Глава 1

 

Несусь на своей семерке с Петрова Вала. Я знаю, что это была наша последняя встреча, последнее прощание. Слезы режут мне глаза. Машину периодически заносит на мокрой дороге, а я несусь туда, где ее больше не будет.

 

Милая, замечательная, добрая, она поддерживала меня в самые трудные минуты. Она давала стимул моей жизни, никчемной, пустой.

 

Много лет назад

 

Вот уж не думал, что эта встреча будет такой роковой для меня. Мой друг Леха Петрович (Петрович – это не отчество, это фамилия) пришел ко мне с девушкой, которая проставилась ему пивом за ту работу, которую он выполнял для нее. И мы втроем пили это пиво. Какими огромными глазами она смотрела на меня, когда я пил пиво, которое она принесла для Петровича. Петрович – страстный брюнет на несколько лет старше меня, любимец женщин. Даже странно, что она заметила меня, а не его. Леха засобирался домой.

 

- Ну что, пойдем, я тебя провожу, - говорит он Танюшке.

 

В ответ на его предложение я говорю:

 

- Танюш, оставайся. Если захочешь уехать, я сам провожу тебя.

 

К моему удивлению и радости, она согласилась.

 

Несусь по дороге. Чуть не врезался в придорожный столб. Слезы текут из глаз. Я думаю о том, что я потерял. Я знал, что это прощание было навсегда, но ведь перед этим была целая жизнь.

 

Какой дурак я был! Как много я не понимал. А может, и не хотел понять. Когда пришла телеграмма о том, что заболела бабушка и что очень плохо отцу, я бросил все. Уволился с работы и рванулся туда, где была сплошная боль. Не задумываясь, а она тоже – не задумываясь. Бросилась вслед за мной, потому что сильно меня любила.

 

Я сейчас несусь по дороге, не видя ничего перед собой. Машину бросает на поворотах. Мокрый асфальт. И мои слезы мешают мне управлять. Я знаю, что мы больше не увидимся. Как много я совершил ошибок. Как много сделал глупостей. Я давлю на педаль газа, и мне все равно, разобьюсь я или нет. Машина ускоряется, набирает ход. С визгом резины проходит повороты. А я вдавил педаль газа до полика. И сам удивляюсь, зачем кручу баранку, вписываясь в поворот, и не вылетаю на обочину.

 

В этот город мы приехали вместе. Вместе выбирали квартиру. Какой великолепный вид из окна!

 

Она работу быстро нашла. А я долго подрабатывал частным извозом. Приезжал домой под утро, усталый, иногда удавалось заработать, а чаще всего – нет. Ей с работой больше повезло. Устроилась работать в рекламное агентство, а потом и меня туда перетащила. В общем, работали рядом, делали общее дело. Появились знакомые. Какой же я был дурак! Она так уставала, тянула нас двоих. А я в однокомнатной квартире не отказывал друзьям, а ей даже отдохнуть негде. Собралась толпа, а она как истинная хозяйка постоянно с нами. Ей бы уединиться и отдохнуть, но в однокомнатной куда денешься.

 

Была мысль купить двухкомнатную. Да вот только никак не получалось. То одно мешает, то другое. Тетя Галя обещала помочь – мачеха, жена моего отца, в общем, хорошая женщина. Она так хотела, чтобы у нас с Танюшкой все было хорошо. Но не успела. Тетя Галя очень сильно заболела, онкологическое заболевание.

 

Несмотря на страшные боли, она не хотела покидать моего отца, была рядом с ним и тогда, когда было уже поздно. Несколько операций не дали ощутимого эффекта. Спустя четыре месяца тетя Галя умерла.

 

А еще через несколько месяцев заболела Танюшка. Тоже онкология.

 

Глава 2

 

Резкий хлопок и команда: «Пошел, пошел, пошел!» Врываемся в квартиру. Так получилось, что я залетел первым, и в это время чувствую два резких удара в спину. Через броник - и так больно! Падаю на пол. С потолка на меня летит штукатурка. Это кто-то из ребят сделал предупредительный выстрел вверх из автомата. Лежу на полу. Штукатурка сыплется. А дышать сил нет, такая боль. Вот ребята пробежали мимо. Одного засранца, оказывается, за дверью стоял, чуть на клочья не порвали. Они думали, что он меня убил. В упор с ТТ две пули в спину. Да фигня война, мне повезло. Несколько сломанных ребер. А так через пару недель снова буду стоять в строю. В больницу как всегда ложиться отказался. Как там без меня Рада и Ника? Надо быть дома. Их надо покормить, надо выгулять. Кто ими займется кроме меня. Хотя со сломанными ребрами с пятого этажа особо не походишь. Но все-таки лучше быть дома, чем лежать в больнице.

 

Привезли меня ребята домой. Ощущение как в анекдоте: ни дохнуть, ни п..нуть. Дышу и то с трудом. Лежу на диване. Рада и Ника с боков прижались. Тепло, уютно. А вот двинуться совсем не могу, больно жутко. Корсет наложили, а дышать и без него трудно. Врач сказал: надо. Надо – значит, надо. Даже шевелиться больно. Хотя бы чайку попить, что ли? А сил совсем нет. Может, лучше бы в больнице остался. А как тогда Рада и Ника? А тут вдруг вспоминаю, что Танюшка мне свой телефон оставила. Вот он в удостоверении – маленькая бумажка, номер и короткая подпись – Тата. Дотягиваюсь до телефона и набираю шесть цифр.

