ИЗ ГЛУБИНЫ...

 

 

 

Распечатав "Истории ДНЯ", я докладывал их моим друзьям, и вдруг один из них, протирая очки заявил:

-- Нечто похожее было и у нас. В нашей танковой части.

Мы, еще не отойдя от спазмов смеха и судорог лица после чтения интернетовских историй, приготовились слушать. Друг очкастый закончил протирание, прервал многозначительную паузу и продолжил:

 

-- Зимой у склада ГСМ часовой стоит недолго. часа три-четыре, я уже не помню, главное не в этом. Главное в том, что заступать на пост боец должен оправившись и опорожнившись. Это не писанный, а может, и писаный закон. Разводящий, уводя сменившегося часового в расположение, несет всякую ответственность за все предметы боевого назначения висящие на часовом.

И вот, однажды ночью, где-то между часом и двумя, одному нарушившему заповеди солдатику, отстоявшему положенное, так приспичило, что он не мог и шагу ступить... крепко сжимая руками ягодицы, он взмолился разводящему "пустите, мол, кишку почистить..." Тот, сжалившись, пустил.

Солдатик, влетел в громадный бетонный сортир в котором отверстия пунктиром уходили в темноту до дальней стенки, сбросил штанишки, и примостившись над очком справил большую нужду. Отправив следом клок газеты, он поднялся и, натягивая брюки, естественно подпрыгнул. В этот момент что-то увесисто-металлическое проскользнуло по спавшемуся животу и булькнуло в дыре. Судорожно солдатик ощупал пазуху полушубка и убедился, что в дыру ушел не много ни мало, а запасной рожок от автомата. Явившись пред светлые очи разводящего, он дрожащим голосом доложил о происшествии. Тот, предчувствуя серию нарядов вне очереди, губу и трибунал повел часового дальше. Доложились начальнику караула. Тот, обласкав обоих матерно, распорядился: - пусть этот говнюк одевает ОЗК и лезет в выгребную яму с фонарем. Ты хоть помнишь в какую дыру уронил рожок?

Трижды сдохший от страха и предчувствия грядущих наказаний солдатик исполнил приказание, взял фонарик и полез бродить в дерьме в поисках утопнувшего магазина.

Через десять минут, поскользнувшись на чем-то, он утопил фонарь и продолжал бродить, пытаясь ногой в резиновом сапоге поверх кирзового нащупать искомое. Периодически он нырял чуть-ли не с головой, держа в одной руке банку от противогаза, дабы не утопить и ее, убеждался, что подозрительный предмет не то, и продолжал бродить. Периодически подбегал разводящий, в дыру выгребной ямы кричал:

- Ну что, нашел? - Солдатик знаками показывал нет еще. Разводящий снова убегал.

Ближе к утру, с полигона пришла танковая бригада. С грохотом, присущим этому виду транспорта, железные монстры проперли по территории и остановились аккурат у сортира. Ибо командиру приспичило. Военный, добежав до вожделенной дыры устроился над ней.

Солдат в ОЗК, оглохнув от грохота работающих на холостом ходу танков, продолжал бродить в унылой надежде нащупать хотя бы фонарь, подняв голову в противогазе, ощутил, как на нее что-то шлепнулось, подняв глаза в противогазе повыше, увидел белеющее в темноте нечто округлое. Догадавшись, что над ним живой человек, вероятно из танкистов, он похлопал резиновой перчаткой по ягодице, дернул за что-то свисающее, и спросил насколько мог громко:

-- Мужик! Спички есть?

Офицер, не подозревавший, что из выгребной ямы к нему могут обратиться с подобным вопросом, с диким воплем отлетел к противоположной стене, забыв натянуть брюки на измазанную дивизионным дерьмом задницу.

Танковая бригада в ожидании командира, "перекуривала" перебрехиваясь по радио, некоторые головами торчали из люков. Все поглядывали на чернеющий дверной проем сортира, из которого, на карачках, со спущенными штанами, выполз белый как простыня танкист. Подбежавшим подчиненным, он долго ничего не мог объяснить, да они бы и не услышали в реве моторов. Наконец его одели и увели. Танковая бригада ушла. А часовой, так и не дождавшийся ни ответа, ни спичек, продолжал шарить ногами и руками по дну ямы. Уже к подъему он, наконец, счастливый нащупал злополучный рожок.

А что было дальше, уже не важно.