- Слушай, ну чего ты не догоняешь? Всё просто принёс, вышел, дождался, нажал на кнопку и всё, дело сделано. Долга как не бывало, ты свободен, я - герой. Игорь многозначительно смотрел на своего армейского друга Веню и который раз доказывал, что то, что он задумал выгодно обоим. Веня, движимый долгом, старался «въехать в тему». Так получилось, что всего год назад он попал в серьёзную переделку и его «спас» из того положения армейский дружок Игорь, а теперь он просил отработать тот должок. Всего-то и делов было, что сымитировать теракт. Обстоятельно рассказав другу и про потерю уважения начальством, и про то, что устал «горбатиться» за копейки, и что пришло время что-то менять, друг подвёл его к мысли о том, что простенько и со вкусом можно оказаться в шоколаде, если, конечно, всё удастся.

- Посмотри, как я живу. У меня дети хлеба иногда не едят, просто потому что его нет. И взять не на что. Ты думаешь, я не ходил к начальству и не просил добавить хоть немного зарплаты? Нет возможности! Нет финансов. А себе эти суки всегда находят, на какие шиши скататься отдохнуть на море. Пойми, только так моя семья может вырвать место под солнцем. Уже даже не для себя прошу помочь, для них, ведь ты сам крестный моих пацанов. А здесь шанс, который нельзя упустить. Это резонанс по всей России. Разве это не понятно? Вот смотри всё, всё продумано до последних мелочей…

Продолжая смотреть на план, что развернул перед ним Игорь, Веня слушал краем уха пояснения, думал о чём-то своём. У него тоже была тяжёлая жизнь и плохая работа, но вот так он бы не захотел поступить. Голос друга выдернул его из раздумий, когда сменился один план и на свет появился другой….

- Ты проходишь с основным потоком людей, охрана квёлая: понедельник, утро; оно понятно, проходишь со всеми до лестницы на первом этаже. Потом делаешь вид, что ловишь звонок на мобильный и начинаешь говорить. Поток людей поднимается наверх по лестнице, ты, находясь внизу на площадке, опускаешь сумку на пол, и ногой задвигаешь её под лестницу. Этажей много, люди даже не обратят внимания на тебя. А так как идут они партиями, то у тебя есть время на всё. Потом, отговорив по телефону воображаемый диалог, поднимаешься по лестнице и через второй этаж покидаешь по другому выходу сквозь коридор, здесь слепая зона. Руководство оставило специально её, чтобы никто не видел их пьяными да гулящими после попоек. Компромата боятся. Бога они не боятся, людей обижая, а плёнки боятся. Нам это на руку. Вот на эту лестницу выходишь и к выходу, ожидая последующих моих действий. Когда встанешь возле многоэтажного дома на углу, у тебя будет весь сектор открыт для осмотра. Из этого выхода я выйду с сумкой, тыкая на разложенном плане, что возвышался над другими бумагами занятого стола, Игорь привлекал взгляд друга к подробностям, продолжал говорить:

- Потом пройду в брешь забора и выйду на пустырь. Пока растележатся федералы, пока то да сё. Я возвращаюсь к складу, а ты уничтожаешь улики. Как только ты видишь мою фигуру возле склада с пустыми руками, закуривающим, ты нажимаешь на кнопку и всё!

- Игорь, зачем тебе это?

-Веня не тупи, я уже всё объяснял тебе не по первому разу. Пойми, для меня это последний шанс стать хоть кем-то. Я - никто. Моя страна предала меня, бросив, как и многих на выживание, ниже плинтуса. Начальство совсем «охреневшее» не ставит никого и ни во что, чуть, что вперёд на улицу и с песней, семью одеть, обуть, кормить чем? Да ещё и в нашем возрасте, когда молодые-то не нужны, а уж мы с тобой и подавно никому не нужны. А так, я обнаруживаю, действую по инструкции, как и был обучен, но проявляя инициативу, спасаю людей. Всё занавес. Сумка рвется с тротилом, следов нет, потому как ты профессионал и не наследишь, когда будешь её начинять, ведь так? Последствий окромя признания никаких. Все довольны. Ты домой, а я за лаврами героя освободителя. Федералы ничего не найдут, да и доказывать, если нет жертв, им смысла не будет. «Глухарь» довешают на местных, а те всё, спустив на тормозах, вскорости и забудут, «липово» отписавшись для порядка. Но вот для героя, спасшего тысчёнку другую людей, дорожка другая. Это и называется разумная инициатива. Ты - профи, тебе «машинку сваять» раз плюнуть, а мне от этого происшествия, может, даст Бог, и судьба сменится.