 

- Але?

 

Какой приятный у нее голос, нежный, добрый.

 

- Танюша, у меня проблема. Ты можешь приехать?

 

На том конце провода раздались гудки. Ну вот, если у меня проблемы, то на фиг я кому нужен. Попытался лечь поудобнее. Рада голову свою на грудь мне положила. Ника в ногах лежит, теплая, греет. Наверное, задремал. Сначала в дверь были звонки. Потом стук. Я пытаюсь подняться, а больно до жути. Еще корсет давит, дышать мешает. В это время дверь распахнулась. Я уже почти встал. В светлом проеме стоит заплаканная Танюшка, а рядом с ней моя соседка тетя Валя. Это она открыла ей дверь. Ноги не держат, опускаюсь на стул, стоящий в коридоре, а она обхватывает меня, мне больно и одновременно приятно.

 

- Танюш, не жми так сильно. У меня ребра сломаны.

 

Она отступает на шаг. Видно, как испугано ее лицо, она боялась, что сделала мне больно. Она, наверное, даже не испугана, а растеряна. Сколько искренности в ее лице, заботы, сочувствия. Милый мой нежный человечек! Она стоит напротив меня и плачет. Тетя Валя тоже слезу пустила.

 

- Ну вот! Мне всего лишь ребра сломали. Я же живой. Что вы тут расплакались?

 

Я попытался улыбнуться, хотя это у меня, наверное, не очень красиво получилось. Все-таки свежие переломы дают о себе знать. Встал, пошел в комнату, чтобы лечь на кровать. Вот только Рада не вовремя подвернулась мне под ноги. Я всем телом шлепнулся на ковер. Резкая боль, искры из глаз.

 

Лежу на диване. С минимальным звуком работает телевизор. Настольная лампа, чем-то прикрытая, чтобы на меня не падал свет. С кухни доносится запах чего-то вкусного.

 

- Ну что, очнулся? Я уже испугалась. Если бы не твой богатырский храп, то я бы, наверное, вызвала бы скорую. Тетю Валю вон как напугал. Она ведь тоже за тебя переживает. Радку накажи. Нечего ей под ногами путаться.

 

Рада, услышав свое имя, приподняла голову, внимательно посмотрела на меня: «Что тут, хозяин, на меня наговаривают?» Танюшка ушла на кухню и через несколько минут вышла оттуда с большой кружкой, от которой разносился аромат куриного бульона. Поставив его на стул рядом со мной, она помогла мне приподнять подушки, чтобы я полусидел-полулежал, а потом стала поить меня из ложечки. С одной стороны, приятно, а с другой стороны, обидно: как инвалид.

 

Вечером она никуда не уехала. Легла рядом со мной. С правого бока Рада, в ногах Ника, с левой стороны – Танюшка. Она такая теплая, нежная, милая. Руки мягкие, нежные, и почему-то настолько беззащитная, что хочется ее укрыть и защитить, ото всего. Вот так все и началось.

 

Глава 3

 

Проснулся утром, собак рядом нету. Слава Богу, грудь меньше болит. На кухне горит свет. Слышно, как бряцает посуда. Доносится ароматный запах щей. Так здорово! Неуютное холостяцкое жилище вдруг превратилось в тепло и уют домашнего очага.

 

Заворочался на диване, и вот возле меня уже стоит она.

 

- Олег, чай будешь?

 

- Конечно, буду.

 

Кружка, наверное, уже была приготовлена. Я не успел поудобнее сесть, как на стуле рядом со мной появилась кружка горячего чая, как будто только и ждала меня.

 

- Телевизор включить? – спрашивает Танюшка.

 

- Аха, включи.

 

Я пью чай, смотрю новости, а она села на краешек дивана, руки сложила на коленях и смотрит на меня.

 

- Кушать будешь?

 

- Нет, Танюш, я по утрам не ем, привычка дурацкая.

 

Она улыбнулась.

 

- Ну тогда я тоже не буду.

 

А с кухни доносится вкусный запах щей. Из чего она только их приготовила? У меня на щи вроде бы и продуктов таких не было. Вкусный запах!

 

- Наливай, давай поедим.

 

Несколько минут – и у кровати стоит журнальный столик. Полная тарелка щей. Тоненько, именно как я люблю, нарезан хлеб. Баночка со сметаной. И несколько зубчиков чесноку. Все именно так, как я люблю, именно так, как я хотел.

 

- А почему только мне? А ты разве не будешь?

 

- Сейчас и себе принесу. Вот давай только сейчас помогу тебе сесть.

 

И она протянула мне руки, чтобы помочь подняться. Всячески стараясь не кривиться от боли, хотя у меня это мало получалось, я все-таки смог сесть. Она убежала на кухню и вернулась оттуда с тарелкой щей для себя. Под звук телевизора мы уминали эти вкуснейшие щи, и за последние несколько лет я чувствовал себя счастливым.

