МИФ

 

Корабль появился из подпространства, как обычное земное облачко. Постепенно облако сжималось, превращаясь в звездолет. Он был, на первый взгляд, абсолютно уродливым, непохожим не древние ракеты, которым приходилось преодолевать земную атмосферу. Капитан Карл Крюгер взглянул на приборы и, удовлетворенно крякнув, заорал:

- Стас! Иди сюда!

Когда Станислав Лисовский, штурман, вошел в кабину командира, Крюгер еще раз крякнул:

- Стас, ты молодец! Вышел точно в нужной точке.

– Я не молодец. Я – гений.

Крюгер кивнул в знак согласия.

- Теперь прокладывай путь к родимой Земле.

Корабль включил ионные двигатели и помчался домой. Экспедиция вышла на славу. Внезапно, среди открытого космоса корабль словно натолкнулся на препятствие. Капитан еще толком не сообразил в чем дело, включил полную тягу, но корабль хотя и двигался, но словно бы сквозь какую-то густую жижу, желе.

Через какое-то время это желе пропало, но сколь долго это длилось, никто сказать не мог. Экипаж звездолета был мертв. Корабль автоматически включил систему посадки и после нескольких оборотов вокруг неизвестно откуда взявшейся в этом пустынном районе космоса планеты, нашел подходящую площадку и сел.

Автоматика еще раз сработала и из капсулы гиперсна вылез, хромая, Алекс Посоховский. Ему пришлось пробыть в анабиозе неизвестно сколько времени и теперь он с удовольcтвием рассматривал знакомые интерьеры корабля.

– Эй, кто-нибудь, кто-нибудь меня встретит?

В корабле царила тишина. Алекс прошел в рубку управления. В нелепых позах он увидел мертвых членов экипажа. Капитан уткнулся носом в пульт и по всей видимости тоже умер. Что случилось? Что здесь произошло? Авария? Какая-нибудь космическая зараза? Непонятно. Но, на всякий случай, Алекс облазил все помещения корабля. Кроме мертвых тел друзей ничего не говорило о какой-то аварии. Страшное это было путешествие человека с многочисленными, не зажившими до конца, переломанными ногами – он видел друзей, застывших в нелепых позах, но со спокойными лицами – понятно стало, что смерть застигла их очень быстро и неожиданно. Алекс вернулся в командную рубку. Все приборы работали, на первый взгляд, нормально. Он включил связь. В эфире слышались призывы к его кораблю отозваться. Он нажал кнопку передачи и громко произнес: «Здесь корабль «Робинзон». Поясните мне, где я нахожусь».

Радостные возгласы из динамиков его не обрадовали. Коротко он рассказал спасательным кораблям о том, что произошло на «Робинзоне» После мучительной тишины раздался голос командующего спасительной группы:

– Где вы находитесь? Свои координаты знаете?

Посоховский координатов корабля не знал, и о том, что случилось с остальными членами экипажа объяснить не мог Спасатели сообщили ему, что его место нахождения они засекли и корабли направляются к нему… Но невидимая стена оставалась на месте. И ни один из кораблей не смог через нее пробиться. Какая-то неведомая сила выталкивала тысячетонные корабли, словно детские игрушки. Командир экспедиции сообщил об этом на «Робинзон». Алекс ответил, что попробует пробиться изнутри. Но корабль не повиновался. Тогда он с трудом сел, со своими сломанными ногами, которые так и не зажили в анабиозе, в спасательную шлюпку и попытался сделать то же самое. Бесполезно. Зато автоматическая шлюпка без него свободно прошла сквозь сферу и ее выловили корабли из эскадры спасения.

Всем стало ясно – сфера пропускает материальные объекты и радиоволны, однако живым существам путь заказан.

Вокруг сферы собрались крупнейшие ученые земли по астронавтике, и физики. Они выяснили, что размер сферы превышает всю солнечную систему, а вот есть ли в ней какие-то проходы или дыры, установить не удалось, зато они дали сфере пышное название – сфера Пильмана - Левина – Горячего и Якамото. На этом их ученые домыслы и закончились.

 

На Земле собрали всех, кто, как считалось, мог решить проблему спасения космонавта Посоховского и разгадать тайну сферы. Мэттью Стивенс, специалист по роботехнике, тоже был приглашен на этот форум и после заумных речей о происхождении сферы и глупых способах спасения космонавта вроде взрыва огромнейшей водородной бомбы на границе сферы, неожиданно встал и попросил слова.

