Губернатор: слово и дело

 

Губернатор Калужской области Валерий Васильевич Сударенков каждый последний понедельник месяца вел прием граждан по личным вопросам. Заканчивалась зима. Валерий Васильевич в очередной раз по предварительной записи встречался в областной администрации с людьми. Я уже неоднократно до этого дня общался с избранным губернатором. С его стороны были только одни обещания, не более. Мой главный жизненный вопрос превращался в недосягаемую мечту.

Руководители области и Минздрав Российской Федерации стремились как можно быстрее замять вопрос о моем финансировании на лечение в Китай. Помощник губернатора Нина Григорьевна Фомина меня на прием к своему шефу не записывала. Приходилось неоднократно дожидаться, когда закончится прием и первое лицо области выйдет из кабинета.

В конце января губернатор мне дал твердое слово, что обратится к исполняющему тогда обязанности Президента Владимиру Владимировичу Путину. Прошел месяц, но письмо не было подписано.

Я как ни в чем не бывало иду в администрацию Калужской области на встречу с губернатором. Вся охрана меня уже знает.

— Сергей, Фомина нам дала распоряжение, чтобы ты пришел после четырнадцати часов.

Я не стал с ними вступать в дискуссию, развернулся и покинул территорию администрации. В указанное время появился в здании как ни в чем не бывало.

— Сергей, мы тебя в приемную губернатора не пропустим, такое распоряжение получили от Нины Григорьевны Фоминой.

— Вы хоть понимаете, что этим самым нарушаете Конституцию страны?

— Мы люди подневольные и вынуждены выполнять указания высшего начальства.

В этот момент в дверях появляется депутат Законодательного собрания области Юрий Иванович Зельников, который пригласил меня подняться на четвертый этаж в свой кабинет. Мы с ним беседовали минут двадцать. Когда я вышел от него, около лифта встретил охранника. Неужели мне по статусу положена охрана?

Я рассчитывал, что после встречи с депутатом спокойно спущусь на первый этаж и пройду в приемную губернатора. А тут удостоился от руководителей области такой высокой чести. Меня, как врага народа, сопроводили в фойе. В этой сложнейшей для себя ситуации я нашел единственно верный план: остановился у гардероба и простоял более часа, дожидаясь, когда закончится прием у губернатора.

Прием закончен. Измученный Сударенков подходит к лифту.

— Валерий Васильевич, — окликнул я.

У охранников и Н.Г. Фоминой от такого хода одновременно отвисли челюсти. Показалось, что они проглотили языки.

Губернатор остановился и, как всегда при встречах, обнял меня.

— После последней нашей беседы прошел целый месяц, а вы до сих пор письмо Путину не подписали, хотя оно лежит у вас на столе, — скороговоркой проговорил я, побаиваясь, что моей персоной снова заинтересуются люди в погонах.

— Сегодня обязательно письмо подпишу, а завтра приходи за копией.

Но письмо так и осталось неподписанным...

По прошествии двух суток я обратился к губернатору с открытым письмом через областную газету «Знамя». Только тогда он письмо подписал.

Мне очень хотелось иметь в своем архиве обращение первого лица Калужской области на имя исполняющего обязанности Президента Российской Федерации В.В. Путина. Я уже тогда задумывался о написании документально­-публицистической книги о своей жизни. Хотелось поделиться, с людьми, какой тернистый путь необходимо пройти в Северной стране (название России по Нострадамусу — авт.), чтобы добиться того, что записано в Конституции. В марте 2000 года от 14­го числа с письменным обращением, каким, уже сбился со счета, обратился к первому лицу области В.В. Сударенкову:

«Уважаемый Валерий Васильевич!

После моего вынужденного возвращения из Китая прошел один год и около десяти месяцев. К сожалению, те, от кого зависит мое здоровье и судьба, остаются равнодушными. С моей стороны в стране были предприняты все возможности обращений через средства массовой информации: к первому Президенту Российской Федерации, Минздраву страны, непосредственно к Вам, уважаемый губернатор, олигархам, но мое страдание никого не взволновало. В моем выздоровлении заинтересованы только близкие люди, друзья и коллеги по перу — журналисты.

Я к Вам неоднократно письменно обращался с просьбой профинансировать лечение во Всекитайском центре реабилитации инвалидов, но ни на одно из них так и не получил никакого ответа.

Убедительно прошу Вас предоставить копию письма, которое Вами было направлено и.о. Президенту РФ В.В. Путину. Надеюсь, что Вы удовлетворите мою просьбу.

Прошу меня принять во время своего личного приема и конкретно обсудить вопрос о направлении на лечение в клинику Пекина».

Мне была без проволочки предоставлена копия письма губернатора Калужской области В.В. Сударенкова от 02.03.2000 года за № 241­ЛП на имя исполняющего обязанности Президента Российской Федерации В.В. Путина:

«Уважаемый Владимир Владимирович!

В нашем областном городе Калуге проживает Шарабин Сергей Николаевич, 1960 года рождения, инвалид детства. Наперекор своему заболеванию — детский церебральный паралич, стремится жить полноценной жизнью и многое делает для нашего общества.

Он — член Союза журналистов, лауреат областного и всероссийского конкурсов среди журналистских работ имени Ларисы Юдиной «Вопреки», организованного «Новой газетой». Ему присвоено звание международного журналиста.

Шарабин С.Н. четырнадцатый год работает тренером-­преподавателем по шахматам в детско-юношеской спортивной школе, председатель профсоюза этой школы. На Спартакиаде трудящихся Российской Федерации в 1995 году входил в сборную команду Калужской области.

В июне 1998 года он самостоятельно, без сопровождающих, с большим физическим поражением тела посетил Пекин по поводу своего заболевания, и был принят во Всекитайском центре лечения и реабилитации инвалидов с диагнозом «последствия детского церебрального паралича» при Всекитайском фонде инвалидов, возглавляемом Дэн Пуфаном (сыном Дэн Сяопина). Проведя обследование в китайской клинике, специалисты пришли к выводу о целесообразности и перспективности лечения данного больного. Необходимо провести полный курс лечения, который будет составлять 280 дней. Стоимость лечения составит 33 734 (тридцать три тысячи семьсот тридцать четыре доллара США). Сергей Николаевич был вынужден вернуться в Калугу из-­за отсутствия финансирования курса его лечения. Минздрав России не имеет возможности выделить денежные средства на его лечение.

У меня в области также нет возможности найти необходимую сумму. Мной лично были разосланы письма во многие коммерческие банки и российским олигархам, но никто на такое обращение не откликнулся. Надеюсь на Ваше содействие в решении вопроса финансирования и направления на лечение в клинику Китая С.Н. Шарабина, согласного пройти через все методы врачевания, которые будут рекомендованы и предложены специалистами: терапевтическое, оперативное и другое. Он согласен также на любое экспериментальное лечение в вышеуказанной клинике.

Приложение: на 1 л.».

На данное обращение не последовало никакой реакции. Почему?