Все перемены жизни это - результат прошлого и грань будущего, думала я, проходя по длинным, светлым коридорам пропахшим запахом лекарств, подавляя волнение.

И вот эта дверь…. Из-за ежедневных посещений все пациенты этой палаты были мне знакомы. Их сила духа, терпение, юмор и душевность вызывали у меня восхищение.

Пожилой, суховатый Михаил был немногословен. На шутки соседей по палате, молча, улыбался. Когда одолевала боль, он поворачивался к стенке и, уткнувшись в подушку, ждал... Ждал, когда приступ пройдет.

Высокий, темноволосый, приятной внешности мужчина, единственный ходячий, в палате в то время, так как уже немного отошел от операции, был очень интересным и разговорчивым человеком. Его звали Андреем.

Алексей - бывший парашютист, с трудом дышал, из-за чего, почти и днем и ночью находился в полусидящем положении.

Был еще высокий, крепкого телосложения, балагур - Владимир. С ним я встречалась пару раз. На его место поступил Евгений.

Следующего пациента тоже звали Андреем и по совпадению оба Андрея были рождены в один день, с разницей в два года. Огонек в глазах отражал его настроение. Он был слишком терпелив, добр и снисходителен к людям. К нему я и пришла.

«Здравствуйте!» - сказала я четко. «Приветик»- ответил Андрей, улыбаясь мне как друг. «Здравствуй, милая» - с трудом приветствовал Алексей. Михаил и Евгений, молча, кивнули в ответ. Я подошла к Андрею, шепнув - «Здравствуй», поцеловала в щечку. Его недавно привезли из операционной. Действие наркоза было заметно. Он много говорил и шутил. Еще лежа на операционном столе, едва придя в сознание, он сделал комплимент медсестре по поводу ее красивых глаз. Это была его вторая операция на позвоночник. По этому поводу он тоже шутил - неплохо бы уже не резать и зашивать, а замочек вшить и вообще, вместо позвоночника шланг гофрированный поставить.

Недовольная медсестра, устанавливающая Михаилу капельницу, бурчала - «Не слушаетесь врачей. Сами бы себя тогда и оперировали». Андрей с серьезным видом ответил - «Мы б сами все делали, да неудобно. Не видно на спине».

После операции первый Андрей регулярно мерил себе температуру. И нашел закономерность - когда поест, температура сразу падает. Алексей обратил внимание на частое появление градусника в руках Андрея, смеясь, посоветовал засунуть его в одно место и просто смотреть. Андрей невозмутимо парировал - «Спина болит. Не согнусь, а так не увижу». Позвонившим ему родным он сказал, чтоб купили что-нибудь "мясненькое". Словарный запас Андрея был необычным, понятным с мягким юмористическим уклоном.

Алексею хирург порекомендовал поставить искусственные позвонки. Гарантии на выздоровление малы и нужна большая сумма денег. Все в палате сочувствовали. Рассуждали. Без юмора не обошлось и здесь. «Ты спроси у врача, может от собаки подойдет? Найдем какого-нибудь Тузика, откормим и …». Обсуждали разные варианты кредитов, спонсоров. «Неизвестно кому сейчас тяжелее, тебе или семье», «На все Божья воля» - говорили друзья по несчастью. Деньги нашлись…

Через несколько дней после операции Алексея увезли на процедуры. Спустя минут пять, в палату на кушетке завезли мешок с постельным бельем. Положили временно на койку Алексея. Андрей недоуменно, глядя на мешок, многозначительно проговорил - « Ой, Леша, что с тобой сделали?»

Выписавшийся Владимир, словно передал свое дежурство Андрею. Тот то - приоткрывал окно, то подавал что-нибудь и посмеивался - "Мои услуги все платные. Я тут обогатюсь!". Ему было предложено составить прейскурант цен на услуги, чтоб прежде, чем попросить об услуге, подумали, стоит ли или хватит ли? Все шло у него как надо. В назначенный день он покинул больницу, так и не составив списка расценок, то ли пожалел друзей по несчастью, то ли не успел. Без него в палате стало скучновато.

После трапезы мужчины крошили оставшийся хлеб, птицам подзывая их как цыплят. Привыкшие голуби смело клевали крошки, со стороны улицы иногда входя на подоконник в палату. Вечерами мужчин единили разговоры, кроссворды и чаепития. Одна, немолодая, постоянно недовольная медсестра, своим поведением наталкивала больных на сатирические суждения о ней: "Она, наверное, была замом Гитлера", "Работала в НКВД", "Она - Фрекенбок" и т.д. Единодушная фантазия, подбадриваемая тихим смехом и с трудом переносимой болью от ее уколов, развивалась после каждого визита этой грубоватой женщины.

Когда вся больница утихала, Андрей, иногда меняясь в лице от подступавшей боли, размышлял о пройденном жизненном пути, погружаясь в воспоминания. Сорок лет позади.… Не много и не мало. Взлеты и падения, радости и разочарования. Дни то тянулись, то мелькали, ускоряя бег. Постепенно появилась какая-то размеренность. Вновь стал замечать окружение: людей, природу, шелест листвы, дуновение ветерка, синеву неба. Чаще стал слышать «СПАСИБО» в свой адрес. Понял - жизнь сложна, но интересна.

 

Его мысли прервала, вошедшая медсестра. На этот раз это была молоденькая, добродушная медсестричка, которая часто слышала добрые слова в свой адрес, из-за отношения к пациентам. Сделав, очередные уколы, она вышла, тихо прикрыв за собой дверь. В приоткрытое окошко сквознячок принес насыщенный запах осени. Золотые макушки деревьев слегка покачивались, поблескивая в лучах заходящего солнца. Действие укола началось. Боль отступала, а душа постепенно обретала умиротворение. Жизнь непредсказуема, думал он, погружаясь в сон, еще не понимая, что находится на рубеже, оставляя в прошлом боль и неудачи. На оконном стекле, словно рассыпанный бисер, появились капельки дождя, которые не спеша стали сбегать вниз. Дождь усиливался, сбивая с деревьев листья, словно старался смыть все былое.

В природе тоже начинались перемены…