 

Ни в одной больнице мира за мной бы так не ухаживали. Каждое утро я просыпался и чувствовал, что моего пробуждения ждут. Стоило мне открыть глаза и хотя бы немножко пошевелиться, как Танюшка оказывалась рядом, предлагала мне чай, иногда вкусные домашние пирожки к чаю. В общем, я был как на курорте и быстро поправлялся.

 

Вечерами она садилась рядом со мной, гладила меня своими нежными руками. И только потом, когда я усну, ложилась сама. А утром, когда я просыпался, она уже на ногах. Шумит посудой на кухне, готовит что-то вкусненькое. Собаки, выгулянные и сытые, вертятся вокруг нее. Дома порядок, уют и покой.

 

Вышел на работу. Обычное дежурство, и первый раз за все время я почувствовал, как меня тянет домой. Сильно тянет, неудержимо. Ночные часы, проведенные на дежурстве, кажется, растянулись на века. Я хочу домой, где ждут меня Рада и Ника, и еще потому, что там меня ждет Тата-Танюшка, милая, заботливая и добрая. Я очень хочу домой, потому что она меня ждет.

 

Глава 4

 

Наконец-то закончилось дежурство. Несусь домой как на крыльях. Знаю, что дома меня будут ждать не только голодные собаки, а точнее, уже не голодные, а еще и милая замечательная Танюшка, домашний уют, что-нибудь вкусненькое. В общем, жизнь налаживается.

 

Захожу в подъезд. По привычке проверяю ящик, в который редко приходит почта. Ну вот, телеграмма. Ленивый почтальон бросил ее в почтовый ящик. Читаю. «Олег, умерла бабушка, у папы инсульт. Срочно приезжай. Тетя Галя»

 

Медленно поднимаюсь к себе домой. Бежать, сами понимаете, уже совершенно не хочется. Открываю дверь. На пороге стоит Танюшка. Как мне все это ей сказать? На ее лице я вижу переживание. Она чувствует, что-то случилось, и не знает, как мне помочь.

 

- Танюша, я увольняюсь с работы, продаю квартиру и уезжаю в другой город.

 

Она стоит, несчастная, руки опустила, смотрит на меня, в глазах слезы.

 

- Бебека, да я с тобой… да мы вместе уедем! Что случилось?

 

Показываю ей телеграмму.

 

- Ну что ты так переживаешь. Бабушка и так старенькая, она вон сколько прожила. А отец, слава Богу, пока жив. Поедем, все будет хорошо.

 

На следующий день дали объявление в газету о продаже квартиры. Я написал заявление на увольнение. Был еще нерешенный вопрос с собаками. Как их везти? Решили, что купим машину, оформим им паспорта и до места назначения поедем своим ходом.

 

Последняя пойнтовка. Последнее прощание с друзьями. Ранним утром я забираю со стоянки свою новенькую семерку. Подъезжаю к подъезду, где мы в багажник сложили все необходимое в дорогу. Потом Танюшка выводит Раду и Нику, сажает их на заднее сидение, садится сама на переднее. Мы отъезжаем от дома, и впереди у нас дорога в три с половиной тысячи километров.

 

Вот знак – конец города Новосибирска, гладкая дорога, уходящая вдаль. Неизвестный путь, ведущий нас в далекие края. Я за рулем, рядом сидит Танюшка, на заднем сидении, высунув языки, Рада и Ника. Поездка им явно нравится. Мы мчимся на огромной скорости в неведомое нам будущее.

 

Как трудно расставаться с родным городом, в котором прожил почти всю свою сознательную жизнь. Больно бросать друзей, с которыми учился в одном классе, служил в армии, вместе работал, да и даже просто жил по соседству в одном подъезде. Машина все увеличивает скорость, удаляясь от города, в котором прошло мое детство, города, с которым у меня связано так много воспоминаний. Мимо проносятся сибирские леса. Скоро по дороге начнутся казахстанские степи. Вот и стела – граница Сибири – промелькнула за окном. На огромной скорости несемся по дороге. Скоро пограничный пост Казахстана. Если бы я ехал один, то я, наверное, не выдержал бы. Но рядом со мной сидит Танюшка. Сзади, удобно устроившись на сидении, посапывают собаки. И как будто частица моего дома, тепла и уюта несется по этой пустынной дороге. Слева степь, справа тайга. Солнце, прячущееся за деревья, а впереди дорога в неизвестность.

 

Глава 5

 

Меня предупреждали, что возле границы с Казахстаном мне надо быть очень осторожным. Правильно предупреждали. Несколько раз на дорогу выходили личности в фуфайках с нашитыми на них милицейскими погонами и суковатыми палками, раскрашенными в черно-белый цвет, пытались меня остановить.

 

- Танюш, держись, - говорил я и прибавлял газу.

 

А дорога как шахматное поле. Дырка на дырке, каким чудом я их пролетел, сам удивляюсь. Ну, в общем, до границы добрались. Особых документов по федеральной трассе не надо. Номера транзитные. Вот только газовый пистолет мне надо было оставить в машине. Хорошо, не забрали, заставили обойму разрядить. Тринадцать патронов, дорогие, жалко, а куда деваться? На территории сопредельного государства как-никак.

 

Заплатил таможенную пошлину, и вот мы уже снова мчимся по бескрайним степям Казахстана. Раньше мы были одной страной, а теперь вот как. По этой же трассе я перегонял уазик из Сухобезводного в Новосибирск, когда ОМОН только создавался. Никаких границ не было, неслись мы по этой дороге, а вот теперь – оп! – граница. Как все меняется.

