Игорь Краснов

 

СЮРПРИЗ ДЛЯ ДЕДА МОРОЗА

 

Володе Ермошкину

 

Чё вы, чё вы ржёте-то, как сивые мерины? Вам-то смехатура, а мне вот не до неё...

Короче, как узнал, что в новогоднюю ночь придётся робить, так настроение враз испаршивилось. И чем ближе эта ночь становилась, тем хреновее становилось на душе. Как тут не расстроишься! Так хотелось в Новый год побыть с женой вместе. А вот на тебе Юрьев день — знаете же, присказка у меня такая. Жена… — Катюха моя, значит! — конечно, понимала, всё успокаивала: мол, ничё не поделаешь, и в Новый год ведь нужно кому-то пахать...

Ну, значит, вышел я в дневную смену — как раз перед праздником. Сами понимаете, настроение никакое. А тут ещё губошлёп из месткома… Чебурекин!

— Чё, Васёк, — говорит, — не в духе? Небось, с похмелья?

Я, конечно, не сдержался, про себя послал его куда следует.

— Куда там «с похмелья», — говорю. — Сам видишь, какой праздник, а тут на родное государство робь!

А этот из месткома продолжает лезть под кожу.

— Ничё, Васёк, — говорит он, а сам ухмыляется. — Обрадовать что ли тебя... Хошь?

— Давай, попробуй! Не темни, ляпай, — самого уж любопытство взяло.

Чебурекин, значит, и ляпает:

— Тут от нас ещё одного в Деды Морозы затребовали. Хотели было Кузькина оформить, да это ему ни к чему, всё одно бобылём живёт. Могу предложить тебя... Хошь?

Такая радость охватила, что аж чуть было не прыгнул на Чебурекина и не расцеловал в его толстые губы. Ну, думаю, счастье-то всё же подфартило...

А тут как раз и тридцать первое подоспело. Снарядили меня в обличье Деда Мороза — хоть не первой свежести, но вполне сносное. Усы, правда, прокуренные — видать, ещё прошлогодним Дедом Морозом… Сунули в руки палку, мешок с подарками, список обхода — и айда рабочий класс поздравлять!

Обошёл я порядочно квартир. В каждой нагородил всего... Чего точно — уж не помню. Конечно, пришлось кое-где и стопочку водочки под солёный огурчик пропустить — святое дело! — а иначе бы просто не отпустили. Народ-то у нас щедрый…

Гляжу, кто по списку следующий. Ба, да этот дом как раз рядом с моим! Вот, наконец, думаю, и представилась возможность рвануть к себе, поздравить семью.

Подхожу это я к своей двери. Слышу, музыка играет. Вхожу. И что же! Свет приглушённый. Вглядываюсь. Стол накрыт празднично: бутылочка коньяка, пиво, закуска там всякая. И Катюха в компании... Кого бы вы думали? А? Не поверите… Воробьёва, моего начальника!

Я прямо так и встал столбом на месте, застыл, как египетская мумия. Чё это начальник в моём доме делает? Чую, рожа моя запылала, краснухой покрывается. Ладно ещё, что хоть усы да борода присобачены, никто не видит. А внутри всё так прямо и зажгло. Не к Катюхе ли начальник натрёсся?

Когда очухался немного, ну думаю, вот счас как хватану этого Воробьёва за грудки, да как съезжу кулаком по его роже... Но сдержался. Не с руки как-то… Да и не Отелло я вовсе, чтоб на людях устраивать разборки!

Катюха поначалу удивилась. Даже на ноги вскочила. Понятное дело: с чего это вдруг Дед Мороз нарисовался! Вроде, никого не приглашали... Не я ли то буду?

Смотрю, а Воробьёв-то уже втёр прилично и без стеснения пытается с Катюхой заигрывать, приголубить то с одного бока, то с другого. Дурёхе-то моей, видать, льстит такое внимание, раскраснелась вся, всё хи-хи да ха-ха...

Воробьёв же, прохиндей такой, наливает в стакан коньяк и суёт мне — мол, пей! Ещё — вдобавок — и тост выдаёт:

— Ну, Морозушка, за хозяйку и за нас с тобой! С Новым годом, с новым счастьем!

Как бы вы поступили на моём месте — не знаю. Только намахнул я этот стакан — словно водичка в нутро прокатила. Видать, коньячок-то дорогой, не бормотуха там какая, даже закусывать не пришлось. Вот только этикетка показалась знакомой... Не из моего ли холодильника этот самый коньяк?

А он, собака — Воробьёв-то! — на ухо шепчет:

— Глянь, какая краля. Хороша бабёнка, ничем не обделена, всё при ней. Смотри, грудь какая, бёдра...

От таких слов меня пот прошиб, душа отозвалась холодцом, что ранее у кого-то успел опробовать. Не знаю, чё и делать. Хотел было матюкнуться и точно расписаться кулаком по роже начальника: мол, чё за выходки такие, чего это он к чужой бабе яйца подкатывает... Но его пьяная разухабистость так и прёт наружу:

— Катюш, давай станцуем с Дедом Морозом!

Но до танца дело не дошло — Машутка помешала... дочка. Прибежала от соседей, дверь-то, видать, специально для ребёнка не закрыли на замок, а у меня борода набок съехала... Дочка как глянет, да как закричит:

— Папка, я тебя узнала! Папка, а у нас квартира новая будет, трёхкомнатная! Я уже бабе Вале сказала…

И жена залепетала:

— Да, Вася, Юрий Степанович ордер на квартиру принёс, мы так долго с тобой её ждали… Радость-то какая. Васенька...

Стою, значит, и не могу никак врубиться, в башке вихрь такой поднялся, всё перемешалось. Даже Воробьёвские выходки куда-то выветрились… Квартира же! Своя, выстраданная, не двухкомнатная… а трёхкомнатная! Двадцать пять лет надеждами жил… И вот оно как!

Ну, мужики, думал, от радости такой не сдюжу, крыша слетит и определят меня в сумасшедшие. Не ржите вы. Сказал же! Это вам не выдумки, а что ни на есть истинная правда. Жизнь, одним словом, без сюрпризов не бывает.