Они давно вместе, их взаимная зависимость всем очевидна, и порою тягостна обеим, но расстаться им недосуг, ведь друг для друга они - питательная среда. Привычка есть калорийную пищу засасывает: торт со взбитыми сливками, бутерброд с икрой, салат с майонезом. Глядишь, и скромный овощной суп оставляет по себе лишь легкое раздражение и завывание в желудке. Что уж говорить о еде чувственного содержания, кухне эмоций и страстей!

 

Лимонно-желтая Гордыня всегда смотрит свысока, со слегка скошенной ухмылкой неоспоримого превосходства. Несет свою высокомерную голову, цедит сквозь зубы заносчивые фразы и язвительные слова. Ах, какая же это вкуснятина для ее неизменной подруги! Зависть травянисто-зеленого оттенка в такие моменты взлетает воздушным шаром и темнеет до цвета бутылочного стекла. Ее раздувающиеся щеки и раздающиеся вширь бока будоражат в свою очередь и аппетит Гордыни, провоцируют выделение плотоядной слюны.

 

Они вдохновляют друг друга, наполняют смыслом существование, провоцируют на действия и отзеркаливают достижения. Зависть восторгается способностью Гордыни унизить, растоптать человека и настроить против себя всех окружающих. Гордыня чтит умение Зависти подражать чужим жизням, притворяться паинькой и лицемерить. Откровенно говоря, обе они - гениальные притворщицы. Одна любит сыграть роль эдакой простушки во все- принятии людей и обстоятельств, другая прикинется кристальной добротой – эталоном всяческого человеколюбия.

 

Иногда, исключительно ради забавы, подруги меняются ролями. Зависть начинает заносчиво возноситься и менторски раздавать всем советы. Гордыня бросает завистливые взгляды и скрежещет зубами. Потом вместе похихикают и с удовольствием возвращаются к подлинным амплуа, истово берясь каждая за свое ремесло.

 

А случается, что и не сговорившись, сворует одна у другой кусок хлеба. То ли Желтая полезет на территорию Зеленой и давай там промышлять: то одним подражает, то других копирует, то скулит в углу от жалкой пародийности своих попыток. То ли Зеленая превысит полномочия: вломится на пьедестал почета и станет оттуда вещать о своей исключительности, да что там – даже об избранности судьбой!

 

И закрутится ссора меж подругами, и станут они метать друг в друга желто-огненные шары и комья зеленоватой болотной грязи. Но недолго длится это побоище - до первого приступа Зеленой зависти или же малейшего признака Желтой гордости. И тогда нарушенный статус-кво восстанавливается. Раны затягиваются мгновенно, а подруги обнимаются по-родственному и договариваются о вечной преданности друг другу.

 

Так будет всегда, пока не прорастут семена. Те самые, что заложены в сердцах подруг уже многие тысячи лет. Имя семени желтого шара – страх нищеты. Вокруг этого ужаса строит Гордыня немыслимые защиты и заслоны, замки и крепости, дворцы и апартаменты. Чтобы никто не догадался, как же ей бывает страшно от одной мысли о возможных лишениях бедности.

 

Имя зеленого семени – неверие в себя. Зависть тужится изо дня в день, чтобы быть Кем-то, называться Как-то, владеть Чем-то значимым. Чтобы не хуже, чем у других. Авось и не заметит никто, как сильны ее сомнения в себе, как гонит прочь истинные желания, как избегает самих догадок о том, Кто она есть на самом деле.

 

Когда-нибудь, в самый обычный день чуть сильнее обычного пригреет солнце. Ростки, пробудившиеся из зерен, пронзят коконы желтой пелены и зеленых плевел. Обиталища двух извечных подруг оглушительно лопнут, обнаружив внутри досадливую пустоту.

 

Невиданной красоты цветы вырастут тогда из потайных семян. Желтое семя страха даст миру золотой стебель изобилия, и распустятся на нем дивные лепестки щедрости. Зеленое неверие превратится в изумрудный стержень познания себя и вспыхнет бутоном совершенного действия, действия из познанного Я.

 

Но пока не пришло время, Гордыня и Зависть пузырятся друг перед другом, демонстрируя лоснящиеся бока. То преданно сливаются мыльно-зеркальными поверхностями, то отталкиваются резко, оставляя на разноцветных шарах следы взаимных упреков и обид.

 

Но век порочной связи недолог. Скоро, совсем скоро грянет Тот Самый День.