 

Совсем темно. Фары врубил на дальний. Все равно встречных машин нет. Дай Бог, до рассвета снова въедем на российскую территорию. Танюшка тоже сидит рядом притихшая. Видно, как волнуется.

 

- Давай перекусим, что ли, - говорю я ей.

 

Она молча достает из пакета вареную курицу. Понимая, что останавливаться я не собираюсь, она отламывает у нее ногу, протягивает к моему рту. Я откусываю, а она ждет, пока я прожую, чтобы, протянув с другой стороны, дать мне возможность откусить эту вкусно приготовленную курочку. Кость с остатками недоеденного мяса достается собакам.

 

Вот уже начало светать. А впереди новый блокпост. Слава Богу, Казахстан проехали, а там впереди снова российская территория. Снова таможенный пост, проверка. Снова выношу паспорта, отмечаюсь. Тут автобус рядом стоит, из Казахстана в Москву. Ко мне парень какой-то подбегает. Казах, скорее всего, с акцентом говорил.

 

- Возьмете с собой? Я заплачу.

 

- Да какие проблемы. Проходи таможенный контроль, подбросим куда надо.

 

Тут ко мне пограничник подходит, поговорили о том, о сем. Я пожаловался, что на границе казахи у меня патроны от газового пистолета забрали. Он мне улыбнулся:

 

- А мы тоже забираем. Узнали, что они наших шерстят, и тоже стали патроны забирать.

 

Я ему в ответ:

 

- Хм, кооперация.

 

А он мне:

 

- В общем, я тебя не для того притормозил. Тебе парень в попутчики набивается. Мы его придержим, а вы езжайте.

 

- А что так? – спрашиваю его я.

 

- А ты что, свои номера не видел? Они у тебя транзитные. Машины доезжают, вот только водители – не всегда.

 

Он мне подмигнул и улыбнулся:

 

- Давайте, езжайте, дальше Россия.

 

Сажусь в машину. Завожу мотор. Танюшка взволнованно смотрит на меня и спрашивает:

 

- А что к тебе пограничник прицепился?

 

- Да нет, - говорю, - нормально. Он сказал, что впереди Россия.

 

Машина плавно трогается, проезжает через поднятый шлагбаум и несется уже по родной, нашей, российской дороге. Вперед к наступающему утру. Впереди уральские леса, горы и перевалы. Новый день нашей новой жизни.

 

Вот они – Уральские горы, красивые, неприступные. Дорога упирается в них, а по сторонам еловый лес. Когда-то учитель географии говорил, что это одни из самых старых гор на Земле, которые образовались миллионы лет назад. Все сплошь поросшие лесом, будто мохнатые. Вот они перед нами – Уральские горы. Красота! Танюшка завороженно смотрит в окно. Собаки тоже. Так смешно. Они смотрят на правую сторону дороги, где сплошной стеной стоит еловый лес, и совершенно не хотят смотреть в другую строну, где под нами простирается пропасть, а там, внизу, какой-то городок.

 

Устал. Спать хочется до невозможности. А тут смотрю: КамАЗ несется навстречу, полуприцеп занесло, загородил всю дорогу. Жму на тормоза, резкий визг. КамАЗ приближается, видно, что колеса заблокированы и столкновение неизбежно. Буквально в полуметре мы останавливаемся. От резкого торможения собак сбросило с заднего сидения. Танюшка ударилась лбом о стекло. Слава Богу, не сильно. Глаза испуганные. Смотрит на меня, как будто спрашивает: с тобой-то все нормально? А у самой по лбу кровь течет. Откидываю сиденье, чтобы дотянуться до аптечки. Радку немножко прижал. Та взвизгнула, но выползла. Достаю вату, перекись, обрабатываю Танюшке лоб. В это время водитель фуры подбежал. Перепуганный насмерть:

 

- Все? Живы? Целы?

 

- Да целы, целы. Ты давай дорогу освобождай.

 

- Ребят, ну вы точно целы?

 

- Точно, точно!

 

Он аккуратно сдал назад. Еще бы немного, и его КамАЗ вместе с прицепом летели бы с обрыва. Высота огромная. Два столбика снес. И как он не упал? А мужик, видать, хороший. За нас волноваться стал. Хотя нам, в общем, почти ничего и не грозило. В общем, разъехались мы. Поднялись на перевал, где пост ГАИ. Танюшка уговорила меня поспать. Вот возле этого поста я и вздремнул на четыре часика. Хорошо вздремнул. А она, положив мне голову на плечо, прижалась, нежная, теплая. На заднем сидении храпят собаки. Ника во сне поскуливает. На плече у меня лежит Танюшка, прижалась так нежно, рукой обхватила. В общем, уютно, как в доме, теплом, родном, добром.

 

Глава 6

 

Вот позади уже остались Уральские горы. Проехали Уфу. А здесь заблудились, и вдоль Волги поехали по другому берегу. Туда-обратно, наверное, километров сто набралось. Мост-то только в Саратове. Саратов – такой дурацкий город. Чаще всего одностороннее движение. Но с горем пополам нашли дорогу через мост. И вот мы уже на саратовской трассе, ведущей к Волгограду через Камышин. Вдоль дороги появляются пирамидальные тополя, заросли крыжовника. И все пахнет детством.