Сплюнув через плечо и постучав по столу, на котором был разложены ворохи дополнительных карт и схем «мёртвых зон» у камер слежения, Игорь, вздохнув, вновь задумчиво глядя на однополчанина, про себя решал вопрос «А если сдрейфит?» Это тогда, когда они были молоды и Родина доставила им возможность проявить себя в горячей точке, они, спаянные друг с дружкой, проводили не одну диверсионную операцию против вооружённых бандформирований.. А вот сейчас. Мысли неслись галопом…

Сколько можно унижаться перед этими рожами начальствующими и тупыми - накручивал себя Игорь. Можно взять всё и сразу. И почет, и уважение, может, даже железку дадут на грудь, но карьера по-любому пойдёт «на верх», даже если не достигнуть при всём при том «всеобщей любви». Мысли, мысли, мысли… Как их было много, за последний год. Семья, что трещала по швам, потому что не хватало даже на элементарные вещи, жена, которая «впахивала» по шестнадцать часов, дети, что никак не хотели понимать, почему у кого-то есть, а вот у них нет и, скорее всего, не будет. Кредиты, что удавками душили и без того нищий бюджет семьи Игоря. Бывшего когда-то заводилой и оптимистом, но после всех бодрящих процедур, проделанных с ним и с такими же, как он людьми, от гниющей верхушки страны, было не узнать: он стал угрюмым и замкнутым, пытающимся просто выжить, как учили…

И вот тогда-то и пришла эта идея, да и должник был. История та была мутная, кто виноват, кто прав тогда, уже сейчас бы никто не взялся сказать. Но Игорь имел возможность вмешаться, и Веня был выручен, после чего стал обязанным ему, Игорю. Время отдавать долги пришло. Потому сейчас, находясь в раздумьях, он просчитывал всю операцию пошагово, молясь, чтобы только Венька не сдрейфил.

- Ты знаешь, братишка, я даже памятку для себя разработал, как себя вести потом, чтобы уж точно не сплоховать, и быть кругом положительным. Вот почитай. Может и тебе пригодится, глядишь, чего придумаешь, а уж помощь моя всегда будет рядом.

Веня внимательно вгляделся в лист, протянутый Игорем. Пункты, пункты, пункты. Как держать себя на допросах в органах, что говорить журналистам, какие просьбы руководству. Условия, требования, пожелания. И всё о материальной стороне, ни слова о душе…

- Игорь, ты Бога не боишься? А вдруг что-то пойдёт не так? Судьба брат штука бумерангная.

- Терять мне уже нечего, брат. Давай, авось сладится.

 

Через неделю…

Понедельник день тяжёлый, это знает все, кто после никчёмных выходных приступает к нелюбимой работе. Да она не любима, но она хоть немного кормит и это тоже все знают.

Придя как обычно на работу и переодевшись, Игорь, перекрестившись, пошёл на обычный обход. Заглядывая во все углы помещений, и проверяя подлестничные пространства, начальник службы безопасности объекта N… Игорь Александрович Шапошников обнаружил подозрительный предмет. Вызвав срочно представителя дежурной службы-сторожа Евгения, он стал отдавать приказы:

-Женя, срочно нажимай кнопку тревожной сигнализации, ключи от эвакуационного выхода, и ограждение выставляй, чтобы ни одна муха не пролетела здесь. Кажись, бомба. Я - к руководству.

