В этот день мы обошли если и не все, то точно половину всех парков и скверов, расположенных в старой части города, пока не нашли тот, который бы нас к себе полностью приманил. Парк находился совсем недалеко от набережной, с которой открывался потрясающий вид на реку, пронзающую город, посреди парка стоял старый фонтан, который уже давно не работал, но привлекал взгляды своей старой, характерной еще императорской России, архитектурой. В парке было много раскидистых тополей, которые так заботливо отбрасывали спасительную тень на стоящие возле них лавочки, и проходящие чуть поодаль дорожки, выложенные каменной плиткой. Массивные старые здания, украшенные многочисленными колоннами, красивыми балконами и различными статуями в виде ангелов и гарпий окружали парк, будто бы нарочно скрывая его от посторонних глаз.

Мы сочли это место самым подходящим для уединения и отдыха после долгой прогулки, и расположились на одной из самых ближних к набережной лавочке.

Стоял очень теплый, приятный августовский вечер, но парк, на удивление, был абсолютно пуст, чему мы, впрочем, ни капли не огорчились.

Тень бережно закрывала нас от солнца, но иногда отдельные лучики просачивались сквозь древесную листву и падали на ее прекрасные светлые локоны, от чего они так привлекательно блестели и манили мой взгляд.

Мы сидели на лавочке, прижавшись друг к другу, как прижимаются в лютый холод голуби или воробьи, и оглядывали все вокруг. Легкие дуновения ветерка порой приятно подхватывали ее локоны, и они приятно касались моей щеки. Каждые несколько минут я крепко прижимал ее к себе, зарываясь лицом в ее волосах и вдыхая полной грудью ее дурманящий, прекрасный, родной запах.

Несколько минут мы сидели в абсолютной тишине и безмолвии, наслаждаясь пейзажем, погодой, нами.

- Очень красиво и спокойно, правда? – сказала она и посмотрела на меня вопросительным взглядом.

-Да,- ответил я, прижав ее к себе еще крепче,- если хочешь, мы можем бывать здесь чаще?

-Очень хочу.

По небу лениво плыли одинокие облака, пролетали одинокие птицы, все вокруг источало умиротворение и покой. Она положила голову мне на плече, на лице ее сияла радостная улыбка. Я очень любил, когда она улыбается, от ее красивой улыбки весь мир будто бы светлел, и на душе становилось теплей. Впрочем, когда она грустила, ее лицо тоже было поразительно красиво, и даже слезы ее, хоть горя, хоть радости, я любил. Я любил ее любую, всю, полностью.

- Видишь, мир подстраивается под нас, а ты говоришь, что он плохой,- усмехнулась она игриво, обвила меня руками, и поцеловала в щеку, будто бы играя со мной. Я улыбнулся и поцеловал ее в ответ, но промолчал, слова не были нужны. В этот момент она была похожа на милую задорную девочку, ее карие глазки буквально искрились, и она, моя маленькая и хрупкая была столь необычайно прекрасно, что я долго смотрел на нее, и не мог отвести взгляд.

-Я думаю отсюда мы никуда не пойдем, хочешь вина? – спросил я, открывая пакет. Она весело кивнула головой и принялась наблюдать за тем, как я достаю и открываю бутылку.

У нас не было бокалов, денег на рестораны, и одеты на нас были не дорогие костюмы и платья, а одежда из секонд-хенда, да и вино мы пили далеко не самое лучшее, но сидя на этой скамейке я с каждой секундой все тверже убеждался, что счастье заключается в самых простых вещах, а точнее даже и не в вещах, а в человеке, всего в одном, а все остальное: богатство, роскошь, и т.д. – всего лишь декорации не меняющие сути.

Я сделал несколько глотков из горла и передал вино ей, оно приятно разливалось по телу. Мы так и сидели в обнимку, глоток за глотком уничтожая содержимое бутылки, передавая ее друг-другу. Спустя несколько минут она неожиданно повернула ко мне голову и произнесла:

- Вот скажи мне, ты же меня любишь?

Я усмехнулся и обнял ее покрепче:

- конечно люблю, что за вопросы глупые?

А вот за что ты меня любишь?- спросила она задорно, оставив мой вопрос без ответа, хотя тот его и не требовал.

Я на мгновение задумался над тем, как бы мне ответить и, выдержав некоторую паузу, сказал:

-За то, что ты – это ты, такая, какая есть, и не иначе, вот и все.

Мне показалось, что по ее лицу пробежала легкая гримаса удивления, и я улыбнулся.

Я очень любил такие прогулки по паркам, любил эти тихие и спокойные часы умиротворения, которые будто бы скрывали нас от целого мира, от всей суеты и проблем, показывая совершенно иную- прекрасную картину жизни и позволяя буквально выпасть на несколько часов из привычного течения времени.