 

Несколько раз делаем короткие остановки. Танюшка выводит собак на поводках, чтобы не убежали. Наспех перекусываем. И снова несемся по дороге.

 

Начинает темнеть. Вот у обочины стоит КамАЗ, а за ним то ли восьмерка, то ли девятка. Увидев свет фар моей машины, резко трогается вперед, чуть не врезавшись в нас, и скрывается за поворотом. Проезжаем мимо фуры. Двери открыты, наверное, вез что-то ценное. А это дорожные грабители, которых мы спугнули, вынеслись нам навстречу. Продолжаем ехать дальше.

 

Устал до жути. Такое ощущение, что звезды просвечивают сквозь кабину машины. Вот она знакомая дамба. Две трубы ТЭЦ. Еще должен быть опознавательный знак, указывающий на Камышин. Знака нет, но узнаю знакомый поворот. По кольцу въезжаем в Камышин. А вот где дом сестренки, я почти забыл. Полночи крутимся по ухабам и дворам. И вот я наконец нашел знакомый дом. Выключаю фары, глушу двигатель.

 

- Переночуем до утра в машине.

 

А тут калитка открывается. И сестренка с мужем, заспанные такие. Вышел я из машины. Танюшка следом. Сестренка увидела, обрадовалась. Не хотели их будить, но вот так получилось.

 

Серега, муж Иринки (сестренки), быстро куда-то сбегал, принес литр самогона, на огороде возле дома нарвал свежих помидоров и огурцов. Иринка из них быстро сделала салат. И в пять часов утра на веранде их дома мы отметили наше прибытие в Камышин. Сережка, Иринка, Танюшка, я, Рада и Ника сидели на веранде за импровизированным столом на полу и отмечали наш приезд, слава Богу, окончившийся благополучно. Три с половиной тысячи километров позади, и жизнь на новом месте – впереди.

 

Наше будущее казалось нам прекрасным. Мы встретили теплый прием. Серега помог найти, купить и оформить квартиру. Правда, Танюшка на это время уехала в Новосибирск, чтобы уволиться с работы и переехать ко мне. С нетерпением я ждал ее возвращения. Делал ремонт в пока еще пустующей квартире. И очень сильно тосковал.

 

Несколько раз ездил в Красный Яр к своему отцу. Слава Богу, здоровье его налаживалось благодаря заботам тети Гали. И мы даже съездили на рыбалку. А потом снова возвращался домой, распаковывал вещи, устанавливал мебель и с нетерпением ждал, когда ко мне вернется Танюшка.

 

Вот уже сентябрь. Дома почти все готово, обустроено. С огромным трудом пробил себе городской телефон по коммерческой цене. А вестей от нее так и нет. Часто навещаю сестренку. Там меня всегда ждет радушный прием. А на душе тяжесть такая, чего-то не хватает. К отцу еще несколько раз смотался. На зиму они с тетей Галей собираются вернуться в Камышин, где у них квартира. Домик в Красном Яре после смерти бабушки они фактически использовали как дачу. Летом жили там, а на зиму возвращались в город.

 

Хороший там домик, уютный такой. Я когда в 98-м в отпуск приезжал, ходил трогал бревнышки, забор в палисаднике. Так много с детством связано. Вот и теперь, когда приезжал, выйдешь вечером с веранды на порог, посмотришь на небо, усыпанное звездами. А рядом цветы цветут – царские кудри, их еще бабушка сажала. Запах от них ну просто изумительный. Посидишь, выкуришь сигарету, глядя на звездное небо, провалишься на какое-то время в детство. Только тогда курили втихаря. Жаль, проходит все.

 

Несусь по ночной дороге в Камышин. Хоть отец и уговаривал меня остаться до утра, но я чувствую, что в городе меня ждет что-то важное. Три часа ночи. Ставлю машину возле киоска. Там безопаснее. Захожу в подъезд и проверяю почтовый ящик, а в нем телеграмма: «Приезжаю в четыре часа по Москве. Станция Петров Вал. Жди». Дата приезда именно сегодня. Бегу к машине, срываюсь с места. На максимальной скорости, которую только возможно выжать из моей семерки, несусь на вокзал в Петров Вал, туда, куда приедет моя Танюшка, милая, замечательная, добрая и любящая.

 

Глава 7

 

Вот наконец-то доехал. До прихода поезда остается пятнадцать минут. Вовремя успел. Поставил машину на стоянку, нажал кнопку сигнализации, зашел на вокзал. Народу совсем мало. Поезд проходной, поэтому несколько пассажиров толпятся у касс, надеясь взять билеты на свободные или освободившиеся места. Вход в ресторан, откуда гремит музыка, но туда я не пошел. А, вот он – стенд с расписанием поездов. Ищу номер поезда и время прибытия. Ну а тут голос из динамиков: «Поезд №… прибывает на первый путь. Отсчет вагонов с головы состава». Этот тот самый поезд. Вышел на перрон, достал из кармана пачку «Примы», вытащил сигарету и прикурил. Объявление объявлением, но пока поезд приедет, остановится, пока найду нужный мне девятый вагон, успею выкурить не одну сигарету.

