- Привет, писюн!- она ворвалась к нему в комнату, открыв дверь, как полагается, ногой.

- Э-э…привет. А ты кто?- спросил автор книги под названием «Муза-вдохновительница». Он трудился над новым шедевром и не выходил из своей комнаты с компьютером уже три дня. Он был как наркоман, борющийся с вредной привычкой: заперся в комнате с электрическим чайником, девятнадцатилитровой бутылью воды и дошираком. В качестве туалета было ведро, как бы это неэтично ни звучало.

- Ты че? Видишь меня что ли? Как неожиданно. Ну и запашок у тебя тут.- Она демонстративно зажала пальцами нос.

- Да, я тебя вижу. А почему это я «писюн»?- возмущенно спросил он. Уже пять часов он не мог ничего написать. Не выдавил ни строчки.

- Ну, это…ты же пишешь. Вот из писателя такое слово получилось…ну, ты меня понимаешь, да?- Ей стало неловко первый раз за последние девяносто лет. Она и была та муза.

- Нет. Так ты ответишь, кто ты такая и зачем пришла? И что за странная у тебя одежда?...

- Муза я твоя, вдохновительница,- она вздохнула и села на стул,- вот хожу к тебе. Иногда. Сегодня припозднилась. Вот иной раз приду, а ты спишь. Обидно так сразу становится. Знаешь, устала я музой ходить. Но, работа, делать нечего, приходится бегать по таким вот, как ты. Я тебя больше всех люблю, ты добрый и всегда у тебя хороший конец выходит. Страданий нету никаких. Нравится мне твоя книга. Хорошая вышла, только муза не взаправдашняя. Такие только раньше были у Шекспиров всяких там. Хороший человек, наверно, был. Муза у него жила просто. Не помню, как ее там звали.

А вот это – не одежда, а мешочек полиэтиленовый непрозрачный. Даже два. А что, удобно, и все равно меня никто не видит! Иногда, бывает, выйду на улицу и какой-нибудь кретин толкнет.- Она снова трагически вздохнула.- Как звать-то тебя, писюн?

- Ж-Женя,- заикаясь, промямлил он,- а тебя?

- Аде…Аде… - подожди, это сложно, правда – Аделаида, вот.- Она протянула руку Жене.

- Очень приятно,- сказал Женя, отвечая на рукопожатие.

- Еще бы! С музой познакомился. Ладно, работай, батрак, пока я тут.- Аделаида отодвинулась к окну вместе со стулом, царапая деревянный пол.- Ой, извиняюсь.

Женя принялся за первое, самое сложное, предложение. И оно ему очень даже удалось! Дальше было не сложно, слова просто сами набирались. Он не чувствовал скованности, как будто кто-то над душой стоит, нет. Наоборот, он совершенно расслабленно вбивал строчку за строчкой, даже забыв, что рядом сидит муза и смотрит в окно. А когда былой боевой запал кончился, он просто посмотрел на нее и написал еще страницу. Аделаида повернулась к нему и хихикнула:

- Видишь, свершилось чудо! Не найдется попить чего-нибудь?

- Да, но только на кухне,- ответил Женя, продолжая щелкать клавиатурой.

- Так пойди и принеси даме. Не бойся я не убегу.

Женя сорвался с места, прокручивая в голове еще несколько новых строк. Когда он набирал воду в стакан, у него дрожали руки, и вода ну никак не набиралась. Женя не сдавался. Он нес стакан по коридору и снова в голове крутил фразы и эпизоды, которые грозили вот-вот вылиться в текст.

Тем временем Аделаида сидела, все так же, у окна. Ей было так приятно, что ее увидел хоть один человек на свете. Вообще нельзя распространяться об этом, но жила она одна в одной из «аномальных зон» в квартире, давно заброшенной, но поддерживаемой в порядке благодаря музам. До нее там жила муза по имени Васса. Та не утруждала себя походами к творческим людям, они сами к ней приходили. Иногда Васса прогуливалась вечерком по берегу озера с каким-нибудь художником и убеждала его написать пейзаж прямо здесь и сейчас. Поэты приходили в старую квартирку за покоем. Немногочисленные композиторы просто заглядывали в окна, прислушиваясь к внутренним звукам.

Аделаида же всегда приходила к писателям и поэтам сама. Ей было не лень слушать музыку индии-гитаристов, а поэтам подсказывать рифмы, сидя в углу со словарем. С писателями она просто разговаривала. Пусть они ее не слышали, но зато им самим помогали ее монологи. Немного вдохновения посещало и тех людей, что просто проходили с ней рядом на улице.

Женя поставил стакан перед ней на подоконник и тут же кинулся к компьютеру. Муза благодарно кивнула. Сидя рядом с писателем, она нашептывала текст, который он писал. При этом она совершенно не смотрела на экран, она просто знала, как и что он пишет. Изредка она делала глоток воды. Через полчаса Аделаиде надоело сидеть и ничего не делать. Она встала и подошла к шкафу, хранившем одежду Жени, и стала ее перебирать. Когда Женя обратил на это внимание, она сказала:

- Ты не беспокойся. Я все на место сложу. Если вспомню где оно.- В куче вещей она увидела большой вязаный свитер с объемным воротником серо-буро-малинового, то бишь непонятного, цвета.- Ух, ты. Какой страшный свитер. Можно я его себе возьму?