- А какая я? – продолжала она свой игривый допрос. Обычно эти глупые вопросы меня немного раздражали, но не сегодня, не сейчас, сейчас и в них был свой шарм.

-Любимая,- ответил я и улыбнулся, она улыбнулась в ответ, наши лица приблизились, а губы слились в поцелуе.

Как же в этот момент все было легко, искренне и по детски радостно. И будто бы нет ничего в мире кроме нас двоих, и мы так молоды, свободны и красивы, и жизнь вся еще впереди, долгая, но нам ее не хватит, как не хватило бы вечности, чтобы насладиться друг – другом, этими поцелуями, улыбкой, парком, небом, солнцем и этими прекрасными летними вечерами.

- А что такое любовь? – взялась она вновь за вопросы.

-Любовь – это мы с тобой.

-А по другому?

- Бегство, спасение.

-А от кого ты бежишь?

В глазах ее читалось удивление, и даже капелька страха.

-От мира, со всей его чернью, жестокостью, несправедливостью, болью. Любовь - спасение от страданий и одиночества, прекрасное соучастие в чьей-то жизни, поддержка, забота, счастье.

Повисла тишина, мы сделали еще по несколько глотков, я повернулся всем телом к ней, и неудержавшись, поцеловал ее теплые розовые губы. Прекрасный, нежный поцелуй. До чего же она все таки красива,- проносилось у меня в голове вновь и вновь, и, после поцелуя, полюбовавшись еще несколько мгновений моей самой прекрасной девушкой во вселенной, я продолжил:

- Любовь, та самая, настоящая, это не долг, это дар. Она затмевает собой все, все собой наполняет, пронзает тебя насквозь, вплетается в твою жизнь так прочно, что становиться уже от нее неотделимой, поглощает тебя, становиться и смыслом, и целью, и способом и опорой, основой жизни. Она – это то, что может действительно преобразить всю твою жизнь. Любовь- это чудесная случайность вначале, и прекрасное творение двух потом.

Я закончил, и снова воцарилась тишина. Я вновь и вновь смотрел на нее, словно хотел убедиться, что она все еще здесь, что она никуда не пропала. Я посмотрел на нее вновь, и мне неожиданно пришло осознание того, что вот рядом со мной сидит мой единственный друг, единственный дорогой мне человек, самый любимый человек на целом свете, поселившийся вместе со мной в пучине моего одиночества. И именно с ней мы сейчас создали на этой лавочке, в этом парке наше прекрасное любовное, совместное одиночество вдвоем, и нет нам дела до целого мира, и ничего он для нас не стоит, и стоить никогда не будет в такие минуты. Да и созданы мы именно для этого, а все остальное – пустое и бессмысленное, не приносящее искренней радости и счастья. Вдруг, как бы в заключении своего внутреннего монолога, я повернулся к ней и сказал:

- Знаешь, я тут подумал, ты не заменяешь мне весь мир.

Смесь удивления, разочарования и страха пронеслась по ее красивому лицу, показалась уже знакомая мне гримаса, и тогда, выдержав небольшую паузу, добавил:

- Ты и есть мой мир,- и она снова удивилась, воспряла, счастливо улыбнулась и одарив меня поцелуем, прижалась ко мне, обняв руками.

-А счастье, оно же такое простое, правда?

- Да…,- мы посмотрели друг другу в глаза, и замолчали, и в молчании этом смысла было больше, чем во всех произнесенных словах и во всех написанных книгах. И реальность исказилась под гнетом тихого буйства наших чувств, и мы растворились друг в друге, и умиротворенные и счастливые плыли по этой реке забвения. Это был только наш день, только наш вечер, мы украли его с беспечность и спокойствием ловкого карманника, вытаскивающего кошелек из кармана прохожего. Да и не только день, вечер, нет, мы украли и парк, и солнце, и небо, и счастье у этого мира, который, когда мы в разлуке, так больно бьет нам в глаза своей серой жестокостью и тоской.

Но время оказалось неумолимо, и солнце уже начинало прятаться от глаз за горизонтом, на улице зажглись фонари, понемногу холодало, и листья деревьев шуршали от дуновений вечернего ветерка. Мы не сдвигались с места, пока на улице совсем не потемнело, а на небе не начали проглядывать яркие огоньки далеких звезд.

- Мне немного холодно,- жалобно проговорила она.

-Пойдем?

-Да, но мы же сюда еще вернемся, верно?

-Обязательно вернемся.

Мы поднялись с нашей, уже ставшей нам родной, лавочки, взялись за руки и медленными шагами начали удаляться из парка в сторону дома, уходя из прекрасного летнего вечера в не менее прекрасную летнюю ночь…