Его решение было простым, как грабли. Он предложил послать на неизвестную планету биоробота. У него уже имелись два экземпляра таких роботов, которых он и показал ученым. По их рядам прокатился непонятный ропот - оба робота были прекрасными, совершенными женщинами. Когда кто-то возразил было, стоит ли в помощь космонавту посылать женщину, остальные на него зашикали. Меттью заверил ученых, что его роботы исключительно дружелюбны и настроены на почти человеческую любовь к своим владельцам…

Солнце поднялось уже довольно высоко и жарило нестерпимо. Человек на пляже с неудовольствием поднялся с песка, оглядел сине-зеленое теплое море и поплелся к своему белому дому, расположенному на высоком берегу.

Брат Мэттью, по прозвищу Пигги был чистой воды эстетом, знатоком древней истории и искусства, а вдобавок ко всему – абсолютно убежденным холостяком. Он не желал жить ни в каком из городов Земли и потому поселился в одиночестве на острове. Все попытки родственников и друзей женить его потерпели крах. Пигги ни о каких женах слышать не хотел, несмотря на то, что очень любил детей. Он обожал своих племянников и частенько приглашал их погостить, но все намеки на то, что он тоже мог бы заиметь таких же прекрасных ребятишек также не принесли никакого успеха.

Вик и Эрик, сыновья Мэттью, были порядочными озорниками и вечно высмеивали дядюшку Пигги за его женоненавистничество, однако очень любили. Неизвестно кому из них пришла эта идея - они решили в очередной раз разыграть любимого дядюшку и Эрик предложил блестящую шутку – послать в подарок любимому дяде… - женщину! Тем более, они знали от отца, что одного из биороботов –женщин отправят на неизвестную планету спасать заблудившегося астронавта, а вторая так и будет лежать в ящике в отцовской лаборатории.

Точного адреса острова дядюшки Пигги они не знали, однако компьютер выдал им его координаты. Ночью ребята вытащили ящик из лаборатории и погрузили его в кабину устройства, которое мгновенно перемещалось как во времени, так и в пространстве. Эрик ввел полученные координаты, нажал кнопку и, через несколько мгновений, они уже были около большого белого дома. Слышался шум ночного прибоя, дул легкий теплый ветерок. Они поняли – именно такое место для жизни и должен был избрать их чудаковатый дядюшка.

Вик осмотрелся, ночь была лунная – внизу таинственно блестело море, на небе сияли звезды, особенно яркие в южных широтах.

- Ух, ты! Дядюшка выстроил себе новый дом! Зачем ему такая громадина?

- Тоже мне, архитектор нашелся! Ценитель! Захотел и выстроил, что у него денег нет, что ли? Работай, хватит болтать…

Быстро выгрузив ящик, уложили его около белой стены и отправились в этом чудо-устройстве домой. Впрочем, как оно вообще работало, они понятия не имели – средство мгновенного передвижения появилось задолго до их рождения и они пользовались им, как когда-то мальчишки ездили на трамваях, так было написано в учебниках по истории. А сейчас еще проще – зашел в кабину, надавил кнопку с адресом и ты уже там, где надо.

Вернувшись, они хохотали до упаду, представляя, как их дядюшка Пигги обнаружит в своем доме женщину, которых он терпеть не мог.

 

Одиссей приказал опустить парус, а гребцам взяться за весла. Корабль подходил к берегу. Одиссей в одиночестве сошел на пустой пляж и направился к дому, стоящему не холме – к хозяину этого острова. Царь вышел навстречу,- они были старыми друзьями, обнялись, и долго хлопали друг друга по спинам. После обильной трапезы, Одиссей попросил царя показать ему новые работы, тот был искусным скульптором. В мастерской царь Итаки увидел десятки скульптур женщин. Царь Итакики был потрясен!

- Друг мой, все они великолепны!

Но автор покачал головой.

- Они прекрасны, но это не то, что я хотел изваять. Для моделей я использовал самых прекрасных женщин своего и соседних островов, но ни одна из них не смогла помочь мне осуществить свою мечту – изваять самую прекрасную женщину в мире.

Вернувшись к пиршественному столу, Одиссей сказал:

- А я еду на войну под Трою. Агамемнон позвал меня. Честно говоря, не хотел я плыть на любые войны, но меня я вынудили обманом. Провели, как последнего дурачка! Представляешь, меня, хитроумного Одиссея, как меня зовет вся Эллада. Едем со мной, царь. Все-таки отправляться на войну с другом лучше.

Царь покрутил головой и внезапно сказал:

- Какая война? У тебя же любимая жена, Пенелопа, маленький сын Телемах. Зачем тебе эта война?