 

Так оно и получилось. Докуриваю сигарету, бросаю бычок на рельсы и, волнуясь, достаю следующую. Только-только прикурил, когда, освещая линии разъездов ярким лучом света, вдалеке появился тепловоз, тянущий за собой пассажирские вагоны. Сердце мое заколотилось. Я жадно затягивался сигаретой и почти не чувствовал вкуса дыма, а самого меня била мелкая дрожь. С вокзала стали выходить пассажиры и провожающие. Стоянка всего три минуты, и поэтому они старались распределиться по перрону там, где остановится нужный им вагон.

 

А я стою напротив вокзала. Мимо меня, тормозя, поскрипывая колесами, проходит локомотив, тянущий состав. Вот отсчитываю вагоны, проезжающие мимо меня: первый, второй, третий, четвертый... Поезд сбавляет ход, вагоны движутся все медленнее. Проводники уже открыли двери, за их спинами толпится народ. И вот, последний раз заскрипев, взвизгнув тормозами, состав останавливается. Напротив меня седьмой вагон, а мне-то нужен девятый. Со всех ног бегу по перрону к тому вагону, который мне нужен. Оттуда уже выходят пассажиры, ехавшие до Петрова Вала. Вот какая-то семья с двумя детьми, с огромной кучей багажа. Молодая девушка с большущим чемоданом. Ее встречает парень, сразу подхватывает чемодан, и они уходят к автостоянке. И больше никого…

 

- Олег! – слышу я со спины. Оборачиваюсь. Танюшка с двумя огромными сумками, рядом дорожный чемодан на колесах. Стоит и смотрит на меня. Подбегаю к ней, обнимаю, целую. От нее запах дороги и поезда. Приятный такой запах, из детства. Подхватываю чемоданы, и мы идем на стоянку к моей машине. Погрузили вещи в багажник. Сели в машину. Она как всегда – на переднее сиденье. Прежде чем завести машину, я снова обнял ее. Потом взревел мотор, и мы поехали в сторону нашего нового дома. До него нам ехать восемнадцать километров, и пока мы ехали, мы молчали, вспоминая ту дорогу, которая была намного длиннее, но сейчас как будто вернулись в те времена. Мы снова вместе, мы снова в машине. Вот только наше будущее стало проясняться. Мы едем не в неизвестность, а в квартиру, наш уголок нашей новой жизни.

 

Вот мы уже и в городе. Проезжаем по кольцу, едем по дороге Третьего городка вниз, в сторону Камышинки. Вот уже и наш дом. Вот, блин, я так торопился, что даже свет не выключил. В моей комнате на пятом этаже светится окно. Снова ставлю машину возле киоска. Забираем вещи и идем домой.

 

Да, сумки тяжеловаты. С трудом запер их на пятый этаж и, немножко отдышавшись, открыл дверь, за которой слышался радостный лай собак. Увидев Танюшку, Рада и Ника просто сошли с ума, они носились по комнате, по коридору, по кухне, потом возвращались обратно, прыгали на нее, стараясь достать до лица, чтобы лизнуть. И только стоило ей присесть, чтобы погладить, как Рада и Ника вылизали ей щеки, глаза, нос, рот. Танюшка резко встала, посмотрела на меня и сказала:

 

- Ну вот, полный рот языков.

 

- Танюш, наконец-то мы вместе!

 

Танюшка вошла, оглядела хотя и обустроенную, но все же холостяцкую квартиру.

 

- Да, без меня ты ничего не можешь.

 

Честно говоря, я ожидал похвалы.

 

- Потолок надо плитками обклеивать. Но так, в общем-то, ничего. Сойдет, жить можно, - и она мне улыбнулась замечательной, нежной, доброй улыбкой, которая отличала ее от всех женщин мира.

 

А на следующий день мы поехали с ней по магазинам, чтобы купить потолочную плитку, кисти, краски, кафель для ванной. А еще продуктов, чтобы заполнить холостяцкий холодильник, в котором кроме пельменей ничего не было. И, вернувшись, она приготовила мне щи, вкуснее которых я ничего не ел (еще бы – целый месяц на магазинных пельменях!).

 

Глава 8

 

Трудными были первые месяцы. Ни работы, ни друзей, ни знакомых. Деньги, которые у меня остались от разницы с продажей и покупкой квартир, быстро истекали. Хотя, конечно, были и хорошие моменты. Несколько раз ездили в Красный Яр. А там с отцом и его соседом даже на рыбалку выбирались. Однажды, когда возвращались с пруда, Танюшка увидела табун лошадей, которых вдоль дороги гнал пастух.

 

- Лошадки, лошадки! - закричала она и стала хлопать в ладоши совершенно как маленький ребенок. По ее просьбе я даже сфотографировал ее несколько раз на фоне этого табуна.

 

А потом снова возвращение в город, поиски работы. Танюшке повезло. В компанию «Таласта», представительство которой открылось в Камышине, требовался оператор ЭВМ. Вот туда она и устроилась. А иногда и мне приработки там же попадались. То сигнализацию надо наладить, то еще что-то. В общем, крутились как могли. Все бы хорошо, да вот только то ли волгоградский хозяин нечист на руку был, то ли местные. Но мы-то привыкли всем доверять, а тут недостачи начались. Танюшка у кассы, Танюшка у компьютера. Все стрелки на нее. Забираю ее вечером с работы. А она в машину села, плачет навзрыд:

 

- Ну за что? За что? Я ведь копейки ни у кого никогда не брала!

