Из цикла: Ладные Хроники

 

Острые глаза Еленки жёстко сверкнули:

- Она говорила, надо защищать своё имя, надо держаться, а потом я вдруг узнаю, что она сдала часть своей квартиры Римме под офис! Я так разозлилась! Уже месяц прошёл, а я всё никак не могу успокоиться!

Лада вдруг рассмеялась:

- Ну, ты же знаешь, что Римма тебе не конкурент…

- Знаю, а всё равно злюсь.

- Может быть, и правда – деньги не пахнут?..

- Ну, тогда не надо было мне рассказывать о поддержке, о дружеских отношениях…

- А вдруг это Караваев сдал Римме комнату, а Ариша ничего не знает?

- Да такого не бывало! Караваев без Ариши никаких решений по бизнес-вопросам не принимает!

- Я не могу ничего сказать тебе об Аришиной мотивации – бог ей судья, но поверь, твои обиды ничего не стоят. Тоже мне, подумаешь… Ну, сдала она комнатку твоему сопернику, и что? Ты же сама знаешь: твой социальный статус, отношение к тебе окружающих, работоспособность, наконец, гораздо эффективнее всех потуг Риммы, где бы она ни сидела. Потому Римма и трезвонит о тебе всякие гадости – других аргументов нет.

- Я уже думала об этом… – Еленка сморщила носик.

Она всегда морщила носик, когда тематика разговора была ей не очень приятна. И даже если потаённые мысли не предназначались собеседнику, сморщенный носик выдавал Еленку с головой. В такие секунды переносица чуть подскакивала вверх и от слёзных мешочков вспыхивали тонкими лучиками неглубокие морщинки. Вот и сейчас они распустились веером, словно острые иголочки, под огромными, карими глазами Еленки.

- Я уже думала об этом. Конечно, она мне не конкурент. И мне… всё равно.

Лада хмыкнула, передразнивая сморщенный носик и интонации Еленки:

- Мне всё равно!

И они обе рассмеялись.

- Успокойся. Ситуация выеденного яйца не стоит.

Они разбежались тогда в разные стороны. Еленка вернулась к своему рабочему столу, мягко опускаясь в офисное кресло:

- Ну, что… деньги перечислили?

А Лада нырнула в дождь, что моросил нынче с самого утра, громко выговаривая в мобильную трубочку:

- Уже бегу, Зинчик, уже в пути…

И на другом конце невидимых вибрирующих нитей разочарованный голос матери:

- Почему так долго?..

***

После обеда, сидя с Зинулей за чашкой зелёного чая, она задумчиво тёрла обгрызенную корочку апельсина, выдавливая из неё редкие капли душистого сока:

- Еленка в ярости. Римма рассказывает всякие небылицы о её фирме, и не скупится на крепкое словцо. А сама ещё полгода назад работала без лицензии.

- Это такой бизнес, да? – Зинуля грустно пожала плечами.

- Ну, нет! – Лада эмоционально махнула рукой. – Это не бизнес. Это свинство. Я вполне понимаю Еленку, хотя и не брала бы так близко к сердцу всё происходящее. А вот роль Ариши непонятна. Если она знала ситуацию, то могла примерно ожидать Еленкину реакцию. Ведь не первый год знакомы! Впрочем, Еленка мне сказала, что потихонечку остывает. Просто нужно, чтобы ещё немножко времени прошло. Говорит, я люблю Аришу, люблю просто так, ни за что, как любят ребёнка. Он шалит, хулиганит, а его всё равно любят…

- Наверное, это какое-то недоразумение, – Зинуля поставила кружку с золотистым напитком на стол, пододвигая Ладе грецкий орех, залитый шоколадом, – съешь конфетку, дочура.

***

- Алло… Даня?.. С днём варенья тебя! Всего-всего… Ну, как вчера посидели? – Ариша с прострелянной спиной не вставала с дивана уже двое суток.

