ВЕСЕННЯЯ РАПСОДИЯ

Адажио

Ты любишь аудио: не видишь, но слышишь.

Я видео предпочитаю, не слыша.

 

Ты слышишь шум морской волны в часы заката, её не видя, а я смотрю на деловитую волну, ко мне бегущую. Как живая, она крадется ко мне навстречу, но, замерев, отходит плавно в морскую даль, там пропадая.

 

Вот молния сверкнула, с восторгом чувствую прилив энергии заряда, меня влечет небесный свет, и через мгновенье вижу страх в глазах, волнение — ты услышала раскаты грома.

 

Мы у костра сидим, плечи наши рядом, почти касаясь. С детским любопытством, слыша треск поленьев, в огне горящих, пытаясь разгадать его природу, ты ждешь моего ответа. Я не слышу ничего, кроме тишины, но с восторгом наблюдаю пылающий костер, каскады ярких искр, летящих из него и тухнущих во мгле ночной.

 

Смотрю в глаза твои с надеждой увидеть ответный зов, но безуспешно. Ты не видишь желания мои, страдающего взора моего.

Как нам слиться в бокал единый, чтоб радость твоя и радость моя совершенны были?

Анданте

Прошло уж много лет, я много видел: строгость взора отца, нежность взгляда матери, помню облик моих друзей надежных и детские забавы. Шло время. Однажды, гуляя по лесу, в бору сосновом, увидел я ее, идущею навстречу по тропе. Но, странно, она, как будто не видела меня, услышав только шелест листьев, случайно меня плечом коснулась.

Мы подружились, учились безуспешно понимать друг друга: я видел мир, она лишь слышала его. Я видел по её глазам лучистым — с наивным интересом слушала меня и безошибочно туда смотрела, откуда доносился голос мой.

Модерато

Каждый год во дни рожденья моего я не могу определить — какую жизни часть прожил и сколько мне осталось жить. Смерть не страшна, страшно старение, змеей ползущее за мною по пятам. Оно медлительно, неумолимо и движется без симптомов заметных, однако непрерывно, поэтому и требует неустанной терапии души и плоти.

Когда-то мы сами выбрали свой путь страданий, вкусив запретный плод. Но к счастью, путь спасения известен, он дан, его мы можем выбрать добровольно и свободно, коль хватит силы духа. Однако существует зло, препятствие, попустительство Его. Оно дано, чтоб веру нашу испытать и волю укрепить.

Скерцо

В былые времена я увлекался математикой, разумом рожденной, любил её за правду и независимость от чувств излишних, я полагал, что всё подвластно ей, но ошибался. Без чувств и вдохновенья она бессильна мир познать. Простые её числа — наивны, с рационализмом схожи, но вот пленился тайной иррациональных чисел и множеством, ими рожденным. Неужель вся мудрость в колесе, служившем верно человеку уж несколько веков? В число ПИ я был влюблен! Как точно вычислить значенье отношенья обода длины к его диаметру? Это невозможно, не подвластно человеку в мире, где господствует иррационализма власть.

Сколько же таких колес нас окружает — множество несчетное! Таким примером является моя любовь, она иррациональна. На рациональном уровне, что можно к бытовому приравнять, друг друга мы с любимой понимаем, но уровень повыше есть, он — основной, и он непознаваем, хоть разбейся! Иррациональный мир невидим, но он есть, его я принимаю как реальность, ему я верю, в нём жизни суть. Но можно ли познать невидимое через видимое? Это дано лишь гению, простому смертному это не дано, он может строить лишь догадки — они так сладки! Для счастья моего достаточно мне этого, об этом шепчет интуиция моя.

Истина тогда волнует, когда она полуоткрыта, её мы дополняем нашим чувством, оно и есть иррациональность, живущая в сердце и в сознанье нашем.

Аллегро

Страсти наши с любимой отделенены (и слава Богу! — я только вижу, она лишь слышит) и следуют своим законам эволюции, их слияние опасно, как два потока, слившись, несутся, сметая на пути своем все ценности, жизнь без которых безнравственна, пуста и не имеет смысла.

Нам не дано понять друг друга в иррациональном бесконечном мире наших душ, для счастья важно только верить в мечту и верить в Провиденье!