 

- Танюш, не надо тебе работать с деньгами, давай бросать эту работу.

 

- Так они же на меня все повесят!

 

- Все, Танюш, больше на эту работу ты не выходишь. Позвони и скажи, что больше ты там не работаешь.

 

А тут еще проблемы с бабушкой по маминой линии случились, в больницу попала. Мама звонит. Бросаю все.

 

- Танюш, никому не открывай. Продукты есть, никуда не выходи. Жди меня. Я скоро вернусь, - и я уезжаю в Тамбов.

 

Двенадцать часов, поезд, плацкарт. Мимо проносятся станции, и вот я уже в Тамбове. Беру такси от вокзала, еду сначала к маме домой. Поздно уже. Переночевали, а утром с мамой и с моей крестной поехали в больницу. Как сильно исхудала моя бабушка. Я помнил ее всегда такой объемной, дородной женщиной. А здесь кожа да кости. Лежит на койке. Когда вошли, она меня сразу узнала. Приподнялась на постели, руки протянула, худые такие, тощие:

 

- Внучек!

 

Я присел к ней на кровать, она меня гладит своими иссохшими руками и все спрашивает:

 

- Ну как ты? Женился?

 

- Бабусь, я уже женился и уже развелся. У меня теперь другая девушка.

 

- А она тебя любит? – она спрашивает, заглядывает в глаза и продолжает своими руками гладить мою. Руки высохшие, морщинистые. С одной стороны, неприятно, а с другой стороны, от них такое тепло идет.

 

- Бабусь, точно любит и ждет. Я сейчас здесь, а она там, любит и ждет. Она за меня переживает. А я за нее переживаю.

 

- Хорошо. Я за тебя спокойна.

 

Мы посидели еще немного в палате. Потом врач пришел, говорит:

 

- Идите.

 

Приехали к маме домой. Там сестренка моя двоюродная, Галина, появилась. Накрыли стол. Отметили встречу. А утром, как бы мама меня ни уговаривала, я все равно спешил на поезд, который должен был везти меня в Камышин. В город, где ждет меня Танюшка.

Снова плацкартный вагон, снова мимо проносятся станции и полустанки, а всем сердцем я уже там, где ждет меня родная, и я на сто процентов уверен, что ждет, и ждет с огромным нетерпением.

 

Возле вокзала меня уже ждет Серега, муж моей двоюродной сестры. Мы с ним договаривались, и он мою машину подогнал на стоянку. Сажусь за руль, завожу Серегу домой. И сам направлюсь к своему дому. Снега выпало море. А к Новому году, все равно, наверное, растает, как обычно. Ставлю машину возле киоска. С первого раза не получилось, пришлось пробивать сугроб, но ничего, пробил. На улице темно. Время, конечно, еще не позднее. В окне горит свет, яркий, манящий. Так тороплюсь домой, что чуть не забыл закрыть машину. Открыл дверь подъезда. Сверху уже слышится лай собак – Рады и Ники. Почти бегом взлетаю на пятый этаж. Не успеваю вставить ключ в замок, как дверь распахивается. Рада и Ника бросаются на меня с радостным лаем. А на пороге стоит Танюшка. Она обнимает меня, нежно прижимается и говорит:

 

- Ну наконец-то ты вернулся!

 

Как здорово оказаться дома! Как здорово почувствовать уют! Как здорово знать, что тебя любят и ждут!

 

Глава 9

 

Наконец-то Танюшке повезло с работой. Она устроилась дизайнером в рекламную фирму «Танис», потом и меня туда привлекла. Безработная жизнь перестала быть безработной, и все потихоньку налаживалось. Тата работала официально. Ну а я так. Заплатят – не заплатят. Работал не только как дизайнер, но и как водитель на своей личной машине.

 

Мы постепенно обживались в этом городе. Самое главное – у нас начал расширяться круг знакомств. Конечно, это не сравнишь с теми друзьями, которые остались в Новосибирске, но все-таки уже кое-что.

 

Со временем мы закончили ремонт в квартире так, как она хотела. Купили гараж, застолбили место прямо возле дома. Вечерами я еще и подтаксовывал. Потихоньку-помаленьку начали выбираться из ямы, в которую мы упали.

 

На выходные обязательно ездили к отцу. Когда летом он был в Красном Яре, ездили туда, собирали овощи и фрукты, ходили на рыбалку на речку Медведицу. Ну а зимой, когда отец с тетей Галей жили в камышинской квартире, мы приходили к ним туда. Каждые выходные они ждали нас и радовались нашему приезду. Всегда-всегда их прием был радушным и теплым! Мы вместе садились за стол. Ели разные вкусности, соленья, варенья, которые отец вместе с тетей Галей заготавливали на всю зиму не только для себя, но и для нас. Мы всегда уезжали от них с огромными сумками, с консервированными огурцами, помидорами, разными компотами. Да, жизнь налаживалась.