- Хорошо посидели, как-то славно и мило. – Лада, придерживая трубочку плечом, расставляла чашки в шкаф. – Знаешь, более всего поразило то, что когда мы с Зинулей решили загодя узнать, нет ли в кафешке свадьбы или юбилея, нам предложили стол у окна – напротив входа. Не было других вариантов на наш любимый размер – всё-таки девять человек... – Ладина трубочка улыбнулась. – Зинуле же понравился уютный уголок в конце зала, где стоял круглый столик на двоих. А когда мы притащились к назначенному часу – именно в этом уголке находился специально для нас накрытый стол. Просто чудо! Очень удивились... Честно!

И она с удовольствием погрузила Аришу в атмосферу весеннего Равноденствия, с которым шествует об руку всю свою жизнь, благодаря Зинулиным стараниям и неисповедимым путям Великой Матери.

Когда в кафешном мареве в сгустившихся сумерках грянул ресторанный марш, приятельницы предложили принести чай с Киевским тортом в небольшую комнату отдыха с гигантскими кожаными диванами и зеркалами во все стены. Некогда курительную, а нынче – уютную зальцу для бизнес-переговоров. И сами не верили, что стюарды будут снисходительны – дурное советское воспитание, как клещ, впивается в сознание обслуживающего персонала. Но… ещё один подарок небес: посуду перенесли без разговоров. Ни одного упрёка! В зале была пантомима, смеясь, заметила Таша: себя бы никто не услышал, а девчонки болтали до ночи и много смеялись. Третий дар уже без всякого удивление наполнил Ладино сердце благодарностью за чудесный вечер: когда Еленка попросила разделить счета, стюардесса, замявшись на мгновение, любезно кивнула: «Конечно-конечно…»

- В общем, впечатления приятные… – Ариша внимательно дышала в трубку. – Похоже, надо взять этот шантан на вооружение…

Лада кивнула, словно та могла что-то телепатически ощущать, и спохватившись:

- Верно. Неожиданно приятные. Рекомендую.

Трубочка неудовлетворённо вздохнула:

- А как там… Еленка? Я целый месяц ничего о ней не слышала... Что у неё? Какие новости?

- У Еленки-то… да всё хорошо. Вот нынче к вечеру в Киев едет по делам.

- Она что-то последнее время не звонит… – трубочка застыла в тревожном ожидании.

- Она не звонит, мм… – Лада запнулась: сомнения кольнули – а вправе ли?.. Впрочем… – потому что ты, дорогая, сдала свою площадь Римме под офис, хотя прекрасно знаешь, что Римма обливает Еленку грязью и ведёт нечестную игру.

В трубке воцарилось напряжённое молчание – мгновение и электрический импульс долетел до своего адресата:

- Я понятия не имею, о чём идёт речь!

Ладе даже показалось, что Ариша чуть испугалась её прямоты. Сметенное, настороженное, недоверчивое изумление сжало несчастный аппарат.

- Ты же знаешь, что мы часто в отъездах, – Ариша одновременно говорила и осмысливала Ладины слова, – а потому ещё несколько лет назад сдали квартиру одному бизнесмену. Нам это удобно. Он исправно платит аренду, а больше я ничего не знаю. Знаю только, что… э… так как в офисе четыре комнаты, то часть из них он сдаёт, а разницу кладёт себе в карман. Мы туда даже не заходим! А неделю назад Караваев бежал мимо офиса и увидел рекламный щит. Он тогда вернулся домой и говорит: «Может, Елена обиделась на нас, потому что в офисе разместилась конкурентная фирма?» Это была догадка. А про Римму я узнала только что… от тебя.

Лада твёрдо закончила:

- Значит это – недоразумение…

- Я немедленно позвоню Еленке! Я всё объясню! – Ариша разволновалась.

- Конечно. Она будет рада…

***

Звонок рвал пространство столовой. Дисплей телефона высвечивал пять букв: Ариша.

- Я слушаю тебя, милый…

Ариша обрушилась на Ладу всем своим нерастраченным негодованием:

- Тебе придётся быть мостиком между мной и Еленкой! Ты должна стать связующим звеном! Тебе надо…

- Сначала надо успокоиться, мой дорогой. Выкладывай, что у тебя стряслось.

- Она не берёт трубку! Я звонила несколько раз! Она просто не берёт трубку!