- Надоела мне эта Пенелопа! Если бы ты знал, как надоела! Я от нее не только на Троянскую войну отправился бы, а вообще уплыл, куда глаза глядят. Понимаешь? Она целыми днями крутит и крутит нитки, что-то там ткет или вяжет, умудрилась даже для меня свитер связать! А зачем мне свитер на Итаке? Что я, среди германцев живу? Или кельтов? Так поедешь со мной?

- Нет. Не нужна мне никакая война. Но не мое это дело. Хотя я дрался, ты сам знаешь, весьма недурно. Отлично владею и мечом и копьем. Но больше – не хочу! Лучше буду искать свой идеал не в крови и воинской доблести, а в мраморе.

- Какой еще идеал? Тебе что, мало твои подданных женщин? Да их целая Эллада – выбирай, не хочу!

- Не стану возражать тебе, друг. Все верно, в Элладе много прекрасных женщин. Но есть ли у них голубые глаза или рыжие, как огонь, волосы? Длинные ноги и удивительно тонкий и гибкий стан? В их черных глазах можно прочесть либо равнодушие либо ненависть, но где ласка и любовь?

- Что ж, может, ты и прав. Прощай, друг. Кто знает, увидимся ли…

Царь проводил Одиссея к кораблю и долго смотрел вслед исчезающему в голубой глади парусу. Вернувшись домой, он позвал в мастерскую одну девушку, которую встретил на улице. Она поразила его своей красотой и согласилась позировать царю. Переодевшись в рабочую одежду, царь взял в руки инструменты и начал рубить мрамор. Через несколько дней статуя была готова. Натурщица прыгала вокруг нее, вне себя от радости.

- Ох, ты! Какая же я красивая!

Царь криво улыбнулся. Но он не был доволен – не то! И уснул тревожным сном от очередной неудачи только под утро, да и проснулся едва первые лучи солнца осветили его дворец. Он вышел на улицу и, как всегда, обнаженный, побежал вдоль моря по песку – его утренний ритуал. Возвращался он другой дорогой и, проходя мимо стены дворца, увидел странный ящик. Позвал рабов, они внесли ящик во дворец. Оставшись один, он долго гадал, от кого и зачем здесь появился этот ящик? Потом попробовал открыть его. Однако это ему стразу не удалось, какие-то хитрые замки удерживали крышку. Помог верный меч. Он всунул его в едва заметную щель и надавил, крышка с громким щелчком открылась. Что находилось в ящике, неизвестно, так как он до верху был заполнен белыми, почти невесомыми шариками. Он стал разгребать их и, наконец, увидел, что среди этих шариков женщину с рыжими волосами, яркими, как медь. Даже в лежащей женщине глаза скульптора заметили совершенство ее форм, каких он не видел никогда. А кожа была белая, мраморная, как на его скульптурах, но когда он решил вытащить ее из ящика, она показалась ему легкой. Без труда он отнес ее в мастерскую, попытался поставить на пол, однако женщина не стояла, падала. Он уложил ее на стол и любовался прекрасным телом. А потом, повинуясь неведомому ему самому чувству, вдруг захотел поцеловать эти прекрасные губы, глаза… Отошел в сторону, и даже волосы на голове у него зашевелились. У женщины внезапно стали расти ресницы, брови, потом она приподнялась и встала, в своей прекрасной наготе. Осмотрелась вокруг и словно застеснялась. Она открыла глаза. Они были синие, как море, как ясное небо над его островом. Царь осторожно протянул ей покрывало, которое использовал для своих моделей. Женщина ласково смотрела на него и только улыбалась. Однако, чувствовалось, что она его понимает, когда царь пригласил ее к столу, который был, как всегда, приготовлен для завтрака царю. Служанка – натурщица, увидев рыжеволосую женщину рядом с царем, буквально остолбенела. Царю даже пришлось ее окликнуть, чтобы та пришла в себя и поставила на стол блюдо с фруктами.

И снова превратилась в неподвижную статую, царь усмехнулся – одна ожила, вторая застыла. И только здесь, за столом до него окончательно дошло – чудо удалось!

На следующее утро царь вошел в комнату своей богини, потом вышел, ожидая пока та оденется в обычные для гречанки одеяния, взял ее бережно под руку и они, провожаемые вопросительными взглядами жителями острова, пошли к храму Афродиты. Храм был скромен, но прекрасен. Он был вырублен в громадной скале и в глубине зала стояла статуя Афродиты, освещенная светильниками. Царь положил к ногам богини дары, которые он принес и благоговейно отступил, стал рядом с другой богиней – сделанной им из мрамора и ожившей. Потом хрипло, голос едва повиновался ему, он испросил у Афродиты разрешения назвать свою спутницу Галатеей. Мраморная Афродита молчала, однако влюбленному царю показалось, что она подмигнула ему.

