Скажите, что вы видите из своего окна? Ведь согласитесь, это очень важно, какой вид открывается из вашего окна? За свою жизнь я много чего перевидала: серые кирпичные стены противоположного дома, перекресток дорог с потоками машин и даже мусорные баки, выкрашенные в ярко-зеленый цвет. Бывали виды и веселее: тихий двор, заросший кустарником чайной розы, детская площадка со стайками малышей, ну, и, если совсем уже везло, то за окном шумел лес. Я хочу вспомнить период в жизни, когда рядом с моим домом росла елочка, разлапистая, с темно-зеленой хвоей. Даже не елочка, а елка, потому что к тому моменту, как я поселилась в этой квартире, макушка елки уже доставала до третьего этажа. Представляете, живешь в городе, а перед окном елка! Друзья даже шутили, предлагая наряжать ее на Новый год. Окно комнаты выходило на восток. Елка заслоняла свет. Солнечные лучи пробивались сквозь ветки и иголочки зеленой красавицы часов до одиннадцати-двенадцати, в зависимости от времени года. Приходилось довольно рано включать свет в комнате. Зато в ветреную и холодную погоду окно было укрыто пушистыми ветками, и в комнате всегда было тепло, даже зимой, при открытой форточке. Весной елка прирастала молоденькими светло-зелеными тоненькими веточками с нежными иголками, а зимой ветки, окрепшие за лето, удерживали шапки нападавшего снега. Так мы и жили: я и елочка. Мир за окном я разглядывала сквозь ее ветки. Да, в общем-то, и не разглядывала, так как ничего особенного в этом мире размером со старый двор не происходило, и меня вполне устраивало соседство елки. Летом, весной и ранней осенью окно в комнате, как правило, было открыто. Как-то летом я услышала шум голосов за окном и, будучи, как все женщины, любопытной, выглянула на улицу. Внизу, под елкой стояли двое мужчин в спецодежде, указывающей на принадлежность их к службе ЖКХ. В руке одного из них была электропила. Они оглядывались по сторонам, словно раздумывая, чтобы такое им еще спилить. Один из работников переговаривался с кем-то из жильцов дома, для меня невидимым. Голос, доносившийся из окна первого этажа, что-то скомандовал, и мужчины дружно повернулись к елке. Я насторожилась. А когда они встали вокруг ствола и стали примеряться, чтобы удобнее было пилить, я закричала сверху: - Что вы собираетесь делать? Кто разрешил? - Нам темно,- пропищал снизу кто-то тонким женским голоском. - Вам хорошо там, на верхних этажах, а нам она свет загораживает! – поддержал мужской голос, и тонкий женский голосок снова скомандовал: - Пилите! Тот из мужчин, который держал пилу, решительно нагнулся к стволу елки. - А вы сажали? – закричала я, хотя сама тоже не сажала. - Не смейте! – я высунулась из окна по пояс и, держась за подоконник одной рукой, чтобы не выпасть, второй отчаянно махала, словно отгоняя этих «дровосеков» от моей елочки. – Как вы можете уже большое и здоровое дерево спиливать? Не смейте! Я буду жаловаться! Читатель, если таковой найдется, усмехнется: - Наивная, куда она побежит жаловаться, и кому? Подумаешь, елка! Тут вагонами эти елки... Видимо, мое отчаянное сопротивление удивило компанию внизу. "Дровосеки" посовещались между собой, развернулись, махнув рукой, и ушли. Окно на первом этаже с грохотом захлопнулось. Вот так я воевала за елочку. Зимой на елку стала приходить белка из ближайшего леса. Зима случилась очень холодная, звери и птицы в лесу, видимо, все подъели. Даже здесь, в городе склевали и обобрали все яблоки на яблоне перед домом, которые обычно до весны висели на верхних ветках дерева. Белочка летала по веткам елочки, с нижних веток на верхние, копошилась в густой хвое, потроша оставшиеся шишки. Она замирала на какое-то мгновение на ветке, как раз напротив моего окна, и тогда я успевала разглядеть бусинки ее глаз, острые ушки, распушенный рыжеватый с коричневой полосой хвост, миниатюрные лапки. Ближе к весне белка начала линять. Уже с трудом, но можно было рассмотреть на фоне серых стволов деревьев и еще прошлогодней листвы на земле посеревший комочек, прыгающий с ветки на ветку. Потом белочка совсем перестала приходить, вернувшись, по-видимому, в родные места. Когда наступили теплые дни, и под лучами весеннего солнышка зазеленела молодая трава, я распахивала окно, и комната согревалась солнечным теплом и наполнялась ароматом