Глухая дремучая тайга. С деревьев свисают длинные гирлянды седовласого лишайника. Душно. Донимают комары. Туристы-москвичи, как заправские пчеловоды, облачены в глухие куртки-непродувайки и в накомарники, закрывающие густой сеткой лицо и шею. Пот градом. Невмоготу. Поднимаю сетку, открываю лицо, чтобы ощутить хоть малейшее дуновение. Расстёгиваю верхние пуговицы куртки. Полчища комаров моментально вгрызаются во все открытые участки тела. Непереносимый зуд заставляет снова зачехлиться. Силы на исходе. На грани теплового удара даю команду:

- Привал!

Но привал не приносит облегчения. Физически ребята не устали. Но комары и духота истязают плоть и нервы.

Взгляд на карту. В одном переходе по курсу довольно приличный ручей. Там и сделаем большой привал.

- Под рюкзак!

И снова продираемся через дебри отмирающего валежника и бурелома. Идём по «просеке». Готовя поход, я выбрал именно этот путь: просека – хоть какой-то ориентир и облегчение в смысле препятствий. Но здешняя просека, не в пример подмосковной, тот же дремучий и непроходимый лес с зарубками топором на деревьях Зарубки древние, их ещё надо «прочитать». Идём практически по азимуту. И нет вариантов – ни троп, ни дорог.

Слух улавливает характерный рык. Сомнений нет – медведь. Все останавливаются и настораживаются. Тишина. Рык повторяется. Ускоряем движение. Уйти подальше от опасного места.

Начиная поход, группа отметилась у администрации заповедника, по территории которого мы сейчас продираемся от «Камня» к «Камню».* Прежде, чем благословить нас на этот подвиг, милая начальница спросила:

- В этом году в тайге много медведей, вы знаете, как вести себя при встрече с ними?

Не желая осложнений с разрешением на пересечение вверенного начальнице заповедника, бодро отвечаю:

-Да, да, конечно! Но на всякий случай напомните, пожалуйста, правила общения со здешними медведями.

- А мы сами не знаем. Действуйте по обстоятельствам.

Именно сейчас промелькнули в голове эти наставления.

Встревоженные, продолжаем движение, стараясь не шуметь. Вдруг из-за огромного комля поваленной сосны выкатывается милое обаятельное создание – проворный рыжий медвежонок, за ним второй. Ребята сначала заулыбались, руки потянулись к медвежатам, приласкать и приобщиться. Но за комлем прозвучал грозный медвежий рык. Все застыли. Конечно, не потому, что именно так и надо себя вести в такой ситуации, вовсе нет. Просто испугались. Медвежата тёрлись о наши ноги, вставая на задние лапы, старались заглянуть в лица ребят. Они, игриво шевеля обрубками хвостов, радостно повизгивали. Им явно было весело и интересно.

Из-за того же комля выскочила огромная медведица. Увидев нас, встала на задние лапы и смело, ни минуты не колеблясь, двинулась к ближайшему медвежонку, ловко лавируя между нами. Она настигла беглеца, схватила его зубами за загривок и, опустившись на все четыре, ринулась за вторым медвежонком. Настигнув его, она отвесила лапой под мягкое место, ещё и ещё раз, направляя его вон из толпы людей в тайгу.

Стихли её тяжёлое дыхание, визг медвежат и треск сучьев под их лапами. Но мы ещё стояли какое-то время без движения, словно завороженные.

- Ну и ну, - промолвила наша запевала. – Никто не поверит.

- Видно, не голодный медведь-то. Или побрезговал, - рассудила завхоз.

И мы двинулись дальше, забыв про духоту и комаров. Все громко и наперебой старались поделиться впечатлениями, описывая происшедшее в лицах и жестах, хохоча и язвя одновременно.

- А я не успел испугаться, а то бы…

- А я знал, что ничего не будет. Это медведица, она детей от нас гнала.

Рычание медведей мы слышали ещё не раз. Но, чтобы обозначить себя (здесь, мол, люди) и испугать, громко кричали и стучали ложками о миски, не зная наверняка, правильно ли поступаем.

Инстинкт!

* "Камнем" на Урале называют вершины гор.