- Ну, почему ты сразу думаешь о дурном? А вдруг её просто – нет дома? Мало ли где она может быть. Сегодня суббота. Ты набрала её по мобильной связи?

Обезоруженная Ариша на мгновение притихла:

- Ой, об этом я совсем не подумала. Ну, хорошо, вот я сейчас при тебе наберу её номер, и ты сама убедишься. Если она возьмёт трубку, то я твою – положу… Гудки… Слышишь?.. Она не берёт трубку! Вот видишь! Она не берёт и мобильный телефон!..

- Успокойся. А может быть, трубка стоит на подзарядке? Такое же бывает. Некоторые трубочки, когда подключены к сети, не принимают сигнал.

- Это маловероятно! Нет, она не берёт трубку! Специально! Не желает со мной говорить! И, в конце-то концов, я тут пока звонила, всё думала об этом. У Еленки трудный характер. Она всегда делится со мной своими проблемами. Знаешь, сколько вокруг неё недоброжелателей, с которыми она в ссоре? Мне что же теперь, вести список всех, с кем она ругается? Нет, я не понимаю… В чём моя вина?!..

- Может, позвонить Антоше?

- Зачем?

- Ну, может быть, у Еленки что-то с телефоном, а Антоша всегда возьмёт трубку. Я так уже делала однажды. Да и Еленка иногда с Антошкиного телефона звонит, когда с её аппаратом что-то неладно.

- Не буду я Антону звонить! Мне Еленка нужна! Антон тоже трубку не возьмёт. Он без Еленки никаких решений по таким щекотливым вопросам не принимает!

- Понятно, – Лада хмыкнула: ну, девчонки… один/один, – и всё-таки, дорогой мой, прежде всего надо успокоиться. Еленка сегодня уезжает. Из всех перечисленных нами причин молчания аппарата, одна из предполагаемых – это, действительно, её нежелание брать трубку. Но может быть, она не хочет начинать тяжёлый разговор накануне важной командировки? Ты об этом подумала? Сама же говорила, что у неё трудный характер. А как ему не быть трудным, если сначала её травили, когда она работала в бюджете – боясь, что займёт чьё-то престижное место, потом в частном секторе конкуренты стали наступать на пятки. А некоторые просто завидуют, потому что она у нас – и умница, и красавица. Век не забуду, когда на дне рожденье Ули лет семь назад со мной по левую руку сидела одна дамочка с телевидения, и вдруг разговор коснулся Еленки...

***

Длинный стол терялся краями в тарелках, бокалах, блюдах с фруктами и батареях вкусного алкоголя. Стоял апрель. За каштаны садилось солнце, скользя по винному стеклу и столовому фарфору тёплыми лучами. Среди гостей было много незнакомцев с многочисленных Улиных экспериментов, когда искусный рисовальщик и художник по текстилю вынужден был искать работу не по специальности, чтобы выжить в трудное время.

Рядом с Ладой сидела вертлявая брюнетка с яркими губами, из тех, о ком можно сказать – милая простушка, но с претензией на исключительность. Татьяна с местного телевидения. Разговоры и смех из разных сегментов стола не пересекались – слишком велико для общего слова было обеденное пространство.

Ладино крыло обсуждало раннюю весну, очередную выставку в художественном зале, городские новости и пикантные сплетни, когда маленькая язвительная Татьяна, припоминая, что некогда директором выставочного зала была Ладина Еленка, запустила в неё свои злые коготки:

- Она мстительная, неразборчивая, хитрая... – и понижая голос до шепота, одновременно распуская губы в широкой двусмысленной улыбке, – сука.

Все девочки, до кого долетел омерзительный посыл, не сговариваясь, словно по мановению волшебной палочки – опустили глаза к скатерти. Стало тихо с их стороны длинного стола. Опустила глаза и Уля – досадливо. Тогда робкая Лада – всегда деликатная и толерантная – повинуясь какому-то порыву свыше, развернулась к обидчице всем корпусом, и открыто глядя в чёрные смеющиеся глаза, довольные своей откровенностью, внятно, но негромко заметила:

- Елену Александровну знаю много лет, как честного, порядочного человека, верного друга, а вас вижу – первый раз… и прошу при мне, впредь, таких слов об Елене Александровне не говорить.