 

Дядя Пигги, как обычно, нежданно, заявился к брату. За завтраком вся семья собралась за столом и мальчишки со злорадством ожидали, как дядя будет возмущаться их шуткой, а Вик даже спросил нарочито медовым голосом:

- Как здоровье вашей жены, дядюшка?

- Как она выглядит? – таким же сладким голосом добавил Эрик.

Пигги даже побагровел –– о какой жене говорят эти пострелята? И громко заявил, почти закричал:

- Вы что, с Юпитера упали? Разве вы не знаете, что у меня не было, нет, и не будет в доме никаких женщин! Я – холостяк, можно сказать, абсолютно стерильный холостяк! Навсегда!

Ребята недоуменно переглянулись. Неужели дядя Пигги не увидел их сюрприза? Мэттью подозрительно посмотрел на детей и сказал:

- Операция по спасению Алекса Посоховского прошла блестяще. Шлюпка с роботом без труда проникла внутрь сферы, приземлилась рядом с «Робинзоном». Моя любимая женщина – робот оказала Алексу необходимую медицинскую помощь, вновь уложила в анабиоз и без труда справилась с управлением такого сложного звездного корабля, а за пределами сферы ее встретили спасатели. Алекс теперь вне опасности, а робот летит к Земле.

Он снова подозрительно посмотрел на ребят.

- Интересно только одно – женщин - роботов было двое, близнецы, так сказать, и куда девался второй, ума не приложу.

Дядюшка Пигги, разомлевший от вкусного и обильного завтрака, вытер губы салфеткой и произнес даже с какой-то долей приязни:

-Видел я фотографии этих роботов. Надо сказать, Мэтт, что ты разбираешься в женской красоте. Если бы я не был убежденным холостяком, то такая жена мне бы не помешала.

Ребята выглядели растерянными, они поняли, что отец догадывается, куда девалась вторая женщина – робот. Отец смотрел на них весьма строго, а они хорошо знали его крутой нрав и ожидали наказания. Но взгляд отца постепенно смягчался, а потом он даже улыбнулся:

- Знаете, мальчики, в разные века в разных обстоятельствах люди обожали нажимать кнопки. Эти кнопки иногда приводили к большим бедам. Взлетали ракеты, под водой неслись торпеды, из оружия вылетали пули, и много еще чего случалось. А все потому, что люди мало думали о последствия простого нажатия какой-то кнопки.

Вот и вы, несмышленыши, решили пошутить и тоже надавили кнопку для перемещения. Однако забыли посмотреть на год прибытия. И нажали. И попали на три тысячи лет назад, в прошлое. Ну, да ладно, ничего такого особенного не случилось. Вы ничего не взяли из прошлого и ничего туда не завезли… кроме моей женщины – робота.

Дядюшка Пигги разволновался.

- Так они хотели подсунуть твою бабу мне? Ну, и шутка!

Внезапно дядя Пигги расхохотался и смеялся так долго, что начал икать. Мальчики переводили глаза с отца на дядю, потом наоборот – они поняли, что наказания, кажется, не будет. Они и без отца знали, чем грозит вмешательство в прошлое. Но они, к счастью, вроде бы ничего оттуда не привезли, но как же быть с этой женщиной? Она же осталась в прошлом?

Дядя Пигги, наконец, перестал икать.

- Я знаю, о чем вы думаете, шутники. Ведь робот вечный, он должен был сохраниться и до наших дней и свести с ума всех археологов и историков мира, но не волнуйтесь, царь со своей красавицей, к сожалению, утонул во время бури, так что моя несостоявшееся жена сейчас лежит где-то в морских глубинах. А закодированная моим братом на вечную любовь, не может покинуть своего возлюбленного создателя, как она считает.

Дядя встал, подошел к книжной полке, Меттью Стивенс любил коллекционировать старые бумажные книги, пошарил взглядом по полкам, вытащил одну из книг, полистал, и оставил ее открытой на какой-то странице.

- Ты можешь сердиться на меня, и на детей, Мэт, но я не могу разрешить тебе лишить человечество одного из прекраснейших древних мифов.

Он положил раскрытую книгу перед ребятами. Крупными буквами там было напечатано: «Миф о Пигмалионе и Галатее»…