молодой хвои. Однажды днем я услышала громкое мяуканье за окном. Я выглянула на улицу, но, не увидев ничего интересного, отошла вглубь комнаты. Мяуканье раздалось вновь, только теперь оно сопровождалось писком. Я вновь подошла к окну и, перегнувшись через подоконник, посмотрела вниз. Под пушистыми ветками елки сидела кошка. Она была настолько худая, что, казалось, только большие уши и глаза, да еще острые лопатки на спине - все, что существенного осталось от нее. Кошка мяукала, поглядывая на окна подвала, словно звала кого-то. И тут из окна выпал пушистый комочек, за ним другой, третий. Комочки тут же вставали на лапки и оказывались совсем маленькими котятами, слабо стоящими на своих, еще не окрепших, лапках. Кошка-мать облизывала их, головой и лапой подталкивала поближе друг к другу. Когда котята немного освоились и стали тыкаться мордочками во все вокруг себя, кошка подняла голову вверх. Мы встретились с ней взглядом. Я думаю, каждый, на кого хоть раз смотрела голодная кошка, меня поймет. А здесь на меня смотрела не просто голодная кошка, а очень голодная, мать пятерых котят. Я бросилась на кухню к холодильнику. Так, сосиска, но она замороженная! Ладно, есть захочет, подождет, пока разморозится. Что там у нас в супе осталось? Кусок говядины на косточке, отлично! Сыр, интересно, она будет есть? А котята, смогут ли они разжевать такую пищу? Ой, да они же пока мать сосут! Все, что собрала, я принесла в комнату и выглянула в окно. Может, кошка уже убежала? Не тут-то было. Кошка сидела на том же месте и, задрав голову, смотрела на мое окно. Котята копошились возле нее. Так, как мне спустить все вниз? Бежать на улицу? Долго! - раздумывала я, - пока спущусь, пока обогну дом, вдруг убежит? Высунувшись из окна, оглядевшись по сторонам и, убедившись, что вокруг никого нет, я прицелилась и бросила кусок мяса вниз, переживала, вдруг еда упадет далеко, и кошка ее не найдет. Но кошка, продолжавшая смотреть на меня и следить за моими действиями, проводила взглядом брошенный кусок и рванулась к месту его приземления. Она сразу нашла его. Вопреки ожиданиям, она не накинулась на еду с жадностью, а спокойно обнюхала ее. Не зря ведь считается, что кошка – существо очень разборчивое и капризное. Прежде, чем начать есть, она убедится, что это – съедобно. Кошка, обнюхав кусок мяса, ухватила его зубами и понесла к котятам, которые к тому времени начали расползаться в разные стороны. Положив мясо под елку, кошка вновь начала собирать котят. Коротко мяукнув, она по-очереди перетаскала котят поближе к елке, облизала их и только после этого, словно вспомнив о еде, наклонилась к принесенному кусочку мяса и поела сама. Всю весну мы подкармливали кошку. Придя с работы, бежали с мужем наперегонки, открывали окно и, высунувшись из него, смотрели вниз под елку. Если кошки с котятами не было, мы испытывали чувство разочарования и беспокойства. Что удивительно, кошка, как правило, к нашему приходу была на месте. Подросшие котята бегали возле матери, и кошка, хоть и уже более спокойно, присматривала за ними. Как оказалось, не мы одни подкармливали кошачье семейство. Иногда с улицы слышались детские голоса. Дети из нашего дома приносили кошке еду. Сердобольные старушки несли кто хлеб, смоченный молоком, кто остатки ужина. Даже громкоголосый сосед с третьего этажа, выпивоха и грубиян, выбрасывающий пивные бутылки из своего окна, и тот руководил своей женой: -Ну, куда кинула, где она сидит!? Под елку кидай, под елку! Да котлету ей брось, котлету! Что ты колбасу ей суешь! Ее же есть нельзя!? Котята, вскормленные жильцами дома, за лето выросли и разбежались кто куда. Уже и кошка не приходила под елку. Елка же каждое утро приветственно покачивала своими мохнатыми ветками, касаясь моего окна. Поздней осенью я торопилась на автобусную остановку и, пробегая мимо пожилых соседок, услышала разговор: - Ивановна, смотри-ка, крыс-то нынче что-то не видно в доме. Ушли, знать-то! А то ведь житья от них не было по весне! - Надысь я своими глазами видела, как наша-то гнала одну хвостатую от дома, а та ноги еле уносила! Видать, кошки разогнали крыс-то… - Видать,… Я уже не живу в этом доме, но когда прохожу мимо, всегда оглядываюсь: на месте ли моя елочка? На месте, стоит… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