Её голос повис вязким студнем в тишине стола, цепляясь за хвостики коктейльных вишенок и сладкие горлышки марсалы, услышанный всеми без исключения.

- М-дя… И что?.. – Аришина трубочка заворожено сопела.

- Ничего. Она, конечно, не ожидала отпора, растерялась немного, смутилась, но, уж, про Еленку больше ни слова не сказала. И чуть позже тихо ретировалась по-английски. Эх, а сколько Еленка слёз пролила из-за подобных дамочек? А? В таких баталиях закалила свой дух. Теперь, как стена – непробиваемая… И ты хочешь, чтобы человек с таким характером, который злился на тебя целый месяц, просто так снял трубку телефона и сказал: «Здравствуй, милый друг, как поживаешь?» Сама не понимаешь, что это звучит смешно? И потом, только подумай – ты нервничаешь всего двадцать минут, а человек провёл в таком состоянии – месяц.

- Оно конечно… – Ариша заёрзала у себя в кресле, – но… всё равно, чего стоит двадцатилетняя дружба, если она могла подумать обо мне такие вещи? Разве это нормально? Вот у Ули с Маргариткой, когда конфликт возник, чем закончилось? Они навсегда рассорились…

- Таких примеров ты мне не приводи. Это, как раз, антипример. И хотя в той ситуации мы безоговорочно поддержали Маргаритку, потому что она была как бы пострадавшей стороной и сильно переживала, ты сама помнишь – наказания без вины не бывает. Уле тоже тогда досталось – по полной. А всё потому, что ситуация была разрешена совершенно неправильно. Её можно было разрулить спокойно, без сердца, сцен и нервов. – Лада поморщилась.

Их объединяли не только дружеские застолья, но и актёрские пати, которые они собственными руками создавали по крупицам из ничего с середины девяностых, чтобы как-то продержаться на плаву, чтобы сохранить внутреннюю чистоту среди разрухи и мысленной неряшливости. Но сама вечерника оставалась вершиной айсберга, подготовка к которой длилась несколько насыщенных встречами, спорами, репетициями недель. И да… в круговерти дней – девочки, мальчики – всякое случалось. И увлечения, и разочарования, и иллюзии, и любови.

Именно тогда Маргариткин Женька, вдруг крепко и неожиданно для себя самого, вцепился в загадочную, сексуальную и одинокую Улю на волне Башлачёвского: «Не плачь, не жалей… Кого нам жалеть? Ведь ты, как и я, сирота... Ну, что ты? Смелей! Нам нужно лететь! Ну, от винта! От винта!»

Уля пыталась избегать общих встреч, Маргаритка плакала ночами, а Женька, не в силах справится с чувствами, которые, порой, накрывают с головой после сорока, молча и безнадёжно преследовал Улю призрачными надеждами. Уля тоже увлеклась, поддавшись внутреннему стремлению каждой девочки к постоянству и покою в выстроенных годами отношениях, не желая понимать, что впереди лишь нерешительность, зыбкость и чувство вины. Лада болезненно усмехнулась:

- Именно тогда, когда надо было успокоиться, у Маргаритки на пороге оказалась импульсивная, эмоциональная Сашка. А ты знаешь, когда Сашка рядом – шашки наголо! Вот она и накрутила Маргаритку: «Да что это такое! Да сколько можно терпеть!» Ты же помнишь – в то время у Сашки с Петром тоже не ладилось. И пусть клиника другая – результат один: расставание.

- И чего? – Аришина трубочка затаила дыхание.

- Маргаритка после разговора с Сашкой собрала быстренько все Улины подарки, побежала в мастерскую, швырнула ей всё это в лицо… В общем, нашумела: ревность дурманит не хуже алкоголя. Разве так решаются конфликты? – Лада тяжело вздохнула. – Никогда на горячую голову конфликты не решаются. Надо успокоиться…

- М-дя… И чего?

- …У Маргаритки, как вечная память, шрам на сердце, а Уля потеряла всех своих приятельниц за раз, и два года жила в вакууме, лишь из третьих рук узнавая, что собирался очередной девичник. Представляешь, как горько было у неё на душе. Возможно, этот факт сыграл определённую роль в её отъезде в Германию.

