А с чем у вас ассоциируется театр? С весельем, шоу и игрой?! С азартом, куражом и зрелищем. И нечего театра лучше нет! Там сотни жизней и историй, там буйство красок и идей. Там вся людская судьба, расписанная по ролям. Театр – это зеркало людей.

Старая комната, тусклый свет, большое зеркало. Звезда сотни выцветших афиш, Елизавета Леонова, неспешно наносила грим, тщательно продумывая каждый штрих. Словно художница искала новые оттенки и с научной точностью накладывала мазки краски на кожу. Пышное тесное платье до боли сжало тело. Было тяжело дышать, и вспотели ладони. Но ей не привыкать, она на сцене уже 30 лет. А сейчас её последний спектакль, а волнения словно первый, самый первый. Она вспомнила, как провинциальной девчонкой, будучи ещё Лизкой Васильевой, смотрела с завистью на первых актрис, и замирало дыхание. Родившись в глуши промышленного региона, судьба готовила ей участь работы на фабрике или заводе, но маленькая Лизонька не представляла себя в этот почтенном труде. Её не останавливало непонимание, её нечего не останавливало. Она чувствовала себя особенной и отдаленной от всех. Даже родители ей были чужими. Глядя на то, как они загибаются по 15 часов на заводе и спят в раздельных кроватях, она поняла, что если счастье и есть, то оно далеко от этих мест. И тут такая удача: она встретила парня с такой же ранимой душой и богатым внутренним миром. И что примечательно, он был тоже увлечен театром. Глотком свежего воздуха для неё стал Павел Леонов. Они могли общаться часами напролет, так наивно и банально: обо всем и не о чем. Чувства как на надрыве, то громкие скандалы, то тихие уютные идиллии. Но она любила их скандалы, она больше играла, чем в серьёз злилась. Странная любовь больше похожая на наваждение. Люди эту парочку обходили стороной, считая их безумцами. Не что не стало помехой: ни осуждение людей, ни критика со стороны родных, ни множество других проблем. Всегда вместе, везде вдвоем. Лиза и Паша просто жили в своем мире, где не было место другим. Они не боялись смело мечтать и отдаваться своим грезам.

Уезжая из родного края, она улыбалась без тени грусти. Простила со школьными годами и поклялась больше не возвращаться сюда некогда. Овеянная дурманом сказок о красивой жизни и славе она простила всех кто обидел, и забыла навсегда. Потом столица, двое сумасшедших с периферии и с большим набором амбиций приехали поступать в театральное училище. Бессонные ночи репетиций и куча нервов легли на алтарь мечты.

- Мы не поступим. Глянь на все них, они городские. Куда нам?! – на ушко прошептал робко Паша, стоя уже у двери отделяющей их от самых заветный грез.

Лиза крепко сжала его и руку и посмотрела в его зеленные бездонные глаза:

- Мы поступим!

- Может ты, и поступишь, а я нет. Ты талантливее.

- Глупый ты. Либо вместе – либо никак!

- Клянешься?

- Клянусь! – не думая сказала Елизавета. Позже она не раз следовала этой клятве. Они поступили с первого раза, некто в их деревне и не поверил. Потом общага, свадьба первой же осенью и маленькая комнатка в общаге. Днем учеба, вечером работа. Нищета и злыдни.

- Может, вернемся к нашим? Меня отец обещал устроить на завод? – частенько на ночь роптал Паша, уставший до полусмерти.

Лиза лишь улыбалась, гладила его по волосам:

- Только сначала прославимся.

Потом третий курс, их взяли в театр - это была самая большая победа. Казалась уже Олимп у их ног. А главное они были вместе. Молодость и легкая удача были их главными козырями. Лизу сразу заметили. Красивая фигура, длинные каштановые волосы и ярко-голубые глаза с огоньком. Ей стали буквально с первых дней давать главные роли маленького столичного театра. Овации зрителей и Пашины глаза – две страсти в её жизни. Вот только Паша все грустнел и грустнел. Ему то дерево давали сыграть, то мертвого охранника. А она все:

- Ты у меня саамы талантливый, у тебя все получится.