Отойдя на приличное расстояние, он вытащил мобильник и, набрав руководство, кратко обрисовал ситуацию. В здании взвыла сирена эвакуации. Быстро вернувшийся сторож трясущимися руками открыл дверь эвакуационного выхода, блокированного для людей. Игорь с испариной на лбу, взяв «тикающую сумку», направился к выходу. Пока всё шло по плану, внутренне Игорь улыбался. Люди, наученные быстро реагировать на сирену, выскакивали, как ужаленные, и у всех было только одно слово на устах: «Бомба!» Дождавшись, когда тишина в здании станет звенящей и глядя на нервного сторожа, Игорь покрепче ухватил сумку, внутренне отсчитывая время, чтобы не дать возможность федералам сорвать его продуманный во всех мелочах план. Решив добавить драматичности, уже перед самым выходом, обернувшись к совсем обезумевшему сторожу, он произнёс:

- Ну, если чё, прошу считать меня коммунистом. И это жене моей передай: Люблю, мол, её одну, да и детей тоже. Всё с Богом! Я пошёл.

Чувствуя спиной поток воздуха, и услышав быстрые шаги патруля, что приехал на срабатывание тревожной кнопки, он остановился. Это был провал. Но, не дрогнув ни мускулом, он ждал служивых, зная, что по обыкновению их никто, ни во что не посвятил; просто отправили на сигнал «тревожки». Запыхавшиеся офицер и сержант в бронежилетах с оружием и в набекрень съехавших шапках, шумно позволили себе восстанавливать дыхание у него за спиной. Игорь, улыбнувшись, выдохнул. Он всё правильно рассчитал. Запаниковавшее начальство не смогло вразумительно что-то сказать «органам», и потому это были обычные люди из патруля. Да и что бы они могли сказать, пронеслась у него мысль. Всю, суки, ответственность навешали на меня, а себе только оклады пораздули да по порно сайтам на государственных компьютерах научились лазить.

Эта мысль и вернула ему спокойствие и ясность мысли, что делать дальше. В спину ему прозвучал голос, уставшего и замотанного жизнью человека:

- Чего здесь у вас? - задал вопрос офицер.

- Да так погулять вышли, - ответил Игорь, - Что, ослеп? Бомба. Хрен знает, когда рванёт. Пока тикает. Так что надо тикать.

Игорь стал разворачиваться к прибывшим и заметил, как побледнели их лица.

- Э, подожди надо вызвать федералов, кинологов, ну и сапёров….

- Ты больной? Пока все они появятся, на воздух взлетит и здание. и люди. Ты готов нести ответственность? Или на, сам неси её. Герой, понимаешь. Есть инструкция, есть и мужество. Так что покеда, ребята.

