Народ напирал на входящих в вагон. Всем хотелось уехать как можно быстрее. Кто ездил в московском метро в час пик, хорошо знает, каково растерять все пуговицы на одежде, находясь в гуще людского муравейника.

Полную женщину- товарку с колясочным грузом впихнули в душный салон с такой легкостью, словно куклу надувную.

- Господи, не успела ногу поднять, как засунули,- возмутилась тетка. Окружавшие ее люди затряслись от хохота, насколько это было возможно в такой тесноте. Не сразу дошло до женщины, чего же над ней смеются-то. А как переварила вылетевшую фразу, так покраснела и сама рассмеялась.

Недалеко от выхода из вагона, поджав коленки, сидели две молоденькие очкастые симпатяшки и весело щебетали между собой. По содержанию разговора было ясно - студентки из гуманитарного. Говорили о новых книгах, о литературе. Напротив отличниц восседал парень с далеко не интеллектуальным видом. Нахально занял полтора места, развалился во всю свою ширь, расставив ноги,. Пока народ толпился, он смотрел в одну точку, и скучал, периодически зевая.

Ближе к конечной пассажиры рассосались, и юноша стал с интересом поглядывать на девушек. Его глаза скользили по краям мини юбочек, безуспешно пытаясь заглянуть между ног. Наконец, около девушек освободилось место, и он пересел поближе. Студентки, увлеченные беседой, не обратили на него внимания. Попутчик стал напряженно вслушиваться в чужой разговор. На лбу от тяжелого умственного процесса выступили капельки пота. По выражению лица было видно, что ему ни хрена ничего не понятно, и он ни как не мог завязать беседу с понравившимися ему девушками. В конце концов, парень легонько постучал соседку по плечу и глубокомысленно произнес:

- А я тоже люблю, это самое, читать, и писателей разных.

- И кто же Вам больше нравится?- к нему повернулась одна из девушек.

- Ну это, как его там. У меня даже книжка есть. –юноша весь напрягся от попытки что-то вспомнить. Но этому великовозрастному детине, за всю свою жизнь прочитавшему столько книг, сколько пальцев на одной руке, не вспомнилась ни одна фамилия. Губы его от волнения задрожали. Видать еще никогда не приходилось сдавать столь сложный экзамен. Наконец, лицо его просветлело, разгладились морщины на лбу. Парень с гордостью произнес:

- Ну, у меня любимый писатель - японский. Его зовут Камасутра.