей обычной позе. Тут

в кухню вошел муж и увидел странную картинку: я с открытым от

удивления ртом смотрю на холодильник на Рому-домового в цветастых

пинетках.

- Привет, - сказал муж то ли мне, то ли Роме и лукаво подмигнул.