В конце декабря в казахской степи разгуливал ледяной ветер. Вьюга, приняв эстафету у обильного снегопада, замела дороги, укутала деревья в пушистые шубы, набросила белые покрывала на поля, выгоны для домашнего скота. В небольшой деревушке при Юрьевской МТС снегом по самые крыши занесло мазанки и землянки.

Но в канун Нового 1953-го года зимняя стихия вдруг утихомирилась; вечером прозрачное небо усыпали яркие звёзды. И только мороз пощипывал щёки да под ногами хрустел снежок.

 

- Аманжол, ты хорошо протопил печи? - обеспокоенно спросила Динара, семеня вслед за мужем по протоптанной среди сугробов тропке.

- Да уж постарался. Валерий Васильевич похвалил!

 

Для старика Аманжола молодой директор школы - человек самый уважаемый! Это Валерий Васильевич весной уходящего года добился в райисполкоме разрешения на открытие в деревне семилетней школы вместо прежней - начальной. И уже в сентябре ребята пришли в преобразившееся до неузнаваемости здание.

 

Строили его всем миром! Во время войны жителей Юрьевской МТС прибавилось: появились семьи немцев, депортированных из Поволжья, западных украинцев, чеченцев с Кавказа. Многие дети в войну, окончив начальную школу, дальше не учились: не в чем было ходить в соседний посёлок в «десятилетку» на занятия. А теперь за одно лето родители детей разных национальностей во время субботников сами дружно сделали саман и возвели новые стены. К прежним классам пристроили спортивный (он же актовый) зал, пионерскую комнату, несколько учебных кабинетов. Сюда приехали учителя-предметники. Заработали разные кружки, чего здесь раньше не бывало! Аманжола директор школы взял сторожем и истопником...

 

- Зря тащим этот узел, - ворчала Динара. - Вечно ты чего-нибудь придумаешь! Люди засмеют.

- Молчи, женщина! - незлобиво огрызнулся Аманжол. - Не засмеют. Знаю, что делаю. А ты шагу прибавь, на концерт опаздываем. Альдияр заждался! Он обидеться может...

 

В спортивном зале было жарко. Детвора и взрослые сбросили фуфайки, тулупы прямо на пол в углу у двери. Народу - тьма! Все расселись вдоль стен на школьных лавках и принесённых с собой табуретках. Всем в диковинку карнавал, украшенная самодельными игрушками ёлка, гирлянды из раскрашенной акварельными красками бумаги, девчонки-снежинки в марлевых платьицах и в белых носочках! Есть здесь и казахские, украинские костюмы - из бабушкиных сундуков! Волнуются перед концертом школьные артисты - музыканты, певцы, танцоры, сгрудившись у временного помоста, сооружённого работниками МТС накануне праздника.

 

Дед Мороз и Снегурочка повели ребячий хоровод вокруг ёлки:

"Ёлка, ёлка, ёлка, зелёная иголка,

Откуда ты душистая, пушистая, пришла?!"

 

В забавном, тощем Дедушке Морозе с баяном в руках все с радостным смехом узнали молодого слесаря-наладчика с МТС, Бориса Пилипенко, руководителя школьного кружка баянистов. Зато Снегурочка, семиклассница Гульзаре, вызвала всеобщее восхищение: это была самая красивая девочка на бал-маскараде!

Наблюдательный глаз Аманжола мгновенно отметил, как его Альдияр, стоя с новеньким баяном у помоста, бросил пылкий взгляд на Снегурочку, свою одноклассницу.

 

"Взрослеет пацан! - усмехнулся он. - Пятнадцатый год пошёл ему. Не успеем оглянуться, как свадьбу справлять будем!.. "

Помахал внуку рукой. Альдияр улыбнулся, кивнул, тоже помахал деду и бабушке.

Они хорошо смотрелись рядом. Альдияр и Гульзаре. Артисты-дебютанты!

 

"Бьётся в тесной печурке огонь.

На поленьях смола, как слеза.

И поёт мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза..."

 

Голос у Гульзаре звонкий, проникновенный. А как старательно аккомпанирует ей их

юный баянист! Недаром Борис Пилипенко возлагает на Альдияра большие надежды. За короткий срок Альдияр научился играть по нотам. Да и без нот он любую мелодию может подобрать. Как лихо он сыграл для плясунов "гопачок" и "лезгинку"! Талант!

 

Напротив Аманжола на стене висел большой портрет Сталина: "отец народов" держал на руках девочку, очень похожую на казашку. Да и сам он удивительно напоминал казаха. Постарался художник! Под портретом красовался лозунг:

"Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!"

