Из земли, вышедши, в землю и уходим …

 

Возможно много лет спустя,

Когда мой прах гниенье сгложет

Кладбищенский, запойный бомж,

В ногах, пустую тару, сложит.

Он просто сядет отдохнуть

В бурьяне на моей могилке,

И самогона может отхлебнуть

Задумает из початой бутылки.

Вот так на свете и живём,

Чего-то пыжимся, хлопочем,

Но все в забвение уйдём,

Хотя другое и пророчим.

Лишь единицам из толпы

Дарована иная участь,

Возможно, это будешь ты,

Коли того захочет случай.

А, я – ну что ж, пускай хоть бомж

Присядет на моей могилке,

И самогонки горькой отхлебнёт

Из початой, надколотой бутылки …

 

Хоть пыжься, хоть не пыжься, всех ждёт мать сыра земля и холодное молчание забвенья …