Надежда на человеческое взаимоотношение

 

Вдали от родного края я часто вспоминал в мае слова Бориса Пастернака: «Я один, все тонет в фарисействе, жизнь прожить, не поле перейти».

Молодой прогрессивный губернатор Калужской области Анатолий Дмитриевич Артамонов договорился с китайским коллегой о моем интенсивном лечении в сианьской клинике за счет провинции. Я должен был оплатить только питание, проживание и переводчика.

В последний месяц пребывания в клинике первое лицо области дважды обращалось по факсу на имя губернатора Чен Андонгу провинции Шаньси от 13 и 20 мая с письмом:

«Позвольте мне еще раз выразить удовлетворение качественной медицинской помощью, оказываемой нашему земляку персоналом Академии Традиционной Китайской Медицины Шаньси. Внимание, уделяемое Вами Сергею Шарабину, вызывает истинное уважение со стороны калужан, а также неподдельный интерес региональных средств массовой информации.

В своих письмах на Родину Сергей подробно сообщает о ходе лечения, делая особый акцент на теплое отношение, дружеское расположение и огромное желание помочь человеку из области-­побратима. Особенно отрадно, что Шарабина периодически навещают представители Правительства Шаньси. Сергей Шарабин пишет нам, что китайские медики предлагают ему продлить курс лечения еще на 3 месяца для более высокой эффективности результатов лечения. Для поддержки земляка Калужской общественностью собраны необходимые средства для дальнейшего реабилитационного курса лечения, которые находятся в распоряжении Шарабина. В связи с этим передаю Вам просьбу калужан по возможности положительно решить этот вопрос.

Эффективное лечение Сергея Шарабина в Китае вызвало широкий резонанс среди медиков Калужской области, что обуславливается огромным интересом россиян к китайской традиционной медицине.

Предлагаю Вам, господин Губернатор, согласно договоренности, достигнутой ранее, объединить наши усилия по созданию в Калуге совместного центра китайской медицины, а также наладить обмен ведущими медицинскими специалистами.

Убежден, что сообща Шаньси и Калуга имеют реальные шансы на плодотворные результаты в побратимском сотрудничестве.

С искренним уважением Губернатор области А.Д. Артамонов».

В эти майские дни для меня выпали серьезные испытания. Решался вопрос о продлении моего лечения в провинции Шаньси. Я регулярно связывался по телефону с родным городом. Родители, друзья и руководители областного центра меня поддерживали в надежде на продление лечения в китайской клинике. Все, с кем приходилось общаться по телефону, не теряли надежду на благополучное завершение переговоров. На Родине многие были заинтересованы в продлении моего пребывания в Китае и дальнейшем применении сложного восточного врачевания. Во второй половине дня 20 мая по международной телефонной связи Валерий Николаевич Афонин сообщил мне, что по факсу отправлена повторная просьба Артамонова губернатору провинции о продлении моего лечения в клинике. Меня это воодушевило. Я тут же связался с представителем администрации Шаньси и переводчиком Лю Супин:

— Сегодня на имя губернатора провинции по факсу отправлено ходатайство руководителя нашей области о продлении моего лечения.

Собеседница сделала некоторую паузу. Затем предложила:

— Я буду хлопотать перед своим губернатором о продлении вашего лечения, если на мое имя составите расписку. В ней обязаны написать, что в случае принятия врачами решения произвести какую-­то операцию, вы от нее обязательно откажетесь.

— Абсолютно не могу вас понять, для чего это все с меня требуете. Я приехал на лечение, а вы требуете от пациента такой документ. Никакой расписки писать не собираюсь.

— В таком случае в ближайшие дни возвратитесь в Россию.

Сотрудник провинции Шаньси была в гневе от занятой мною твердой позиции.

Итак, обязан констатировать факт, что китайской администрацией было проигнорировано данное ранее согласие об оказании всех видов медицинской помощи в лечении российского пациента. Естественно, в таких случаях необходимо подстраховываться и предвидеть заранее, какие могут возникнуть нестандартные ситуации. В моем лечении обязано было принимать непосредственно участие Министерство здравоохранения России, а оно бездействовало. Эту мафиозную структуру никогда не интересовало здоровье отдельного человека. Отечественный Минздрав денежные средства способен делить только между своими подопечными и близкими больными.