Его поражения были для неё хуже ножа по сердцу. Когда он запил, она сделала все что бы его избавить от зависимости. Пиком накала страстей стала его выходка на её премьере : он в состоянии белой горячке ворвался на сцену и начал громить декорации. Лизу уволили. И не хотели брать работать не в один театр долгих два года. Без зрителей жизнь ей казалась сущим адом, но сложнее всего ей было видеть Пашу в больничной койке, где его лечили от язвы. С утра до ночи она выхаживала его всеми средствами и силами. Не удивительно, что её отчислили с театрального. Кстати Павел все же закончил училище, так его пропуски сочли уважительной причиной.

- Мы вместе! Мы справимся! – как в бреду причитала над ним Лиза. И озаряла лучезарной улыбкой, что бы не случилось.

И судьба улыбнулась этим несчастным. Павел выздоровел, и их снова приняли в театр, правда, уже в другой. Лиза не успела привыкнуть к новой обстановке, как её перевели в большой театр. Неожиданно и мгновенно пришла слава, деньги и признание. Дни и ночи в театре, где она как хищная львица боролась за свое. А дома всегда вкусный и ужин и убранная квартира для любимого мужа, она домашняя кошечка. Ручная и любящая.

Сейчас вглядываясь морщина, которые плохо скрывал грим, она мысленно прощалась с театром. Что-то сильное она испытывала к этим стенам, толи любовь толи ненависть.

Её слава угасала вместе с красотой. Хотя люди по прежнему узнавали её на улице, а поклонники задаривали игрушками. Самый счастливый день в её жизни был, когда Павла взяли к ней в большой театр.

- Мы снова вместе! – кричала она на весь зал, который опустел после их первого совместного спектакля.

Запах свежего сценария, кулисный плен и жизни в ролях. И он, рядом! Это все было как сон, как сказка. Она сделала это и добилась своего. Она доказала всем. И Павел перестал хмурится, с каждым днем все лучше их семейная жизнь. Он как в молодости носил её на руках и читал ей стихи. Вторая волна популярности. Вся страна завидует семье Леоновых. Только первые роли, только полные залы только огромные букеты цветов.

Елизавета как сейчас помнит те золотые годы. Как она не чувствуя усталости тянулась к избитым декорациям и любимым зрителям. И вот занавес, аплодисменты, цветы и его глаза. Рай, не правда ли?! Миг счастье и затяжной прыжок в небытие.

А с чем у вас ассоциируется театр? С болью, фальшью и разбитою судьбой. С ложью, с гневом и с несчастьем. Там искренности нет и на процент. И роли боль несут на за масками и гримом. А за кулисы? Вы задумывались что там? А там унынье и безвыходность таится в маленькой гримерной. Театр так жесток, что может быть подобен лишь войне.

Елизавета наносила последнее штрихи и ласково улыбнулась той молодой девчушке, что седела рядом. Она то и заменит её в главных ролях. Судьба полна иронии, имена эта неказистая молодая барышня любовница Павла. Ну, разве она виновата, что советская власть решила отправить Лизу на пенсию, или может она виновата, что брак Лизы тоже лишь большая роль. Пожалуй, единственная роль, не принесшая ей счастья. Не жизнь, а сплошной циничный фарс. Нет, та девушка не виновата!

И вот излюбленная сцена, на которой уже завтра будет стоять её муж с этой новенькой барышней. И та наверняка виртуозно заменит её не только на сцене, но и в жизни Павла. Занавес поднялся и Лиза мгновенна преобразовалась в Джульетту. Её последняя роль. Она выбрала именно такое прощание со сценой потому, что она же была и первой ролью.

Весь спектакль на одном дыханье. И голос не дрожал и игра без фальши. Последние минуты, Елизавета выпивает яд, как и Джульетта, по сценарию. И лежа среди бутафории, играя роль убитой, она и вправду умирала поминутно. Последнее, что слышала она, как две тетки с зала, обсуждали Джульетту далеко не первой свежести. Вот неблагодарные зрители. А она отдала им все. Всю себя из раза в раз без остатка. Но она не жалела об этом. Её жизнь была яркой. И не о чем жалеть. Только об этом сейчас текли её не наигранные слезы: она так и не сыграла самую главную роль – она так и не познала радости материнства. Вот это по-настоящему больно. Дышать стало почти невозможно. Она уже не ощущала тела. Пронизывающая боль. И последнее что она слышала это овации и дикий восторг зрителя. А дальше тухнет прожектор и опускается занавес. Вот только на бис её уже некогда не выйти…