 

Вот только я поругался с Константиновым, хозяином «Таниса». Ну, не то, чтобы поругался, просто он посчитал, что слишком много мне платит, и официально на работу устраивать не хотел. Ушел я оттуда. Тут как раз объявление появилось: на почту программист нужен. Сходил на собеседование. Стал работать на почте «ямщиком», почти как в песне. Коллектив хороший. Поначалу работы много было, а когда настроил, проще стало. Да и, к счастью, я там не один был: три программиста, один оператор – это исключительно те, кто работал с программами. А еще отдел электронщиков: несколько человек, которые занимались железом. Зарплата по тем временам, слава Богу, была нормальная.

 

В общем, все хорошо. Уже куча знакомых, которые регулярно у нас появляются. Немножко освоился с городом. Танюшка работает, я работаю. Хватает на все, и даже потихонечку начали откладывать деньги для того, чтобы расширить нашу однокомнатную квартиру. А тут и тетя Галя не раз говорила: «Олег, Танюша, я в Новосибирске продала свою квартиру. Обязательно вам добавлю, чтобы вы купили двухкомнатную».

 

Моя сослуживица Женя познакомила меня со своими друзьями. Борис купил компьютер, и нужна была консультация. Поговорили, а там и подружились. Он пригласил нас с Танюшкой в Саломатино, к себе в гости. Какая это была чудная поездка! Мы приехали почти ночью. Но Наталья, его жена, дочки Оксана и Катя были рады нашему приезду. Великолепные шашлыки при звездном небе. Запах костра. Утром поехали на рыбалку. Сначала порыбачили, наловили мелочи котам на радость. Потом купались в чистейшей, именно чистейшей воде, так здорово! Я в это время был в отпуске, и мне очень захотелось еще пожить в деревне. Танюшка была не против:

 

- Ты меня отвези. У меня работа. А сам возвращайся.

 

К этому времени она уже работала на «Камышинских колбасах Соловьева». По-моему, ее дизайн они до сих пор используют. Да и из других фирм к ней часто обращались. Некоторые заказы она выполняла на дому. «Камышинская сластена» - это ведь тоже ее работа. Отвез я Танюшку домой и с ее благословения прожил дивную неделю в Саломатино. Жизнь казалась прекрасной!

 

Когда я вернулся, меня ждали нехорошие новости. В середине лета тетя Галя внезапно попадает в больницу. Проблемы по женской части. Рак. Уже тяжелая стадия. Пошли метастазы. Я представляю, какую сильную боль она испытывала, ведь она терпела до последнего: «Юрочка, Юрочка!» Так она называла моего отца. Ей становилось все хуже и хуже, но в больницу она не обращалась. Сначала тетю Галю пытались лечить в Жирновске, потом мы перевезли ее в Волгоград. Там ей сделали операцию, после которой она еще несколько месяцев ходила с трубочками в животе. Но, слава Богу, ходила. Потом снова положили в онкологическую больницу… И выписали через двадцать дней. Выписка прозвучала как приговор. Не прошло и месяца, как тетя Галя умерла.

 

Холодно и сыро. С неба падают капли дождя, смешанные со снегом. Земля вроде и припорошена, но сырая глина липнет к ногам. Темная яма, вырытая в глинистой земле. Гроб, опускающийся в темноту, на который мы потом бросаем по три горсти земли, мокрых, рыхлых, липких, потому что земля здесь смешана с песком и глиной. Потом ушлые ребята из похоронного агентства большими лопатами завершают дело. Вот уже сверху небольшой холмик. Крест с табличкой. Холмик обкладывают венками, принесенными от родных и близких. Плачущий отец, которого мы стараемся не оставлять одного. Все это как в тумане. Снег с дождем. Свежая могила. Скорее бы закончился этот год.

 

Пока тетя Галя лежала в Волгограде, вещи и все ценное из Красного Яра перевезли в Камышин. Отец продал дом. Сумма, конечно, вышла небольшая, но отец поделил ее на всех поровну.

 

Я уговорил маму переехать из Тамбова в Камышин. Несколько раз мы с Танюшкой на моей семерке ездили в Тамбов на выходные. Сначала мама не соглашалась, а потом все-таки поддалась на наши уговоры и переехала. Мы купили ей квартиру в шестом микрорайоне. Ее окна выходят прямо на Волгу. Ширина реки здесь – девять километров. Бескрайние водные просторы.

 

После смерти тети Гали папа стал очень сильно пить. Чего мы только ни делали: и кодировать пытались, и в госпиталь положить. Потом благодаря нашим с братом общим усилиям мама и папа снова поженились. Правда, к тому времени папа уже продал двухкомнатную квартиру и купил частный дом. Сколько сил моя мама вложила, чтобы вытащить отца из пропасти, поднять и обустроить этот дом. Но отцу становилось все хуже и хуже. Здоровье его падало. Что-то предпринять было уже почти невозможно. Через три года и три дня после смерти тети Гали мой папа потерял сознание и умер в больнице, так и не приходя в себя. Его похоронили рядом с тетей Галей. Общая оградка. Две мраморные плиты.

 

Пока все это происходило, Танюшка очень сильно заболела. Но понимая, что в такой трудный момент бросать меня нельзя, она все терпела. Хотя и попадала два раза в больницу: сначала с сильным кровотечением, в другой раз ей делали операцию. Но как только становилось хоть чуть-чуть лучше, она убегала из больницы. А потом ей поставили этот самый страшный диагноз…