- Да… Он давно уже тут лежит, я его не ношу,- не отрываясь от клавиатуры, произнес писатель.

- И хорошо. А ты вообще что-нибудь носишь кроме рубашек и синих джинсов?

- Я…э-э…нет. Иногда, надеваю костюм на праздники. Совсем иногда. Маловато в жизни праздников. Если хочешь, возьми еще что-нибудь…

Пересмотрев Женин гардероб, она нашла какие-то клетчатые брюки и решила, что они подойдут.

- Я пойду переоденусь, сказала она, повесив только что найденную одежду на плечо.

- А зачем куда-то идти?- с намеком на прямой текст спросил Женя.

- Да вы, Евгений, извращенец оказывается. Я тут вам вдохновение принесла, а вы мне вон оно чё предлагаете!- возмутилась Аделаида.

- Нет, я просто подумал…э-э-э…- фирменное заикание на звуке «э».

- Вы что совсем опухли, сударь? Извольте заткнуть свое паяло. И вообще не советую тебе со мной когда-либо ссориться. А то как возьму, как не приду! Будешь знать потом.

И вправду это была страшная угроза. Никакой другой работы у Жени не имелось, он сидел на гонораре. Денег совсем не много. Он не умел с ними обращаться, поэтому они быстро исчезали.

Аделаида вернулась в свитере и клетчатых брюках. Тем временем Женя дописывал вторую главу. Она сидела и смотрела на него. А он, оторвавшись от монитора, тоже смотрел ей в глаза. Это продолжалось довольно долго. Женя думал: «Неужели, эта странная девушка и впрямь муза? Так ведь не бывает! Их же не видно. А, ну да… Но почему именно я ее увидел? Почему она не пришла к другому писателю?»

А Аделаида посоветовала Жене снова заняться работой. Она вспомнила кое о чем. И сильно опечалилась или обрадовалась. Ей была дарована вечная жизнь. Точнее, это было наказание за ее красоту. Когда-то она была человеком, но после смерти она не попала в рай и в ад тоже не попала. Ее определили духом, помогающим людям. Она спасала свою душу таким образом уже хренолион лет. Кажется, она заплакала, но слезинка была лишь одна, и Аделаида тут же ее смахнула. Только когда все грехи, какие, говорить не стану, будут заглажены, она сможет по-настоящему умереть, вознестись к небесам. Пойти на свет и оказаться в раю.

Женя об этом не догадывался. Он считал ее просто сумасшедшей, неизвестно как пробравшейся в его квартиру. Но то, что писать стало намного легче, он отрицать не мог. Он писал всю ночь и ранним утром и закончил свою вторую книгу вечером. Днем, пока он спал, муза была рядом с ним. Она всеми силами старалась послать ему добрые сны. Сделать еще что-нибудь хорошее. Ей хотелось сделать еще так много хорошего! Пусть люди ее и не видят, но она мечтала о всемирном счастье для всех людей. Ей хотелось, чтобы люди любили друг друга за то, что они есть в этом мире. «Земля такая теплая планета, а в пустоте холодно…»,- думала она, вспоминая, как была в чистилище. Ей тогда очень хорошо запомнился голос, который говорил. Она запомнила каждое спасительное слово. Она была там одна, и голос рассказал ей, что нужно делать. На земле ее встретил «странник» Ион и немного подготовил к тому, что она сможет видеть только его. Остальных духов видеть нельзя. Это тоже такое наказание. «Странниками» называют духов, которые забирают души людей на небеса и помогают им понять, что они умерли. А «странники» они оттого, что странствуют между небом и землей, переправляя души. Некоторые души сами это понимают, свою смерть. А другие, самые упрямые и глупые, пытаются даже убегать.

Перед рассветом Аделаида поняла, что пора. Она разбудила Женю и сказала:

- Ну что, как впечатления?

- Хорошие,- улыбнулся он.- Спасибо.

Они помолчали, смотря друг другу в глаза. Аделаида подошла к двери.

- Прощай,- шепнула она.

- Ты больше не придешь ко мне?- взволнованно спросил Женя.

Она только улыбнулась. И в этот момент из-за горизонта выглянуло солнце, озарив лучами ее улыбку. Аделаида открыла дверь и вышла. Она спустилась вниз по лестнице, не считая нужным проходить через стены и полы. Внизу у подъезда ее ждал Ион. Женя смотрел в окно и увидел их. Иона он увидел как обычного молодого человека в рванном джинсовом костюме.

- Все,- сказал он,- Повезло. Некоторые до скончания эры пахать будут. Ты легко отделалась.

- Ладно. Трогай,- посмеялась она,- Нет, подожди, пообещай мне кое-что. Ты ведь сотрешь ему воспоминания обо мне?

- Конечно, все по инструкции.

- Я хочу, чтобы этот писака помнил обо мне. Это мое последнее желание.

- Но, я не могу. Это не мне решать. Но я спрошу там,- Ион ткнул пальцем в небо.- Только и ты замолви там за меня словечко. Я побольше твоего здесь. И ты единственная, с кем я могу поговорить. Мог. Мне больше никого не пошлют.

- Да, я знаю.

Они еще немного постояли. Ион дал Аделаиде выплакаться. Только потом они обнялись, нежно поцеловались и растворились в воздухе на глазах у Жени.

Кого только Ион не целовал за свою бессмертную жизнь.