- Ну, это неправда. Ещё лет восемь назад она говорила, что поставила цель – уехать. Она просто добилась своей цели.

- Да, добилась. Но уезжать можно по-разному. Можно с горечью по утраченным друзьям, а можно с облегчением, что, наконец-то Дантовы круги кончились. Так что успокойся, милый. Представь себе, что ты сейчас бы говорила с Еленкой… И кричала бы в трубку с раздражением, как кричишь на меня. Как ты думаешь, это бы способствовало положительному разрешению конфликта?

- Да я, вроде как, уже успокоилась. Я ведь люблю Еленку, очень. Мне обидно, что так всё вышло. А я даже в курсе не была...

Лада устало покачала головой – ну, девчонки: два/два:

- Успокоилась и молодечик… Если будет необходимость, я, конечно, выступлю вашим мостиком, но ты должна понимать, что от меня мало проку. Помнишь михалковское: «В этой речке утром рано утонули два барана?» Они там как раз мм… на мостике столкнулись.

- Да я поняла… всё поняла. И ведь действительно… Я нервничаю двадцать минут, а человек нервничал целый месяц!

- Верно! Это просто… что?.. Недоразумение.

***

И к вечеру…

Лада потёрла виски, поковыряла ноготь, прикусила губу и…

- Еленка? Ты где?

- Я на вокзале, жду поезда.

- И сколько у тебя ещё времени, милый?

- Да минут сорок…

- Понятно. А как настроение?

- Хорошее, а что?

- Да я тут подумала… – Лада запнулась. – Сначала не хотела тебя тревожить – дорога и всё такое. А потом решила – нет, позвоню. Это же не плохая новость, и ты меня не четвертуешь. В общем, так. Я разговаривала днём с Аришей, и она мне сказала, что сдаёт офис одному парню, а тот качает разницу из субаренды, но Ариша об этом ничего не знает. В общем, это – недоразумение.

- Да, я, Даня, уже всё знаю. Мы в первой половине дня в офисе были – дела бумажные решали, а телефон мобильный я оставила заряжаться – в поездку. Прихожу домой, гляжу, а там звонки от Ариши. Я и позвонила.

- Значит, ты всё знала, но, тем не менее, слушала меня – вот хулиганка! – Лада рассмеялась.

- В общем, да… – Еленкина трубочка улыбалась в ответ. – Мы когда в Равноденствие в кафешке сидели, я даже расстроилась, узнав, что Ариши не будет – надеялась все точки над i расставить. Я ведь уже не злюсь давно. Отпустило. После нашего с тобой разговора я вдруг подумала, и правда – такая ерунда!

- Недоразумение…

- Спасибо тебе…

- Да брось, вы бы и без меня все вопросы уладили.

***

И совсем к ночи…

- Не спишь ещё?

- Нет, Аришик… – Лада придавила кнопку громкой связи, подражая царю Юлию – так сподручнее и рассылки открывать, и почту просматривать, и беседу вести: пальцы зацокали по клавиатуре. – Ничего, что я стучу?

- Ничего – стучи себе. Хочу сказать… – Ариша примолкла на мгновение. – Я поговорила с Еленкой… Мы всё разъяснили… Всё хорошо! Она мне сама позвонила. Я ей сказала о субаренде…

- Да я знаю, Аришенька.

- Знаешь?..

- Я Еленке звонила. Мостиком хотела стать. Она мне всё и рассказала.

- …Спасибо тебе.

- Да что вы, как сговорились, – Лада удивлённо приподняла брови, отрываясь от монитора. – Вы бы и сами во всём разобрались. Без меня. Это же просто…

На другом конце гипотетического провода Ариша согласно кивнула в такт Ладиным словам:

- Недоразумение!

***

Через сутки в социальной сети…

Караваев:: Поздравляю с днем варенья! :)) Кончится пост, обязательно напьюсь по этому поводу… и по тому поводу…

Лада:: Ню-ню :)) Ещё ты… спасибо скажи ;))