Она тысячу световых вёсен была так тверда,

Что об неё можно было точить огненный меч.

Она всегда знала, что - вот черта.

А всё, что дальше, - не стоит слезы ребёнка и свеч.

 

Так, выпустив дым стрелой, прошептал инопланетник И,

Глядя глазом с хвоста на йети и домовика.

Они всю ночь искали смысл сожжения тьмы,

Но сейчас не поручились бы, что это было наверняка.

Домовой, когда волновался, становился похожим на рыбу-кит.

Он хранил свежие мысли в рюкзаке из кожи вечерних минут.

Он сказал: пожалуй, я дам ей крылья. Пускай летит.

А то она села в трамвай, который забыл, что надо выбрать маршрут.

Алмасты плеснул немного спирта в стакан и, молча, кивнул.

Он сразу увидел, как она, подставив лицо заре, встаёт на крыло.

Он улыбнулся и, как когда–то Гай Валерий Катулл,

Взобрался в баркас, и стал похож на весло.

 

Пришелец И осветил туман зеленью хвостовых глаз.

Я выгреб на середину реки, обретая теченье, теряя берег земли.

Баркас (это был домовой) пробурчал: не знаю, сколько там - впереди у вас.

Может быть, час.

А может, тысяча световых ли.