Прогрессивные методы лечения зарубежных стран чиновников абсолютно не интересуют. Для внедрения в отечественные лечебные учреждения новых методов требуются немалые денежные вложения. Это «родному» Минздраву неинтересно, так как лишний раз чиновник в белом халате не будет иметь возможности смотаться в дальнее зарубежное турне.

В пятницу, 24 мая, во второй половине дня были отменены все лечебные процедуры. В кабинете директора клиники Лю Шаомина около двух часов в присутствии лечащих врачей и сотрудника администрации Шаньси и переводчика Лю Супин обсуждался вопрос дальнейшего моего лечения. На медицинском совещании споры приняли ожесточенный характер. Ближе к семнадцати часам в палату с переводчиком пришли многие врачи. В этот день Лю Супин выглядела нервной и взъерошенной. Она с трудом сдерживала озлобленность и очень спешила на работу.

— Вы отдыхайте. Я должна вернуться в администрацию, чтобы отправить факс в Калугу насчет вашего лечения и дальнейшего пребывания в клинике. Вы не оправдали моих надежд.

Женщина в черной одежде второпях скрылась за больничной дверью. Медики, присутствовавшие на данном совещании, мне с помощью разговорника и словаря сообщили:

— Лю Шаомин настаивал тебя передать на баланс клиники. В этом Лю Супин ему отказала. Лю Шаомин был возмущен, что Лю себя выдавала благотворительницей и меценатом за счет твоих денежных средств.

В тот же день я созвонился с родным городом и узнал, что в администрацию поступила депеша:

«Китай, провинция Шаньси, г. Сиань, 23.05.2002.

Переводчик: Сергей Николаевич лечится 3 месяца. Положительные результаты есть — лицо и рот выглядят нормально, осталось привести в порядок ногу и руку. Но сейчас обстоятельства очень осложнились неправильным, по мнению китайских специалистов, отношением Сергея Николаевича к лечению. Он требует провести операцию, нервничает, злится, отказывается от лечения и питания... Рисует гроб, а это признак мыслей о самоубийстве...

Китайские специалисты считают, что операция не нужна. И по предварительному соглашению лечение предполагалось без операции. А Сергей Николаевич настаивает на ее проведении. В связи с этим «принимающая сторона» просит Правительство Калужской области направить своего представителя в г. Сиань для возвращения Сергея Николаевича на Родину в срок (до 3 июня). Завтра 24.05 в нас адрес поступит факс с подтверждением содержания этого разговора. Телефон для связи: 029­742­09­61.

Записала со слов переводчицы Дьяконова Г.Д.».

Первоначально многие калужане были ошеломлены данным посланием из дружеской китайской провинции. Некоторые даже подумали, что у меня резко ухудшилось состояние здоровья и полностью отказали ноги.

Российские лица, внимательно следящие за моим лечением, довольно быстро разобрались, что это была анонимка. Печати и подписей директора и врачей клиники, руководителей администрации провинции на присланном факсе не значилось. В официальном документе не было сообщено, кто конкретно посылал данную депешу. Но поняли, что на меня оказывалось сильное моральное давление и как тяжело приходилось в эти дни.

Во второй половине дня я связался с Валерием Николаевичем Афониным, которому подробно изложил, что происходит вокруг меня. Он выслушал и сказал:

— Сергей, учитывая сложившиеся обстоятельства в китайской клинике, предлагаю возвратиться в назначенный срок домой. Тебя оперировать не будут. В полном объеме китайская сторона не желает выполнять ранее достигнутой на переговорах договоренности с твоим лечением.

По возвращении в Калугу я намеревался подать иск в международный суд на администратора провинции Шаньси и переводчика Лю Супин за клевету. Она мне с уверенностью сказала, что это у меня не получится сделать. Я тогда толком не понял почему. Только когда взглянул на присланную бумажку, моментально догадался, что она с юридической точки зрения неподсудна. Ее подписи нигде тоже нет.

Вот и закончилось мое лечение на Востоке. По существу, на мне в течение трех месяцев проводился международный эксперимент, но только не медицинский.

В конце своего повествования о китайском врачевании должен констатировать еще один интересный факт, который произошел со мной в клинике. В один из майских вечеров в присутствии социального работника Вуан Хинчюн я применил сленговое русское слово «трахнуть». Удивительно то, что этот молодой человек моментально засмеялся. Из этого можно сделать вывод, что китаец прекрасно знал русский язык. Он буквально каждый мой шаг и вздох докладывал сотруднику администратора провинции Шаньси и переводчику Лю Супин.