А вокруг ёлки плясала, веселилась детвора. В латаных валенках, кирзовых и резиновых сапогах, в носочках...

 

Неожиданно для себя, Аманжол вскочил и громко, на весь зал, выкрикнул:

- С праздником, дорогие ребятишки! Желаю вам большого счастья! Здравствуй, Новый год! Кош келдiнiздер*, Новый год!

- Кош келдiнiздер! Добро пожаловать, Новый год! - так же неожиданно поддержали старика односельчане.

Дед Мороз стал загадывать загадки, но тут в зал вошёл озабоченный директор школы и жестом остановил Бориса.

- Дорогие ребята! - сказал Валерий Васильевич. - Не хотелось вас огорчать... Сейчас звонили с коммутатора... По рации передали, машина с подарками в дороге сломалась, застряла в снегу. Туда уже отправили трактор, слесарей. Сладости получите завтра...

Раздался ребячий разочарованный гул.

 

Аманжол опять вскочил.

- Валерий Васильевич, - голос школьного сторожа дрогнул. - Ну как же без подарка?! Это же дети! Наши дети! Динара, дай-ка наш узел. Дед Мороз Пилипенко! Ставь вон тот столик под ёлку.

Аманжол развернул "скатерть-самобранку" - дастархан, и возникла гора аппетитных баурсаков, испечённых Динарой!

- Кушайте на здоровье, ребятки! Новый год ведь...

Изумлённый директор не знал, что сказать. А Гульзаре нашлась:

- Ребята! Выстраивайтесь в очередь, будем делить всем поровну!

 

Многие родители сбегали домой. Не прошло и получаса, как на столе появились кусочки сахара, конфеты-подушечки, румяные немецкие крэбли, чеченская халва из муки, моркови и орехов, и даже украинские вареники! Детвора угощалась под музыку. Альдияр играл на баяне задорную "Коробочку" и громко подпевал Гульзаре:

"Располным-полна моя коробочка!

Есть в ней ситец и парча..."

 

С улыбкой Аманжол повернулся к притихшей рядышком жене и увидел, что та украдкой утирает слёзы. У него больно защемило сердце...

 

Глубокой осенью сорок первого года в их мазанку определили на постой измученных долгой, тяжёлой дорогой депортированных с Поволжья молодую женщину с мальчиком.

Сказали: "Пусть поживут у вас до весны. А там посмотрим..."

Славная была женщина Эрна Рот. Уважительная. Старики ласково называли её "доченькой". Не дожила она до весны... Её сынишку, трёхлетнего Альберта, Аманжол с Динарой с искренней любовью приняли в свою семью. Малыш стал называть их "атай" и "эже" - дедушкой и бабушкой. А потом пришло сообщение, что в трудармейском лагере умер и отец ребёнка...

 

Унесла война и единственного сына Аманжола и Динары.

Ушёл Альдияр на фронт совсем молодым парнем. Погиб сынок зимой сорок третьего под Сталинградом... В память о нём стали Аманжол с Динарой называть Альберта Альдияром...

 

- Не реви, - шепнул Аманжол, взяв жену за руку. - Мы не одни. У нас с тобой есть замечательный внук. У нас много внуков! Смотри, - их полон зал! И все они за обе щёки уплетают твои баурсаки!

- Всё хорошо... Надо жить, - так же тихо отозвалась Динара. - Лишь бы войны больше никогда не было...

* * *

Альберт Рот окончил сельскохозяйственный техникум, потом заочно - институт. Работал агрономом на целинных землях Казахстана.

Сейчас живёт на своей исторической родине, в Германии.

Весь большой семейный клан Альберта собрался в его доме в новогодний вечер. Всё как полагается: украшенная сверкающими игрушками ель, праздничный стол, нарядные, счастливые дети, внуки... А где-то, в глубине души, вдруг ностальгически ворохнулось воспоминание о том, незабываемом Новогоднем празднике в школе Юрьевской МТС...

 

Альберт открыл футляр, достал баян.

- Дедушка, сыграй "Коробочку", - просят малыши. Мы плясать хотим!

- Обязательно сыграю, мои хорошие!

 

У Альберта с Гульзаре четверо взрослых сыновей, снохи, семеро внуков, трое правнуков. Альберт бережно хранит подаренный ему приёмными родителями баян - как светлую память о добрых людях, вырастивших и воспитавших его.

 

* Кош келдiнiздер - Добро пожаловать (каз.).

 

10.12.11. Лемго.