Отбрив офицера, замершего с раскрытым ртом, Игорь сделал шаг, как ему казалось, в вечность. Тонкие туфли скользили по утрамбованному снегу. Клубы холодного пара ударили в лицо. Зло и скупо светило зимнее солнце. Сделав первые шаги, Игорь направился по протоптанной тропинке, уходящей в брешь забора, который своим неказистым видом выходил на пустырь, и не мог оградить даже от бродячих собак, а не то что от «террористов». Сколько раз я этим упырям говорил, что это не забор, а пригласительный билет для злоумышленников. Кто-то прислушался? Нет, у них голова болит, как побольше бабосов срубить. А крайний всегда найдётся!» Зло выматерившись, он ускорил шаги по тропинке. Галстук, жилетка, штаны все стало покрываться инеем. На улице было холодно. Для него расстояние, казалось, увеличилось в несколько раз. Раньше, обходя территорию, он делал это за пять минут, а теперь растёкшееся время, похоже, увеличило и расстояние… Мысли «скачками» перепрыгивали в голове, передаваясь нервными импульсами пальцам, что сжимали его «пропуск в лучшую жизнь». В этом году зима лютая – отметил про себя пыхтящий Игорь, невероятно приходилось напрягаться, таща увесистую сумку, способную поднять на воздух целое здание. Заборчик приблизился внезапно, как будто, он сам прыгнул к ногам мужчины. Антураж его был нелепым и потому кроме жалости ничего другого он не смог бы и вызвать, Игорь вздохнув, резко выдохнул. «Главное получилось. Люди точно не пострадают.» Шаги его стали веселее, взять грех на душу было тяжело, а если бы ещё и кто-то пострадал, так он бы точно этого себе никогда не простил. Пройдя каких-то восемьсот метров, он вышел за территорию и побрел, утопая по колено в снегу в центр пустыря, подальше от здания и людей. Как они и договаривались с дружком, взрыв должен быть не шуточный, потому и оттащить бомбу надо было подальше. Всё что должно быть после всего «происшествия» - это воронка в истерзанной земле и его следы, ведущие к ней, а от неё - к славе. Тяжелая сумка спортивного типа оттягивала руки, начинённая тротилом и металлическими обрезками, которые и должны были сыграть роль разрушающего фактора, не оставив федералам ни одной зацепки. «Дорога самурая», - про себя мурлыкал Игорь. Он понимал, что уже сейчас он в глазах всех эвакуированных людей, да и начальства тоже, герой. Герой с большой буквы, с которым придётся считаться. И уж точно жалкие крохи с начальственного стола ему больше не положены. Он спас их всех. Значит, и они теперь его должники. А это значит, что он урвёт свой кусок сыра из мышеловки под названием жизнь, в этой грёбаной стране, прогнившей от коррупции чиновников сверху до низу. Он пытался быть честным, но ему смеялись в лицо, объясняя, что это атавизм, и если ты не у кормушки, то твоё место на свалке. Ты обрёчен на прозябание. Он долго прощал этих людей, пытался и выполнять свой долг честно, и достойно, но только плевки были в его сторону за это и глумливые ухмылки. Вспоминая все долгих восемь лет, проведённых здесь в этом здании, работая и получая нищенскую зарплату, но не способный найти хоть что-то более достойное, он, сам приближался к тому, чтобы взорваться самому, превратившись в такую же бомбу, что сейчас держал на руках. Как когда-то бережно и осторожно он держал свёртки, в которых была его жизнь и его продолжение, теперь он сжимал «сумку». - А теперь это смерть, но тоже его продолжение в этой жизни. И её тоже нельзя было уронить! - уговаривал он себя, уже не обращая на синеющие пальцы и сбивающееся дыхание.. Шаг за шагом, продвигаясь к центру пустыря, он выглядел как инородное тело на девственно чистом снегу, не нарушаемое царство которого было до самой весны. И вот он в центре, и опустив аккуратно сумку, перекрестился широким крестом, после чего повернулся, чтобы вернуться назад, на вой сирен спецслужб, уже подъезжающих к объекту его службы. Высыпавший народ с тревогой наблюдал за одиноким безумцем, рисковавшим из-за них своей жизнью. «Герой, безумец, мужик», - перекатывались слова вместе с холодным паром по серой стене из людей, что всегда была жадной до развлечений…

Он победил, и руки, что только теперь затряслись, постарался спрятать в карманы брюк, ещё больше выказывая браваду тем, кто наблюдал за безумным поступком главного охранника. Игорь шёл быстрой походкой, стараясь попадать в следы, что протоптал до этого с «сумкой, начинённой его другом». Оставалось немного до того самого склада, который и должен был стать его защитой от взрыва, тот находился между зданием и пустырем, если не считать заборчика по середине. Герой «объекта» уже стал доставать пачку сигарет, как и было оговорено с напарником, который только после закуривания нажмёт кнопку и тем самым даст секунды для быстрого падения на снег и возможности перекатиться под защиту кирпичных стен. Поигрывая зажигалкой, он ступил на рубеж охраняемого им объекта. Пачка сигарет никак ни хотела вытаскиваться из кармана. Выдернув её, он вставил сигарету в рот и, улыбнувшись, заспешил внутрь территории.

Заборчик не смог бы защитить от взрывной волны его, даже если бы очень захотел. Уже отойдя от бреши забора на несколько шагов, он помахал людям, что с восторгом смотрели на героя и безумца, бравурно махающего им рукой и тут… Раздавшийся взрыв смёл его… Всё тело иссеченное колючими металлическими осколками было подброшено над землёй. Казалось, что распластанные руки позволили телу взлететь, дабы с высоты оглядеть весь мир, что заснеженной кляксой пытался спрятать результаты воздействия на него человека. Улыбка на умершем лице всё ещё играла, когда тело безвольной куклой врезалось в заснеженную землю. Окна всего здания градом оплакивали свою судьбу. Тишина расплавленной волной поразила всех свидетелей, контузив ещё не рождённой мыслью о смерти.

Он стал героем, которым хотел быть всю жизнь…

Ломая пульт дистанционного управления в кармане сильными пальцами, из толпы незаметно выскользнул человек, который отдал долг и выполнил последнее желание друга…